милицию вызвали?
– Да, – Таня не успела обдумать, стоило ли признаваться или лучше молчать, но дело уже сделано. – Это они рассказали? Полицейские?
– Да, участковый. Новый. Не видела его раньше, – сказала Мария Семёновна.
– А что вы слышали, голубка? – перебила Маргарита Антоновна. И нетерпеливо ждала ответа.
Таня примерно пересказала содержание своего звонка и разговора с полицией. Не о колодце же говорить и не о сне, где звучал голос мамы?
– О как оно… – неодобрительно сморщилась Маргарита Антоновна. – И кто бы знал…
– Хм. Странные вы вещи говорите, девушка, – вдруг жёстко вступилась женщина в жёлтом. – Мы вот за стенкой живём, и ни слова не слышали, а вы, сверху…
«Не поверили!» Но Таня не успела прочувствовать себя раскрытой:
– Так, может, у них изоляция там эта или как её… Что на стены мажут от шуму, – предположила Маргарита Антоновна. – А сверху – там вентиляция, её не заизолируешь. Вот она и слышала, а вы нет.
Женщина в жёлтом пожала плечами, помолчала миг и выпалила:
– Уму не мыслимо! Поверить не могу!
– А что у них там произошло? А то столько всего, а что случилось – толком и непонятно, – рискнула Таня.
– Привёл Егорка домой какую-то и того её… Попытался, – смутилась Мария Семёновна. – А она отказала – так бить…
– Да если бы, – эмоционально перебила Маргарита Антоновна. – «Какая-то» – она не просто там какая-то девка придорожная. Она ж жена того, кто под следствием был у Егорки. Не первый раз к нему приходила – я уже её видела тут. Спецом звал, когда жены-то дома нет и ребёнка. А ходила-то известно, зачем: кобель этот её пользовал и обещал дело замять. А на сей раз что-то пошло не так – кто знает, что он её выделывать заставлял? Она не захотела – да и избил до полусмерти. Вот они, оборотни в погонах!
– Не верю, поверить не могу, – снова повторилась женщина в жёлтом. А потом вдруг вполне рассудительно уточнила, – А полиции-то рассказали?
– Я вечером в подъезд не выходила. Кто их знает, кто там шумит? А с утра в больнице была. Но уж схожу и скажу, не сомневайтесь.
– А откуда вы всё это знаете? В таких, прямо сказать, ярких подробностях? – усомнился мужчина с собачкой.
– Слышала вчера. Они же сами всё про это говорили. Да куда говорили – орали ж во всю ивановскую, вы-то как не слышали? Вот и Дашка Егоркина вернулась к ночи – она там белугой и заливалась. Не ожидала, видать, от своего кобеля.
– То есть, вы из своего коридора всё это слышали?
Пойманная на подслушивании Маргарита Антоновна не особо растерялась:
– Главное, слышала.
– Тогда зачем вам идти в полицию и повторять то, что они уже от Игоря и кого там ещё вчера узнали? – спросила женщина в жёлтом.
– А что это вы так Егорку всё защищаете, голубка? Не из одних ли с ним?
Начиналась обычная соседская перебранка: скоро начнут считать разбитые лампочки и испачканные детьми стены.
– Так что, Игорь – сотрудник полиции? – уточнила Таня.
– Да, – ответила женщина в жёлтом. – И до вчерашнего дня он был совсем не таким! Мы с мужем считали его порядочным человеком.
– Вы просто всего не знали, – ехидно заметила Маргарита Антоновна.
Таня оставила соседей и поднялась в свою квартиру, пытаясь сложить клочки в единое целое.
Девушка, которую Таня никогда не слышала и не видела, действительно пострадала в квартире этажом ниже в тот самый момент, когда она звонила в полицию.
И, как тут голову не ломай, а объяснений никаких не было.
Единственный выход – считать это тайной колодца и думать над ней поменьше, чтобы с ума не сойти.
8
Но думать поменьше не получилось.
На следующее утро, едва Таня села в машину, чтобы ехать в агентство, ей позвонили со скрытого номера.
– Татьяна Павловна, это Золотухин. Вы можете сегодня приехать к нам для разговора про Миронова? – собеседник, фамилия которого Тане ни о чём не говорила, даже не поздоровался.
«Кто? Про кого?»
– Это из полиции, – уточнил мужчина.
Таня позвонила Тамаре и в общих чертах обрисовала ситуацию с соседями.
– Ааа, – недовольно протянула хозяйка. – Опять. Вот делать тебе нечего – больше всех надо… А работать кто будет? Ладно. Иди.
«Осталось всего двое суток!»
Золотухин оказался сотрудником отдела собственной безопасности – темноволосым пониже из пары, навестившей Таню вчера.
Он снова долго расспрашивал о жильцах пятнадцатой квартиры, а также – одиннадцатой и шестнадцатой. Как видно, Маргарита Антоновна сдержала обещание, не забыв, по старой советской привычке, упомянуть и о подозрениях в адрес соседки в жёлтом пальто.
Таня в очередной раз повторила свою историю. Добавить, собственно, было нечего, так что она рассказала о том, как Миронов помог ей зимой с аккумулятором.
Когда уже больше не о чем было спрашивать и рассказывать, Золотухин неожиданно пригласил Таню на ужин.
Последние года три Таня таких приглашений не получала. Предыдущие года два перед ними они время от времени поступали, но те свидания и отдалённо не приводили к тому, чего бы хотела Таня. Иногда они заканчивались суховатым прощанием и обещанием созвониться, иногда – постелью с тем же итогом.
А ещё до того она три года встречалась с Костей, рассчитывая стать его женой. Но тот мало, что изменил, так ещё и к девке той новой сбежал. Таня еле убедила его остаться с ней до смерти мамы – и та умерла, уверенная, что оставляет дочь в надёжных руках и о ней будет, кому позаботиться.
– Да, – улыбнулась Таня и опрометчиво выдала себя. – С удовольствием.
Золотухин продолжал ей нравиться.
«А что, если это начинает исполняться желание?» – мелькнула мысль.
Остаток дня она ловила себя на чересчур уж смелых и далеко идущих мечтах, а вечером пришла в кафе первой и чувствовала себя ужасно. За пять минут до назначенных восьми Таня уже убедила себя, что всё – злая шутка, и Золотухин не придёт.
Но он пришёл ровно в восемь и подарил Тане белые хризантемы. Она долго мялась, не зная куда их пристроить – потом положила на край скатерти.
В полиции Золотухин казался сдержанным, серьёзным, даже чопорным – да, ему очень подходило это устаревшее слово. Сейчас же он смеялся и трещал, не замолкая:
– В вашем районе есть бабушка одна – мне про неё на днях рассказали. Так вот, она, милая эта женщина, раз в месяц выносит из квартиры вещи – ложки, какое-то серебро – и складывает под мусорным баком. А потом вызывает полицию и пишет заявление о краже. В первый раз наши нашли эти ложки – вы не поверите – чудом. Петров не смог – уж простите за такую подробность – бороться с мочевым пузырём. Зашёл за угол – за мусорный бак. И видит – а он внимательный – что-то там снизу вроде как торчит и блестит. Так он и не брезгливый:
