Когда мы проезжали дом мистера Джимерсона, он опять валялсяв тенечке на крыльце, ногами к дороге. Завидев две машины и Отиса у нас назаднем сиденье, он принялся протирать глаза, а потом как вскочит, словно егоужалили, и как завопит:
— Пруди! Пруди! Они таки его застукали! Теперь-то ониперестанут давить наших поросят.
И он скрылся за дверью, а мы свернули за поворот.
Папа с дядей Сагамором всю дорогу до города сидели тише водыниже травы, а как мы приехали, Отис сказал:
— Объезжай вокруг площади и паркуйся прямо перед судом.
Дело шло к полудню, и улица была практически безлюдна.Точнее, это спервоначалу, а буквально через минуту там такая толпа собралась,что только держись. Но когда мы подкатили, на скамейках под деревьями сиделовсего несколько человек, а под крышей мирно ворковали голуби, только и всего.Мы остановились у самого бордюра, а позади нас пристроил шерифову машину Бугер.
На ступеньках перед большущей дверью сидел еще один тип, вбелой шляпе и с пистолетом. Отис высунул голову из машины и окликнул его:
— Перл, кликни вниз шерифа. У нас для него что-то есть.
Перл подпрыгнул, глаза у него просто на лоб вылезли. Онразинул рот и ошеломленно уставился на дядю Сагамора:
— Вы достали его? Вы.., вы вправду.., его самого?
Отис самодовольно усмехнулся:
— Смею сказать, да. И на этот раз дело — верняк.
Перл повернулся и бросился вверх по лестнице, словно за нимчерти гнались.
Отис с Бугером вылезли из машин, ухмыляясь от уха до уха.Сзади по улице кто-то пронесся с воплем:
— Они забрали Сагамора Нунана! Застукали с поличным!
Из дверей суда на улицу посыпал народ и сгрудился вокругнас. Набежали покупатели из соседних лавчонок. Просто яблоку негде было упасть.Мы с папой и дядей Сагамором тоже собрались вылезти на улицу, но толпа прижаланас обратно к машине.
— Поверить не могу, — произнес кто-то из толпы. — Им никогдане поймать Сагамора Нунана. Он слишком хитер.
— Черта лысого, — возразил второй голос. — Вот он, туточки.Скажешь, нет?
Где-то за спинами вопил какой-то ребенок:
— Папа, посади меня на плечи. Я хочу видеть Сагамора Нунана!
Движение на улице остановилось, народ перегородил мостовуюот тротуара до тротуара. Прямо светопреставление какое-то. Все тянули шеи,шумели, галдели и переругивались на все лады:
— Это взаправду он?
— Именно. Вон тот, что похож на пирата.
— Это и есть Сагамор Нунан?
— Ну да, Сагамор Нунан собственной персоной.
— Мне плевать, что они там говорят, им его не подловить.
— Да брось ты. Вот же он.
— Подожди чуть-чуть, это им же еще боком выйдет.
— Я слышал, они нашли перегонный куб и десять тысяч галлоновсусла.
— Они поймали его за перегонкой. Малыш за спинами всеканючил:
— Хочу видеть Сагамора Нунана! Хочу видеть Сагамора Нунана!
— Подождите, подождите, — пророчествовал какой-то мужчина изтолпы совсем рядом с нами. — Вы еще увидите, как все дело лопнет точно мыльныйпузырь. Так всегда бывает.
Я покосился на говорящего. Это был рослый смуглый парень вбейсбольной кепке.
— Хочешь пари? — предложил ему его сосед.
— Десять долларов на то, что он выйдет отсюда на все четырестороны и они ничего не сумеют ему пришить, — согласился тот, что в бейсболке.
— На этот раз ему несдобровать.
— Плакали твои денежки, — отозвался парень в бейсболке.
— Я тоже поставлю пятерку, — завопил кто-то еще.
— И я.
— И я.
Кругом все начали пихаться и толкаться с новой силой,размахивая деньгами. Толпа все сильнее прижимала нас к машине. Бугер потихонькупихнул локтем кого-то рядом с собой.
— Поставь против Сагамора все, сколько есть, —заговорщически шепнул он. — На этот раз ему от нас не уйти. Если ставки будутвсе повышаться, поставь пять сотен от нас с Отисом.
Тот тип кивнул и принялся проталкиваться через толпу. ДядяСагамор ничего не сказал, потупился себе и стоял как в воду опущенный. Башмакион снял, чтоб было удобней чесать ногу об ногу, и засунул их через окно вмашину. Кругом такой гам стоял, что даже если бы он что-то и сказал, все равноникто не услышал бы.
И тут сквозь толпу, точно пушечное ядро, пронесся какой-тонизенький краснолицый толстячок. Это был шериф. Шляпу он нес в руке, свернувее, точно полотенце.
Он налетел на Бугера с Отисом с таким видом, будто хотелрасцеловать их.
— Перл говорит, вы достали его! — восклицал он. — Говорит,вы поймали его с поличным.
— Так оно и есть, — приосанился Бугер, растолкал народ ираспахнул дверцу машины. — Глядите!
В мгновение ока они отшвырнули тюк с грязным бельем,раскрыли коробку и выставили на всеобщее обозрение четыре кувшина.
— Слава, слава, слава! — возопил шериф. — Хвала тебе,Господи! — В глазах у него стояли слезы, губы расползались в неудержимойсчастливой улыбке, а слова так и лились сплошным потоком:
— Как вам это удалось, парни? Как же вы ухитрились егосцапать? Мы ведь уже десять лет спим и видим Сагамора Нунана на скамьеподсудимых. Эй, вы все, осадите назад! Пропустите фотографа. Приведите сюдафотографа! Приведите свидетелей!
И куда еще свидетелей, подумал я. И так вокруг нас собраласьтолпа человек этак тысячи две. Она запрудила весь бульвар, мостовую и лужайкуперед зданием суда.
А шериф все никак не мог успокоиться, он не то плакал, не тосмеялся.
— Сфотографируйте эти кувшины прямо в машине, а потом меня сними позади машины, да только так, чтоб были видны номерные знаки. Ребята, икак только вам это удалось, во имя всего святого? Конечно же, мы конфискуем имашину тоже. Целых два галлона вещественных доказательств. Ой, парни, ой,парни, ой-ой-ой! Уж мы о них позаботимся! У нас они будут в целости исохранности. Нет, клянусь небом, я помещу их в банк и сам оплачу все издержки.Но как же вам все-таки удалось выследить его?
Бугер с Отисом снова принялись хохотать, наконец Бугервыдавил, вытирая слезы с глаз:
