оградой и хорошо укрепили его.
Пребывание поляков в Суздале причинило «дворовым и детям боярским и монастырям и посадским людям из Суздальского уезда разорение и насильство великое», – записано в монастырской летописи.
После выдворения неприятеля из города вокруг монастыря соорудили новую тыновую ограду с девятью башнями, которые в 1680‑х гг. были заменены каменными крепостными стенами с двенадцатью башнями. Общая протяженность укреплений составляла 1,2 км.
Темно-розовые стены Спасо-Евфимиева монастыря видны издалека. С юго-западной стороны видна двенадцатигранная угловая Водяная башня, а из-за стены поднимаются главы монастырских храмов. От эпической панорамы веет земной русской силой, одновременно поэтичной и прекрасной.
Архитектурные памятники Спасо-Евфимиева монастыря
Древним зодчим удалось соединить в строительстве этого монастырского города военно-инженерное искусство с художественной архитектурой. Многочисленные бойницы говорили о боевом замысле зодчего. На крутых склонах холма крепостные стены и башни сделаны ниже, а на ровном плато – значительно выше.
Интересно, что при проектировании южной стены крепости зодчий проявил немало таланта и изобретательности. Это видно прежде всего при осмотре большой Проездной башни. Она представляет собой грандиозное четырехгранное сооружение высотой 22 м. Высота подчеркнута низким пролетом проезда.
Проездная башня служит центральной осью всего монастырского ансамбля. Ее нижний ярус имеет простой и несколько суровый облик. Все убранство ее могучих стен с углами, выложенными рустованным камнем, заключается в круглых бойницах и двух киотах для икон.
Зато верхний ярус поражает богатой декоративной обработкой камня. Первый ряд состоит из бойниц, оформленных килевидными узорчатыми наличниками, над ними расположен широкий карниз, украшенный изразцами, еще выше – бойницы для ведения навесного боя.
За машикулями[19] расположен завершающий сооружение аркатурно-колончатый пояс. Частый ритм его колонок с остриями кокошников над каждой щелью для верхнего боя, контраст красных деталей на белом фоне создают неповторимый облик Проездной башни. Угловые башни подчеркивают главную роль Проездной башни, расположенной почти в центре южного фасада крепости. Впечатление стройности башен усилено их утоньшением к верхней части, что также создает иллюзию их большей высоты, чем есть на самом деле. Башни восточной стороны крепости выглядят более просто, подчеркивая тем самым художественное оформление стен, обращенных в сторону города.
Крепости Спасо-Евфимиева монастыря не пришлось сыграть свою роль в военных действиях против внешнего врага. Но в XVII в. частыми стали народные волнения, обострялись последствия раскола церкви. Патриарх Никон (1605–1681) утверждением о господствующей роли духовной власти над светской вызвал широкое движение по всей православной Руси. Строительство, которое велось под наблюдением Никона и его единомышленника митрополита Ионы, было направлено на возведение резиденций и храмов, не уступавших московским. Есть предположение, что и грандиозный проект Спасо-Евфимиева монастыря осуществлялся в соответствии с подобными стремлениями. Над Святыми воротами расположена Благовещенская церковь. Точная дата ее строительства неизвестна, но в описи начала XVII в. она уже значится как каменная, хотя некоторые ее детали схожи со строениями XIV в. Убранство фасадов церкви весьма разнообразно. Особенно эффектны стены паперти. На торцах и фасадах паперти большие окна с килевидными профилированными наличниками. За аркой Святых ворот расположены древнейшие здания монастыря: Преображенский собор, звонница и трапезная, Успенская церковь. Эти сооружения составляют внутренний двор монастыря, за чертой которого размещались кельи и хозяйственные постройки.
Исследователи не пришли к единому мнению по поводу времени строительства главных зданий монастыря, так как строители при их обновлении старались использовать приемы древних мастеров, чтобы они составляли со старыми зданиями единый ансамбль.
К таким памятникам относится монастырская звонница. Ее древнейшей частью является девятигранный столп в основе колокольни. Сверху в XVI в. был построен храм Рождества Иоанна Предтечи, причем его возведение было связано с рождением будущего царя Ивана Грозного. В третьем ярусе помещались колокола. При последующих перестройках храма к нему была пристроена полая стена с тремя арками, куда и были помещены колокола. Фасады звонницы обработаны различными декоративными деталями: лопатками, кокошниками, поребриком и балясинами. На стыке аркады и столпа возвышается шатровая палатка-часозвоня, где размещались колокола, отбивавшие время на часах. Она как две капли воды похожа на часозвоню Покровского монастыря. С шатром часозвони созвучны два других шатра, разместившиеся над ярусом звона. Все вместе составляет единый гармоничный архитектурный ансамбль.
