закрываясь как от неуместного щебета Птички, так и от каких-либо сомнений, делая свой разум максимально простым и невероятно прочным.
И в этот момент «Горгону» сильно тряхнуло от чудовищной мощи взрыва. Тяжёлый бронетранспортёр задымился и остановился, двигатель заглох, а канонир с правого фланга превратился в расплавленную груду мяса. Враг обладал весьма обширным арсеналом вооружения, как и полностью подавить его не удалось из-за чего он активно оборонялся. Но сколько бы техники он не выбивал, наступления Корпуса Смерти было не остановить.
С грохотом опустился ковш, который не только хорошо справлялся с разминированием, но и был дополнительной бронёй. В лоб выбить «Горгону» было практически невозможно, однако оставаться на месте всё равно было нельзя. Стоящая в чистом поле техника вскоре будет уничтожена концентрированным огнём вражеской артиллерии. И хоть до позиций врага ещё было прилично, но дальше придётся пробиваться в пешем строю.
Но едва мы только начали вываливаться наружу под грохот выживших канониров «Горгоны», как прямо из наших рядов заработали гранатомёты, стреляя как осколочными, так дымовыми выстрелами.
Дымовая завеса увеличивала шансы на выживание каждого гвардейца. И хоть вражеский пулемётчик продолжал работать, стремясь уложить нас в грязь лицом, но его пули проходили куда выше наших голов. Боятся стоило лишь артиллерии, которая уже начала работать с грохотом взрывом разбирая на кусочки оставшуюся позади «Горгоны», выполнившей свою задачу.
Мы бежали только вперёд, опьянённые верой и адреналином, даже упавшая перед нами бомба разорвавшая с десяток бойцов не смогла остановить дальнейшее продвижение. Боковым зрением я также видел и другие «Горгоны», которым повезло больше нашей. Под прикрытием танков они начали нас обгонять и будто бы оскорбившись этим наш командир взвода отдал приказ:
— Ускориться! — по воксу пронёсся его суровый голос и началась самая настоящая гонка с союзной бронетехники.
Десяток метров за другим, прыгая в воронки и укрываясь за лошадиными тушами и пылающей огнём техникой, мы продвигались всё дальше и вот уже наши гранатомётчики начали замедляться, но не для того чтобы создать ещё одну дымовую завесу. Мне хотелось верить, что в этот раз нами будет применено газовое оружие, да оно было крайне опасно и довольно неизбирательное, но эффективность того стоила.
Но взрывы и огненные вспышки укутали пламенем позиции врага. Преодолев последнюю финишную прямую мы добрались до траншеи врага в числе первых, потеряв по меньшей мере половину личного состава, не учитывая экипажа «Горгоны». И после такого враг даже мог не мечтать на плен, ведь гнев каждого павшего передавался выжившим.
Единой волной мы обрушились на них, желая встретиться лицом к лицу и с дезертирами Кровавого Договора, но лишь пушечное мясо оставили на этих позициях. Они выматывали нас, заставили проливать реки крови и делая всё, чтобы наше продвижение в конечном итоге разбилось о неприступные бастионы крепости.
И всё же несмотря на очевидность вражеских намерений наше командование не вносило никаких корректив и продолжало массированное наступление по всем направлениям. Дело было не в тупости или нежелании пробовать что-то новое, просто командиры полков знали что такое война и понимали, что лёгких побед не бывает. Жизнями солдат завоёвывались планеты и звёзды, и цена за них всегда будет огромной.
— МЫ СДАЁМСЯ!!! МЫ НЕ ХОТЕЛИ СРАЖАТЬСЯ, НО ДРУГИЕ ПРЕДАТЕЛИ НЕ ОСТАВИЛИ НАМ ВЫБОРА!!! — доносилось из блиндажа, перед которым мы остановились.
Остановились только для того чтобы достать из подсумков гранаты и вырвать чеку. Один за другим раздавались взрывы, в блиндаже было довольно тесно, однако и разброс осколков был хаотичным. Порой я видел как враги и союзники выживали, когда осколочные оборонительной гранаты взрывались фактически в метре или максимум двух от них.
Но если первый взрыв сопровождался паническими криками, второй — жуткими стонами, то третий принёс тишину, а четвёртый стал контрольным, после чего внутрь зашёл гвардеец и убедился, что никто уже даже не содрогался в предсмертных агониях.
— Продолжайте продвижение, — вдруг раздался мощный басистый голос за нашими спинами.
По нависшей над нами тени мы поняли, что это явно кто-то из астартес. Благодаря динамикам его шлема голос легко пробился как через наши шлема и противогазы, так и через звуки непрекращающейся битвы. Некоторый укол почувствовал как я, так и мой безымянный напарник. Мы не нуждались в помощи, как и приказывать нам космодесантник не имел права. Впрочем, спорить мы не стали, ведь сержант повторил тот же приказ по вокс связи, как и в целом продвижение как можно дальше являлось нашей главной задачей.
Так что одарив мрачными взглядами космодесантника ордена «Истребителей», мы продолжили движение. Тот же не стал играть в героя и остался за нашими спинами, внимательно следя за всем полем боя и изредка делая выстрелы по врагам представляющих опасность для него или же для техники, скопления групп пехоты. А на простых культистов с лазганами или свинцемётами он жалел болтов.
Холодный расчёт вёл космодесантника, суровая математика войны, в которой жизнь гвардейца почти ничего не стоила, а уж жизнь криговца и подавно. Впрочем, судя по царапинам на его чёрной броне и по жутким следам от мельта-оружия на окрашенных в жёлтый наплечниках и шлеме, можно было точно сказать, что от битвы космодесантник не бежал и если было нужно, то прыгал в самое пекло.
И всё же под прикрытием космодесантника продвигаться стало куда легче. Метр за метр мы выгрызали себе с боями в отчаянными безумцами. Началось самое настоящее истребление, которое радовало души ордена «Истребителей», предпочитая такие вот методичные и беспощадные зачистки всяким пафосным и героическим сражениям. Если же в какой-то момент приходилось превозмогать, то значит где-то был допущен просчёт.
— Взрывай, — произнёс я по воксу и на всякий случай кивнул своему напарнику, после чего закинута в ДОТ взрывчатка уничтожила всё внутри, объяв огнём трупы и добив ударной волной всех выживших. — Идём дальше.
Космодесантник продолжал выстреливать пулемётные гнёзда, под его прикрытием в нас теперь стреляли только из свинцемётов и лазганов. И вот очередная тактическая задача должна была быть выполнена, как на очередном повороте траншеи я замер, заметив в другом конце яркие вспышки лазганов.
Там шёл нешуточный бой, исход которого определился в следующие секунды. Мой лазган уже был нацелен в сторону, где наших союзников быть не могло, мой напарник подготовил гранатомёт, заряжённый осколочными, как вдруг из-за поворота сначала вылетело тело без головы, а затем вышел ещё один космодесантник, в такой же броне.
Он был выше траншеи, однако благодаря идеальному пониманию ландшафта он двигался относительно незаметно для врага, появляясь как правило в последний момент. ДОТы, слишком крупные насыпи,
