того не стоит! Ещё и эти дикари невесть что теперь будут думать о супруге герцога Блэка! А он сам? Боже, стыд-то какой!
Осторожно ступая, кто-то крался по ковру. Я приоткрыла один глаз, выглядывая из-под подушки.
— Госпожа! — пискнула Лушка, настороженно всматриваясь в меня.
Я отбросила в сторону подушку. Хорошо, что здесь служанка, а не фрейлины. Не желаю, чтобы меня видели в таком состоянии, тем более любовница мужа. К тому же я не доверяю ни одной из них, и, пожалуй, мне это надоело. Нужно окружить себя лояльными людьми. Лушка сказала:
— Госпожа, леди Вайолет и леди Стоун ожидают в гостиной, пригласить их?
— Нет, — голос прозвучал неожиданно хрипло, и я откашлялась, тут же поморщившись от приступа головной боли. — Пусть пойдут прочь. А ты останься, поможешь вместо них. Не знаю, как это правильно делается, но отныне ты моя личная служанка.
— Ох, госпожа! — от радости Лушка раскраснелась. — Это такая честь! Как мне вас благодарить?
— Для начала избавься от посторонних в моих покоях, приготовь ванну и чай. Много чая! Хочу целое ведро чая!
— А завтрак?
При мысли о еде к горлу подкатило, и я отчаянно замотала головой. Служанка поняла меня без слов, о чём тут же сообщила:
— Поняла, всё поняла, сейчас, я сейчас, госпожа!
Тихо прикрылась дверь. Фух, ещё одна небольшая передышка. Если не шевелиться, то адская боль не беспокоит. Жаль, что нельзя лежать так день напролёт.
Спустя несколько чашек травяного чая и принятую ванну я вновь почувствовала себя подобием человека. Сидя в закрытом платье персикового оттенка за секретером, я писала сестре. Необходимо было предупредить её и принца Эйдана о союзе герцога Блэка с ронрагами, воинствующими дикарями, предупредить и предостеречь.
Я ни секунды не сомневалась, что всё делаю правильно. Он мой муж, но она — сестра! Она бы поступила точно так же!
Готовое письмо скрепила печатью и только тогда вздохнула с облегчением. Подозвала Лушку:
— Нужно отправить его как можно скорее!
— Да, госпожа.
Провела пальчиком по губам и спросила:
— Герцог Блэк в замке?
— Да, госпожа, они все вместе с ронрагами заперлись в главном зале, говорят, ведут переговоры.
Так даже лучше. Есть время окончательно прийти в себя и решить, как себя с ним вести.
— Хорошо. После того, как отправишь письмо, пригласи моих фрейлин.
Лушка присела и вышла из спальни.
Спустя несколько минут мы с леди Вайолет переступили порог приёмного покоя, где к нам присоединилась леди Стоун. Бивер уже ожидал нас. Фрейлинам было предложено пройти в соседнюю комнату. Мы с лекарем расположились за столом, заставленном горшочками с растениями и вазами с цветами. Все они выглядели повядшими. Лекарь подтвердил мои догадки:
— Растения заключают в себе наименее сложные формы жизни. Сегодня мы будем учиться восстанавливать их.
Я вспомнила, как случайно оживила цветок на окне в своей комнате. Бивер продолжал:
— В лекарском искусстве ваш главный инструмент это руки. Настроиться на работу хорошо помогает этот несложный приём, — Бивер потёр ладони одна о другую, затем поднёс их к губам и прикрыл глаза. — Почувствуйте вашу искру, затем представьте, как из неё тянутся световые нити вверх, они проходят через грудь, плечи, предплечья. Достигнув рук, нити завихряют потоки силы, концентрируя её в ладонях. Теперь мы готовы к работе.
Следуя наставлениям лекаря последовательно и точно, я восстанавливала, один за другим, растения в горшочках.
— Прекрасно, — одобрительно кивал Бивер, прохаживаясь за моей спиной. — Переходим к более сложному. Срезанные цветы разделены с питающей их силой, заранее обречены и с трудом поддаются восстановлению, как любое живое создание с травмой, не совместимой с жизнью. Да, Мэрион, ваш дар силён, но не всемогущ, и вы неизбежно столкнётесь с теми, кому никто не в силах помочь.
— Даже Светлый Бог?
Бивер с опаской оглянулся по сторонам и ответил едва слышно:
— Даже он, — помолчал немного и добавил с улыбкой. — Но срезанные цветы не тот случай. Попробуйте.
— Получилось, — прошептала я, поражённо наблюдая, как лепестки трёх алых роз расправились, напитавшись жизненной силой, а бутоны поднялись вверх.
— Великолепно, — сказал лекарь, улыбаясь кончиками губ. — На сегодня достаточно. Вы потратили много сил, с непривычки может чувствоваться усталость.
Мужчина обошёл стол и сказал, пристально глядя на меня:
— Сегодня вы отправитесь спать как можно раньше, чтобы восстановиться к завтрашнему занятию. Его Светлость не станет тревожить вас. Мне доложили, что переговоры затягиваются и продлятся до глубокой ночи.
Я была настолько воодушевлена своими успехами в овладении даром, что смолчала, проглотив этот очевидный переход всяких границ.
— Всего доброго, Бивер, — кивнула с достоинством и остановилась у выхода, ожидая фрейлин.
Хочу ли я лечь спать пораньше сегодня? Почему бы и нет? Вот только я знать не знала, что герцог Блэк плевать хотел на наши с лекарем хотелки.
Даркнайт.
Переговоры затягивались. Вот уже который час советники искали варианты, вчитываясь в свитки пергамента и двигая фишки на карте земель, разложенной в центре стола.
Ронраги оказались не такими уж простаками, как можно было подумать. Мне нужна их мощная мобильная армия. Им нужен стратег и лояльный союзник из политической элиты, который поддержит их притязания на завоёванные земли. Потёр переносицу, на мгновение прикрывая глаза. И этого оказалось достаточно, чтобы в мозги снова пробралась она. Мэрион.
Моргнул с усилием и сделал вид, что внимательно слушаю сбивчивый бубнёж Дархуса Босха. Потом заговорил мой советник:
— Вероятно, мы бы могли уступить часть южных земель Шанталь, — советник что-то показывал склонившимся над картой ронрагам. — Но, что касается королевства Диамант, здесь Его Светлость останется непреклонным…
Рассеянно кивнул, не стараясь вникнуть. Шевельнул пальцами, вспоминая мягкие шелковистые волосы, жар её тела. Сомкнул и разомкнул губы, словно наяву чувствуя её возбуждённый шёпот «Даркнайт, пожалуйста», «наконец-то». Её влажный взгляд, жадные прикосновения, призывно разведённые ноги… проклятье! Сжал до хруста фигурку, которую до этого задумчиво вращал в пальцах.
— Земли Шанталь важны стратегически, они позволяют получить контроль над торговыми путями, которые через них проходят…
Задумчиво поднёс фигурку к губам и смотрел пристально в одну точку, не видя ничего. Как это стало возможным? Ведь это Мэрион. Разве могла она измениться настолько! Будто и не она это вовсе! Прищурился, старательно вспоминая. После болезни.
