холодный ветер под куртку.
Что с ним случилось?
Мне захотелось взять его за руку, то и дело нервно сжимавшуюся в кулак, обнять за плечи и постараться успокоить. Нам всем иногда нужны участие и поддержка…
Будто почувствовав, Юстиниан поднял затуманенный безумием взор и посмотрел мне прямо в глаза. Я словно с головой нырнула в серо-серебристый омут отчаяния и безысходности.
Она умерла! Как глупо, как бессмысленно…
Этот кретин пожертвовал собственной дочерью лишь бы поставить меня на место, доказать неприкосновенность своего права распоряжаться чужими жизнями. Как бездомный пес я скребся под дверью, а меня просто не пустили в замок. Заручились поддержкой Совета. Сказали, что разберутся сами, что всё под контролем целителей. Что не пристало Хранителю навещать чужую жену! А я, идиот, поверил и ушел… Сдался.
Теперь ее нет!
Снова и снова горькие слова отравляли душу. Безвозвратно, навсегда, больше никогда — острейшими иглами они вонзались в страдающее сердце.
Боль, отчаяние и слепая ярость застилали разум.
Гремучая смесь.
Больше никто и никогда не посмеет сказать мне, что делать! Теперь я буду определять границы дозволенного для этих чванливых ослов! Моя власть будет безграничной.
Я переплавлю боль потери в несокрушимую броню, о которую разобьются их жалкие попытки сопротивления.
Холодная решимость поселилась в глазах Юстиниана. Она остудила пылающую бурю чувств, оставив лишь одно желание. И имя ему — месть.
— Ты рискуешь, Юстиниан, такое не укроется от пристального внимания Совета, — нарушил тишину сиплый голос Хранителя Амедео.
— Совету будет не до нас, — невесело усмехнулся Юстиниан. — Наконец, и от Бартели будет польза. Своими воинственными выпадами против Ордена он отвлечет внимание магов, и пока они будут грызться с аристократией Далара за власть, мы заберем ее у них из-под носа.
Юстиниану почти хотелось, чтобы более зрелые маги воспротивились его идеям, чтобы попытались образумить зарвавшегося юношу. А то и силой заставили отказаться от намеченной цели. Это развязало бы ему руки и дало возможность погибнуть, сражаясь с Хранителями. Но семена грядущей вражды упали в благодатную почву. Сознание Хранителей уже было развращено неосознанной доселе жаждой власти, и предложение молодого Юстиниана эту власть забрать они встретили согласными улыбками.
— Что если Совет проявит проницательность и поставит под сомнение лояльность Хранителей? — Ксемериус Корф озвучил тревоживший его сценарий развития событий. Он изучающе посмотрел в застывшее каменной маской лицо Юстиниана.
— Совет не посмеет, — отмахнулся тот, — впрочем, не будет скоро никакого Совета. Триумвират Хранителей — вот будущее Далара.
Глава 17
За плавно колышущимся пологом шатра расцветал новый ясный день.
Не в пример ему, проснулась я в довольно хмуром настроении. Ночные кошмары, — а по-другому назвать эти сновидения язык не поворачивался, — оставили неприятный осадок.
Со мной редко такое бывает, чтобы поутру я помнила сны, но эти, как назло, врезались в память до мельчайших подробностей.
Может у меня эти бредовые фантазии от злоупотребления змеей случились? Или от напитка Шентара?
Не мог же мой мозг настолько одичать, чтобы самостоятельно родить такое⁈
А внутренний голос тем временем гаденько так нашептывал, что никакие это не фантазии и не случайные сны, что всё это действительно было. И информацию мне эту не просто так дают. Вот только кто и зачем — на это ответа не находилось. А советоваться с магистром или еще с кем, совершенно не хотелось.
С чего тут будет хорошее настроение?
Шатер мы с Аделией покинули последние. К этому времени вся мужская компания уже собралась у костра. Аррис, судя по его помятому виду, вообще оттуда не уходил. Как только не замерз ночью? Или ждал, что его кто-то согреет?
Позавтракав на скорую руку и свернув лагерь, мы двинулись в путь. О перемещении порталом старший квестор даже слышать не хотел. Что удивительно, магистр Тео долго спорить не стал. Странно было видеть его таким покладистым. Похоже, вчерашняя неудача с перемещением поколебала уверенность мага в себе. А может, действительно шагать в портал с неуправляемым мощным артефактом, было рискованно.
В итоге с самого утра мы тащились по полям в надежде выйти к тракту. Шентар, чей силуэт мелькал далеко впереди, уверенно вел нас по заросшим тропинкам в сторону холмов, покрытых виноградниками. Я вспомнила бескрайние плантации винограда, виденные мной из окна кареты, и пришла к выводу, что виноделие здесь процветает. Наблюдениями своими тотчас поделилась с окружающими.
— Любишь вино? — вяло поинтересовался Аррис.
Мы все сегодня напоминали сонных мух.
— Я люблю цивилизацию, со всеми ее благами, включая изысканные напитки.
— Тогда тебе понравится в Даларе, — блондин безуспешно попытался подавить зевок.
«Еще больше мне понравится в Москве», — подумала про себя, уныло плетясь следом по влажной траве.
Капли росы, еще не высушенные утренним солнцем, переливались всеми цветами радуги. От этой коварной красоты намокли ноги и подол платья. Я подоткнула юбку за пояс и, сверкая голыми лодыжками, потопала дальше.
Добрая Аделия потом меня посушит. Наверное…
Тропинка вела нас между двух холмов, похожих на пышную женскую грудь. Аррис счел своим долгом поделиться со всеми этой ассоциацией. Аделия в очередной раз закатила глаза, а Крис тайком ухмыльнулся в знак согласия. Какой мир ни возьми — мальчики везде такие мальчики.
За холмами нас ждало приятное открытие — широкая, явно не проселочная, дорогая, убегающая ровным полотном в обе стороны. И совершенно пустынная.
И что мы теперь будем делать?
Словно ответ на мой невысказанный вопрос, вдали появилось облако пыли.
— Кто это? — тихо спросила я, с нескрываемым любопытством рассматривая приближающихся странных существ.
Мощные животные, представлявшие собой что-то среднее между буйволом и верблюдом, мерно шагали по дороге, поблескивая лоснящейся охристой шкурой. На их широких спинах позвякивала странная упряжь, от которой тянулись жерди, державшие большой паланкин.
— Это мамантины, — пояснил внезапно материализовавшийся рядом Шентар.
— Где мамантины, там торговцы, — радостно потер руки Аррис. — А все торговые караваны идут в Далар.
— Этот на торговый караван не очень-то похож, — магистр Теодофред, прикрыв лицо от солнца рукой, серым взглядом внимательно изучал нашу потенциальную попутку.
Караван действительно был какой-то куцый: один паланкин, груженая каким-то добром телега и несколько конных всадников. Как-то по-другому я себе торговые караваны представляла.
— За неимением лучшего, будем довольствоваться этим, — мудро изрек Аррис и шагнул на середину тракта, вскинув вверх руку.
От повозки отделился всадник и, пришпорив лошадь, целенаправленно поскакал к нам. Незнакомец подъехал рысью, спешиваться не