Звонница Спасо-Евфимиева мужского монастыря
Успенская трапезная церковь по некоторым данным была построена в 1525 г. Граненые алтарные апсиды храма с килевидными нишами и кокошниками выходят на соборную площадь. Четверик храма завершен ярусами кокошников, окруживших восьмигранное основание шатрового верха.
Основной корпус трапезной был когда-то украшен фресками, но в XIX в. были произведены большие переделки, в результате чего здание сильно изменилось.
В настоящее время эффектный вид имеет западный фасад, украшенный дробным карнизом, состоящим из балясинок и зубчиков, выделяющихся на суровой глади стены с окнами арочной формы, лишенными декоративного оформления. Между звонницей и трапезной возвышается величественное здание Преображенского собора. Время его создания специалисты относят к XVI в. Наружные стены храма опоясаны аркатурно-колончатым фризом, а внутри собора стены расписаны фресками, причем это было задумано архитектором изначально. Живописно выглядит небольшой придельный храм, примыкающий к юго-восточному углу собора. Вот он-то и был первым каменным храмом монастыря, возведенным в начале века над могилой игумена Евфимия. К концу века к нему было пристроено здание большого собора, а церковка переименована в Евфимиевский придел.
Преображенский собор был выстроен в древних традициях, которые использовались при строительстве монастырей и городских кремлей зодчими XII–XIII вв.
К сожалению, при неоднократном обновлении и перестройке внешний облик собора тоже несколько искажен. Особенно пострадал южный притвор, который в XIX в. был включен в новую паперть, окружившую храм с трех сторон и завершенную вновь выстроенным северным приделом. В интерьере собора достаточно архаично выглядят четыре могучих столба и глубокие алтарные апсиды.
Внутреннее пространство хорошо освещено и производит сильнейшее впечатление своей холодной представительностью. Долгое время Преображенский собор оставался нерасписанным. Согласно полученным в недавнее время данным, в создании фресок принимал участие известный живописец XVII в. Гурий Никитин (1630‑е – 1691). Артелью художников (около 20 человек) руководил знаменитый ярославский иконописец Дмитрий Григорьев.
Программа росписи стен храма обычно определялась группой людей, в которую входили заказчик, представители духовенства, власти и глава артели художников. Составлялся протокол, скреплявшийся подписями. Как правило, программа составлялась заранее самими живописцами, а комиссия только вносила свои предложения и утверждала ее.
Порядок работы при создании стенописи большого объема предполагал рациональное разделение труда, при котором обычно два самых опытных живописца наносили на стену контуры основных фигур будущей фрески и составляли композицию рисунка (знамя).
По еще влажному грунту начиналось заполнение красками широких фоновых плоскостей. Затем к работе приступали мастера ландшафта и одеяний персонажей. Заканчивали фреску те, кто умел искусно выписать лики, руки и ноги в сандалиях.
И все же ведущие мастера завершающими штрихами проявляли свой почерк в готовых фресках. Исследователи без труда различают картины, написанные Никитиным и Григорьевым. Они считают, что Дмитрий Григорьев старался следовать циклу сюжетов фресок, разработанному московскими мастерами.
Гурий Никитин, в отличие от него, никогда не брался за тему Страшного суда. Он часто использовал сюжеты из цикла, посвященного ветхозаветной Троице. Если же Никитин работал над евангельскими сюжетами, он насыщал композиции массой деталей, которые указывали на отношение персонажей к происходящему. Так, в сцену «Сошествие Святого Духа» художник ввел удивляющихся увиденному явлению людей: мужчин и женщин с грудными младенцами и детей, играющих возле толпы.
На переднем плане фрески «Крещение народа апостолом Петром» помещена трогательная сцена: стоящая на коленях мать гладит по головке своего малыша, радуясь его душевному спасению.
На другой фреске Мария и Марфа, сестры Лазаря, радушно встречают дорогого гостя – Иисуса Христа. Марфа спешит к нему с гусем под мышкой, чтобы постараться угостить гостя земной пищей, а Мария читает ему священную книгу, чтобы обогатить его пищей духовной.
