голосом, как у матушки произнесла я, несмотря на то, что щёки мои пылали, словно маков цвет.
— А что я такого сказала? Он ведь меня не слышит, — недоумённо пожала плечами девушка.
— Зато я слышу, — Венечка вороном приземлился на спинку стула, — продолжайте, не стесняйтесь. Ты, Алина, не красней, Тарка дело говорит. Сайрус сам тебя пока в кровать не потащит — хочет, чтобы всё было, как положено. Сначала в храм, затем в кровать. А вам отношения свои укрепить не помешало бы, тогда больше шансов, что я с вами отправлюсь.
— Да и смотреть на них уже сил нет, — Тара под шумок отрезала себе второй кусок, продолжая при этом жаловаться на нас. — Вчера Сайрус Алину на крыльце зажал, я случайно увидела, так меня чуть не разорвало от зависти.
— А я-то дурак не понял, что это ты, на ночь глядя, скакать в саду удумала. И как давно ненаглядный твой отбыл, красавица, — Венька быстро перевёл стрелки на эту попрыгунью, которая может Сайруса без пирога оставить. И пока этот троглодит в юбке смущалась вся, я быстренько спряла блюдо подальше от неё.
— Ты это, Алина, извини. Я, наверное, перегнула палку, — Тара медленно опустилась на стоящую перед окном скамью и уставилась в пол, а потом с горькой усмешкой добавила, — я, и правда, кажется, не помню уже, каково это — забывать обо всем на свете в руках любимого.
— Все будет хорошо, Тара, — раздался вдруг голос Сайруса неожиданно появившегося посреди кухни. — Найдём Тимку, никуда он от тебя не денется, — и, взъерошив сестре прическу, он направился ко мне, замершей столбом с полотенцем в руках. И лишь спустя несколько секунд осознала, что мы с Сайрусом целуемся посреди в гостиной, где единственным источником освещения является луна, заглядывающая в окна и создающая в комнате таинственную и может капельку пугающую атмосферу. Сайрус же заметив, что я немного отвлеклась на разглядывание помещения, вопросительно и немного игриво приподнял бровь.
— У меня всего два вопроса, — вдруг сказа он. — Чем тебя вдруг заинтересовала эта комната, и что такое загадочное вы обсуждали на кухне, пока я не явился?
Нет, всё-таки хорошо, что здесь темно и мои пылающие щёки и уши не выдают меня с головой.
— Отвечать обязательно на оба вопроса и строго по порядку? — я как-то растерялась и не очень соображала, что произношу.
— Как интересно, — явно улыбаясь, сказал Сайрус. — В глаза не смотришь, юлишь, может и ушки покраснели. Маленькая, а вы часом не удавить меня решили всей компанией?
— Боги, Сайрус, что ты такое говоришь? — в ужасе просипела я. — Как это только тебе в голову пришло?
— А что? Вполне себе рабочая версия. Смотри, вы мне ночью подушку на голову положите, прижмёте — и все дела. Ты вновь свободна как ветер. Льюис о твоей маме позаботится, ты это и так знаешь. Кто-нибудь из моей родни заселит дом — Веньку дёргать не придётся. Ну а Тара, — тут этот насмешник призадумался, — она и без моего участия в Океанию рвануть может.
— Сайрус, ты кретин, — в бешенстве закричала я. — Ты хоть понимаешь, какой несёшь бред? Такую околесицу может выдать только умалишенный! Веня, ты это слышишь?
— Да уж слышу, конечно, — тихо со вздохом раздалось откуда-то из темноты. — Ну а что ты хотела? Не приучен он за барышнями ухаживать — вот и результат. Танцуете всё вокруг да около, а толку никакого. Ты, Сайрус, как есть балбес, ты бы невестушку свою сюда не разговоры разговаривать тащил, а в комнату к себе. Эх, молодежь, вроде бы уже и пожениться решили, а сердца-то друг дружке так и не открыли. Вот и маетесь.
После вмешательства Венечки я не придумала ничего более умного, как плюхнуться в кресло и исподтишка наблюдать за Сайрусом, который принялся разводить огонь в камине и опять сосредоточенно о чём-то думать.
А ведь прав Венечка, всего-то и нужно сказать этому насмешнику, что люблю. Но как же страшно услышать в ответ, что чувства не взаимны.
Огонь в камине разгорался всё ярче, отчего и в комнате становилось теплее и уютнее. Несколько магических светлячков уже парили под потолком, и мои нервозность и взвинченность стали постепенно таять. А как только Сайрус, взяв меня за руку, перетянул на диван и сел рядом, тихой волной накрыли счастье и покой. Ровно до того момента, пока Сайрус не заговорил. От его слов сердце вновь застучало так, что мне казалось, его стук слышен даже соседям.
— Я люблю тебя, Алина. Но Венька наш не совсем прав. Не неуверенность в ответных чувствах заставляет меня танцевать вокруг тебя. Всё же я в некоторой степени оптимист и надеюсь, что и ты меня любишь, ну или сможешь полюбить в будущем, такой вариант меня бы тоже устроил. Но дело не в этом. Дело в том, что недавно Льюис мне тонко намекнул, кем являются твои родители. И если с отцом ничего не понятно — не думаю, что он стал бы убивать собственного ребенка — там больше его жена настораживает. Но у тебя к тому же есть бабушка и дедушки, которые, я думаю, были бы очень рады внучке. И все, абсолютно все, неимоверно богаты, и я понимаю, что таких денег не смогу дать тебе никогда. И сейчас я с каждым прожитым днем всё больше думаю о том, как бы затащить тебя в храм здесь, в Аравии, чтобы твои ушлые родственники не смогли бы отобрать тебя у меня и пристроить, скажем так, более удачно, но так же мне бы хотелось, чтобы у тебя всё было самое лучшее: красивый свадебный обряд в южных традициях, большой дом с просторной кухней, на которой ты бы пекла свои изумительные пироги, если бы захотела или наняла для этого кого угодно — чтобы ты никогда ни в чём не нуждалась.
— Сайрус, а тебе не кажется, что ты забыл об одном важном моменте: ты забыл спросить меня. А чего хочу я? — уверенно произнесла я, глядя Сайрусу в глаза, которых к слову было почти не видно из-за нахмуренных бровей. — Из целого списка желаний я бы выделила одно: быть счастливой. Я ведь тоже тебя люблю и не представляю свою жизнь без тебя.
В ответ на мои слова Сайрус сгреб меня в охапку и принялся покрывать поцелуями мои волосы, лицо и шею. Потом словно опомнившись, накрыл поцелуем мои губы.
Вот какая разница, где соединить свои жизни? Как по мне это больше вопрос времени. И если бы завтра мы смогли бы
