к маме. Мари бежала позади неё.
«Пожалуйста, пусть Марк не тронет маму, – молилась Имоджен на бегу. – Пожалуйста, пусть я ошиблась».
Впереди она увидела фигуру, освещённую сзади светом фонарика.
Это была мама. Она стояла на коленях, склонившись над другой фигурой, распростёртой на земле.
– Мама? – Имоджен перешла на шаг, и Мари чудом не врезалась в неё сзади.
Лицо мамы застыло.
– Мам, что это? – спросила Имоджен.
Она чувствовала, как кровь мчится по её телу, слышала грохот своего пульса в голове. «Тик-так, тик-так, тик-так…»
Тот, кто лежал на полу, не был чудовищем. Он не пришёл из другого мира. Это был Марк, их приёмный отец, который жил у них дома. Марк, который танцевал под радио и смешил их маму.
Он лежал на боку, одетый в одни трусы-боксёры. Его кожа выглядела пугающе бледной.
– Марк! – закричала Имоджен, но его глаза не открылись.
– Что это? – спросила Мари. – Что случилось?
Дыхание мамы сделалось прерывистым. Потом она вдруг осела на пол и издала хриплый звук, как раненое животное.
Теперь Имоджен захотелось убежать.
Мама пыталась сдержать рыдания, но они всё равно рвались наружу.
– Возвращайтесь к входу в пещеру, – выдавила она. – Возвращайтесь… возвращайтесь… возвращайтесь…
Имоджен могла думать только об одном. «Марк перешёл через все королевства, чтобы спасти нас. Он рисковал всем, чтобы вытащить нас из рудников…»
Она опустилась на корточки рядом с телом Марка и протянула руку.
– Имоджен, не надо, – сказала мама. – Я уже… Он холодный.
Имоджен дотронулась до шеи Марка.
«Марк столько вынес, чтобы найти нас. А мы нашли его слишком поздно».
Его кожа была холодная и липкая, как и говорила мама. Имоджен передвинула руку ближе к его челюсти.
Ту-тук…
Есть!
Под её пальцами пульсировала надежда.
– Пульс есть, – сказала Имоджен.
Мама подняла глаза на неё, и Имоджен повторила:
– Честно, вот он – потрогай!
Она отодвинулась, чтобы мама смогла тоже дотронуться до горла Марка.
Лицо мамы мгновенно переменилось. Она вытащила свой телефон.
– Нет сети.
Мама вскочила и бросилась к выходу из пещеры, забыв на полу фонарик.
Имоджен и Мари остались с Марком. Они разговаривали с ним, на случай, если он слышит.
– Скорая, – заговорила мама, её голос эхом разносился по тоннелю. – Кэтрин Кларк. Да, да, правильно – какой-то несчастный случай. Мы в пещере в Крикли-Чейз.
Они оставались с Марком до прибытия медиков, которые вынесли его из пещеры.
– Он очень холодный, – говорила мама, торопясь следом за санитарами. – Его кожа как каменная.
Мама накрыла отчима всей его одеждой, но свитер упал на выходе из пещеры. Медики завернули Марка в серебристое одеяло и стали быстро спускаться по склону.
Потом они погрузили его в машину, которую припарковали у самого подножия холма. Мама отвечала на какие-то вопросы. Имоджен и Мари наблюдали, стоя в сторонке.
Имоджен подняла свитер Марка и надела его через голову, находя странное утешение в том, что хотя бы часть её приёмного отца находится рядом. Мари прижалась к ней.
Кажется, медики спросили маму, не хочет ли она поехать с ними. Прежде чем ответить, мама повернулась и указала на девочек.
Скорая тронулась, озаряя парк синим светом маячка.
Имоджен, Мари и мама смотрели ей вслед.
– Они знают, что с ним? – спросила Мари.
– П-по-моему, нет, – ответила мама. – В больнице его обследуют. Они сказали, что он в стабильном состоянии… Сказали, что… – её голос оборвался.
Потом мама переключилась в режим действия. Никаких больше слёз. Никакой слабости. Она быстрым шагом направилась обратно к парковке, а Имоджен и Мари бросились за ней.
– Я отвезу вас к бабушке, – бросила мама, не останавливаясь. – Потом поеду в больницу. Я хочу быть с Марком, когда он придёт в себя.
Имоджен вспомнила белую холодную кожу Марка. Почему мама так уверена, что он вообще придёт в себя?
Мама ни разу не остановилась и не замедлила шаг, пока не дошла до машины Марка.
– Я должна была понять, что с ним что-то не в порядке, – сказала она с дрожью в голосе. – В последние недели он был сам не свой.
Она открыла машину, и девочки забрались внутрь.
Имоджен была измученной и уставшей. Она смотрела на дорогу, что бежала им навстречу, пока мама мчалась через тёмные просёлки. Живые изгороди проносились мимо них с обеих сторон. Сейчас совсем не чувствовалось, что машина едет. Казалось, это весь мир мчится прямо на них.
Имоджен подняла воротник свитера Марка до самой переносицы, а затем, вдохнув застарелый запах кофе, закрыла усталые глаза.
– Входите, – сказала бабушка, когда они подъехали к её дому. – Вы, должно быть, совсем устали, бедные мои крошки.
Имоджен вобрала в себя всё сразу – оранжевый свет, керамические украшения, вышитые подушечки и маленькую скамеечку для ног.
Бабушка и мама шептались на крыльце. Имоджен не удалось расслышать ничего, кроме слов бабушки:
– Иди скорее. Я присмотрю за девочками.
Когда мама уехала, бабушка разложила диван. Потом она приготовила девочкам по кружке тёплого молока с сахаром. Сёстры молча прихлёбывали питьё. Имоджен была в каком-то странном оцепенении.
Но всё равно было здорово очутиться в знакомом месте, где за тобой ухаживает бабушка.
Имоджен раздвинула бархатные бабушкины шторы и посмотрела на лежавшую внизу улицу. Там было пусто – никаких следов Аннешки или Само.
– Какой ужасный выдался у вас день, – вздохнула бабушка. – Но доктора очень умные… Должно быть, у Марка случился инсульт, как у моей подруги Милдред. После инсульта люди обычно ведут себя очень странно. Милдред, к слову, после третьего удара совершенно изменилась. Теперь у неё мозги набекрень! Раньше она собственной тени боялась, а теперь с парашютом прыгает… Виданное ли дело? Как думаете, вы сможете уснуть?
Мари посмотрела на бабушку.
– Без сказки – ни в коем случае, – сказала она.
Глава 34
Вечером следующего дня Имоджен и Мари поехали навестить Марка в больнице. Он так и не пришёл в себя. Он находился в коме – мама объяснила, что это означает долгий глубокий сон.
Доктора проводили их в белую комнату, где было множество разных приборов, окно и кровать. Первое, что подумала Имоджен при виде тела под белой простынёй, было: «Это не Марк! Это не он!»
Потом она подумала: «Марку не нужны все эти трубки, которые доктора подключили к его телу. Ему не нужны эти пикающие приборы. Марк не может спать как неживой, с руками, аккуратно вытянутыми вдоль тела! Марк спит как морская звезда, раскинув руки и ноги в разные стороны. Он водит спортивную машину – правда, очень медленно, – а ещё
