которые могли бы составить основу новых направлений работы хорошего инициативного олимпиадного комитета с участием студентов.
С конца 60-х годов некоторые из сильных выпускников физфака и мехмата стали уходить вместо науки в школу. Первые из них – Харитонов, Михеев, Воробьёв – стали преподавателями ФМШ. Но остальные уходили в обычные школы! Использование их коллективных методических разработок могло бы дать совершенно новые пути развития подготовки к науке и способов привлечения кадров в широком масштабе.
Важный вариант сказанного предъявил выпускник физфака В.И.Шелест, преподававший долгое время в 130 школе. Он придумал и проводил несколько новых видов конкурсов для школьников, ориентированных на прямое исследование природы. Один из конкурсов выглядел приблизительно так: Участники из разных школ получали задание – исследовать какое-нибудь явление (например, полёт листа бумаги, сброшенного со стола). Исследование предполагало и экспериментальную работу и, если возможно, чтение литературы. Затем проводились собственно конкурсы, где представители команд рассказывали свои результаты и где оценивались и качество доклада и качество вопросов. Это было очень важное направление. Если бы удалось развить его достаточно широко, мы получили бы новый канал подготовки естествоиспытателей, в дополнение к обучаемым у нас узким специалистам. (Его конкурсы идейно напоминали то, что делал в Москве по математике Коля Константинов). Недавно я узнал, что подобные конкурсы продолжаются, но как их тиражировать?! и использовать?!
В Сибирском отделении и НГУ не нашлось людей, достаточно заинтересованных в образовании и новых идеях, чтобы использовать эти и возможные другие ростки.
Тем временем интерес к науке в стране падал. Одновременно во многих больших городах появились физматшколы для их жителей, и интерес детей к Новосибирскому центру уменьшился. В результате, почти в каждом наборе сильные студенты и фымышата стали теряться в массе людей невысокого уровня. Соответственно упал уровень взаимообучения. Многие современные сильные студенты НГУ даже не подозревают о потенциале серьёзного взаимообучения.
В середине 80-х годов, ознакомившись с современным тогда состоянием дела, я обратился к тогдашнему ректору НГУ с предложением (бесполезность моего обращения к председателю олимпиадного комитета – алгебраисту - мне была очевидна заранее). В процессе проведения областных туров объявить по городам через телевидение, радио и т.п., что на олимпиаду, помимо победителей районных туров, приглашаются все желающие. Они не могут быть объявлены победителями областного тура (т.к. это нарушит бюрократическое «равноправие»), но могут быть приглашены в летнюю школу и поступить в ФМШ. Цель этого предложения была очень проста – без дополнительных расходов мы получаем ещё один канал пополнения ФМШ. Через несколько месяцев я получил ответ: Реализацию предложения нецелесообразна.
История - иллюстрация
Обстановку того времени хорошо иллюстрирует история, начавшаяся для меня почти комически.
Однажды поздно вечером в январе 1968г. ко мне пришел приятель и сообщил, что Вацлав Войтишек ушел на лыжах и пропал. Надо организовывать поиски. Это было дело для меня как одного из туристских лидеров Академгородка. Мы имели печальный опыт. Года за 3-4 до этого так потерялся и погиб сын одного из наших товарищей. Мне сказали, что организовывать самодеятельные спасательные группы сейчас, в темноте, не стоит. К делу уже привлечены курсанты Военно-политического училища, А вот утром надо будет организовывать широкий общественный поиск. Пока делом занимается милиция, и держать связь надо с ней.
С 6 часов утра я стал ежечасно звонить в милицию.
–Говорит Гинзбург, как дела с поисками.
- Ищем, предпринимать ничего не надо.
Часов в 10, когда следовало бы уже во всю разворачивать поисковые работы, я узнал, что Вацлав нашелся, и прекратил звонки.
Часов в 12 ко мне зашли два моих студента-второкурсника и стали задавать мне какие-то необязательные вопросы о специализации (в разгар сессии!).
И только ещё позже я узнал, что истекшей ночью стены некоторых зданий Академгородка были расписаны лозунгами «Свободу Гинзбургу и Галанскову», вызванные неправосудным приговором по делу диссидентов в Москве, о котором люди узнали из «Голосов». И визит студентов был – удостовериться, что со мной ничего не произошло. А тут мои звонки.
КГБ быстро нашёл студентов - «писателей», и они были изгнаны из НГУ.
Один из них Саша Горбань рассказывал в середине 90-х:
«Я не был обижен на изгнание из НГУ. Таковы были правила игры. Но прошло 2 года, я поработал на заводе – искупил трудом, и решил вернуться в НГУ. Беляев подписал приказ о зачислении, и куда-то уехал.
Но тут меня вызвал Биченков, и предложил стучать. Когда я отказался, он сказал, что – следовательно – учиться в НГУ я не буду. Так и получилось. Приказ о зачислении был отменён». При недавнем визите в Академгородок Беляев рассказал, что после возвращения из поездки его призвали в обком КПСС и указали на недопустимость возвращения в НГУ идейно незрелого студента, после чего и был подписан новый приказ, отменяющий восстановление Горбаня.
А. Горбань всё же получил ВУЗовский диплом. Это сильный математик и естествоиспытатель мирового уровня. Ныне он работает в Англии в университете г. Лестер и в Институте Вычислительного моделирования СО РАН (Красноярск). Он создал научные школы в нескольких областях науки, среди его учеников немало докторов наук по математике, физике, медицине.
V. НГУ, ПРИЁМНЫЕ ЭКЗАМЕНЫ.
Физфак и мехмат в 60-е годы
Внутренняя жизнь образовательных структур в Академгородке всегда определялась соответствующими институтами СО.
В обучении физиков эту ведущую роль долго играл ИЯФ с его разумной в целом позицией. Лекторы абсолютно доверяли преподавателям, вне зависимости от их добросовестности и владения общими, а не только специальными вопросами. К сожалению, из-за этого иногда студенты просто не получали знаний.
В обучении математиков ведущую роль играли Институт математики и Институт гидродинамики, с доминированием ИМ. Поначалу и здесь всё шло разумно. Со временем всё большую роль стали играть А.И. Мальцев и его сотрудники. Они объединились в одну большую команду с Т. Зеленяком из ИМ, Монаховым и Биченковым из Ин-та гидродинамики. И в университете, и в ФМШ, и в олимпиадном комитете, и в заочной ФМШ основные задачи этих организаций уходили фактически на третий план. Фактически оказывалось, что первыми по порядку были – «нормализация» национального состава (изгнание или выдавливание евреев) и устранение «неправильных учёных», в частности, А.А. Ляпунова и его учеников. Соблюдение созданных ранее подходов в организации олимпиад всё более превращалось из органического согласия членов комитета с целями программы в ритуал. Поначалу многие из нас не замечали этого так же, как и руководители Сибирского отделения и НГУ. Ну а потом – поезд ушел.
С.Л. Соболев был выдающимся математиком, но чрезмерно доверчивым и не очень
