девочку на диван, тётя Валя внимательно разглядывала её минуту или две и, решив, в конце концов, что до завтра дотерпит, махнула рукой и побрела в ванную. Алана осталась на попечении Никиты, который, сидя на другом конце дивана, увлеченно грыз ногти. Сегодня его на удивление не особо заботила собственная репутация. Мальчик был подавлен и тоже сильно переживал, хоть и пытался изо всех сил этого не показать.
– Как ты думаешь, Лёлька жива? – спросил он, едва за тётей Валей успела закрыться дверь. Этот вопрос терзал Никиту весь сегодняшний день, а поговорить было не с кем. Родители заняты, а прочие взрослые считали его слишком юным для обсуждения подобных тем.
Алана никак не реагировала. Сложно было сказать, услышала ли она вопрос и поняла ли его. Никита пододвинулся вплотную, заглянул ей в лицо и даже пощёлкал пальцами перед носом. Безрезультатно.
– Во дела! – пробормотал он. – Неужели кататония? Нет, скорее эмоциональный шок, вызванный нервно-психическим стрессом.
Никита поставил локоть на колено, упер палец в лоб и застыл в такой задумчивой позе. Будучи сыном врача и следователя, смышлёный мальчуган любил на досуге поковыряться в маминой медицинской или папиной криминалистической литературе, изучая непонятные слова и термины. И хоть частенько от этих терминов в голове его образовывалась каша, блеснуть эрудицией при случае она не мешала никогда.
Правда, сегодня, блистать было не перед кем, да особо и не хотелось. Сегодня Никита больше нуждался в собеседнике, а не в слушателях. К сожалению, глядя на Алану, сложно было сказать, годится ли она в качестве хоть кого-нибудь вообще. Но Никита не сдавался. Он схватил девочку за плечи и интенсивно потряс.
– Слышишь? Лёлька! Лёлька возможно жива! Я думаю, вот что…
Алана продолжала молчать, но Никите показалось, что при упоминании сестры, что-то дрогнуло в её лице. Он откинул прядь волос с её щеки и затараторил почти в самое ухо:
– Я слышал сегодня от папы, что Лёльку объявили в розыск. Понимаешь, что это значит? Её нет среди живых пассажиров, но и среди погибших тоже нет. Сейчас прочёсывают местность в округе. Там повсюду лес! А ещё река. Лёлька же могла убежать и спрятаться, да? Она могла заблудиться. Или…
Никита замолчал и нервно проглотил слюну. Слова о том, что Лёлька могла упасть в реку и утонуть, остались невысказанными. Хотя об этом отец тоже говорил с кем-то по телефону, но почему-то именно вариант реки Никита отверг с наибольшим рвением. Только не река! Лёлька так грезила морем, просто с ума сходила от ожидания встречи с ним, вовсе не для того, чтобы закончить жизнь в какой-то вонючей речушке. Сама мысль об этом казалась Никите кощунственной.
Поэтому он сказал Алане другое:
– Или заснуть. Да, она могла спрятаться и заснуть где-нибудь в дупле и поэтому не услышала криков и сирен. А, может быть, испугалась и убежала очень далеко. В общем, мой папа сейчас там. Он только на минутку заехал на кладбище и сразу отправился на место катастрофы, чтобы присоединиться к поисковой группе. И твой папа тоже. Алана! Они её обязательно найдут. Слышишь меня? Лёлька вернётся! Я знаю, я в это верю!
И тут девочка зашевелилась. Её зрачки расширились, пальцы рук начали конвульсивно подёргиваться, губы задрожали. Никита схватил её за руки.
– Что? Что ты хочешь сказать? Говори, Алана!
Алана открыла рот, но поначалу смогла извлечь из себя лишь нечто, похожее на стон. Однако лицо её постепенно оживало, краски возвращались к нему. Губы порозовели, на щеках вспыхнул болезненный румянец.
– Алана? Ты меня слышишь?
Звук бегущей воды из ванной комнаты на минуту прекратился.
– Никита? У вас там всё нормально? – крикнула в приоткрытую дверь тётя Валя.
– Да, мама! – торопливо отозвался Никита и, вцепившись Алане в плечи, затряс её ещё сильнее: – Не бойся, Алана, скажи мне, что ты знаешь? Скажи. Скажи!..
– Колдун! – прохрипела она ему в лицо.
Никита остановился и отпустил её плечи. Глаза его округлились.
– Что? Кто это?
– Колдун! Это он! Он! Он забрал Лёльку. Лёлька знала! И он её нашёл!
Никита замешкался. Ему было десять, но кое-что в этой жизни он уже понимал. С одной стороны, Алана явно несла бред – возможно, последствия стресса. С другой – по крайней мере, девочка заговорила. И что теперь ему делать, поддержать беседу о каком-то непонятном колдуне?
– Это очень интересно, – осторожно сказал он. – Ты же мне расскажешь?
Алана громко всхлипнула, по её щекам потекли слёзы.
– Лёлька знала! Она узнала, как убить Колдуна! Он нашёл её! – твердила девочка. Никита озадаченно моргал, соображая, как ему поступить, но сообразить никак не мог. На его счастье, в этот момент из ванной выскочила взъерошенная, замотанная в длинный махровый халат тётя Валя.
– Слава богу, ожила! – она всплеснула руками и кинулась к девочке. Алана разрыдалась взахлёб, тётя Валя успокаивала её, но и сама тоже не смогла сдержать слёз. Так они проплакали вдвоём весь остаток вечера и, в конце концов, уснули вместе в обнимку на неразобранном диване. Никита принес со своей кровати покрывало и бережно накрыл обеих, ведь папа просил позаботиться о маме и об Алане в его отсутствие. Выполнив папин наказ, мальчик пошел к себе и тоже поплакал. Немного, совсем чуть-чуть, потому что мужчины не плачут. Но он ведь был ещё маленьким мужчиной, и ему тоже было очень грустно.
На следующий день Никита сам спросил Алану о Колдуне. Но та лишь отвернулась в сторону и помотала головой.
– Ничего. Я ничего не помню.
Никита покосился недоверчиво, но больше спрашивать не стал.
******
Вновь оказавшись дома, первым делом Алана кинулась к большой жестяной коробке из-под фломастеров, в которой Лёлька хранила засохшую саранку. Вопреки всякому здравому смыслу, сестра продолжала пребывать в уверенности, что этот сорняк поможет ей покончить с Колдуном.
Коробка была пуста. Когда Лёлька успела достать оттуда цветок и зачем она это сделала, Алана не знала. Но это, как ни странно, вселило в неё слабую надежду, за которую она и ухватилась, как утопающий за соломинку. А вдруг цветок, доставшийся с таким невероятным риском, действительно оказался волшебным?
И тогда она начала ждать. А что ещё ей оставалось? Долгими дождливыми вечерами, когда во всей квартире гас свет, она забиралась на подоконник, прижималась лбом к стеклу и смотрела в окно, ожидая, что вот-вот из-за угла соседнего дома покажется маленькая фигурка и помашет ей рукой.
Но время шло, а Лёлька всё не возвращалась. Через несколько лет её перестали считать пропавшей без вести, выдали отцу свидетельство о
