не стоит его расстраивать, как смотришь?! — специально употребив слово аудиозапись, чуть помолчал. — Ты предлагаешь брать быка за рога? С тобой не соглашусь: лучше не торопить события?! Человек он взрослый, пусть сам решает, как ему дальше жить… Ты хочешь сказать, что, если он напишет явку с повинной, ему зачтется на суде, уменьшат годков, когда предпочтет отдых в лагере?! Так лагерь «пионерский»: пионервожатые вовремя разбудят, накормят и спать уложат — сплошной отдых! — подразумевал места лишения свободы. — Говоришь, не вовремя позвонил? Извини, так бы и сказал, а я перед тобой ковром расстилаюсь. Как освободишься, брякни, есть серьезный разговор, — помолчав. — Я с тобой согласен, и говорить не о чем, без штанов останется. Будь я на его месте, продал бы к чертовой матери все свои заводы и пароходы, лишь бы остаток жизни не провести на нарах. Это Ленин, вождь всех народов, предпочел наказание за свою революционную деятельность провести в селе Шушенском. Так можно сидеть, охотясь с ружьишком на зайцев. Я бы сам не прочь годика три так отдохнуть. Говоришь, Быков — депутат областной Думы, особая каста?! Ошибка у тебя вышла, сядет на нары однозначно! Статья не политическая, а уголовная и деньги ему не помогут. Убийство судьи — преступление не рядовое на контроле в Москве. «По тундре, по железной дороге, где мчится курьерский „Воркута — Ленинград“», — пропел знаменитую песню в воровских кругах.
Ермаков встал, медленно положил в карман смартфон, подошел к двери и с сожалением проговорил:
— Петр Петрович, идя к вам, надеялся, мы друг друга поймем, стало быть, сегодня не мой день.
Быков после ухода Ермакова сразу позвонил Титову:
— Борис, от меня Ермаков минутой назад ушел несолоно хлебавши. Приезжай.
Тут же набрал номер начальника своей службы безопасности:
— Валерий Павлович, ты не в офисе? Хорошо. Зайди ко мне, — отключил телефон. — Света! — крикнул секретарю в закрытую дверь.
Вбежала секретарь:
— Вы меня напугали, думала, вам плохо.
Быков встал и подошел к окну:
— Небо сегодня красивое, прямо как ты! А из твоих сексуальных уст слово «плохо» мягко сказано, сказал бы другое, покрепче, но не позволяет твое присутствие. У тебя с мужем, какие отношения? Ко мне не ревнует? Не дурак же он, догадывается, что неспроста я тебя столько лет держу при себе.
— А чего это вы о нём вспомнили? В его голову не заглянешь, может, и догадывается, опять же, нас в постели не ловил. Обычная семья. Если у директора секретарь с длинными ногами, так сразу она ему и любовница! Есть исключения, я вот, правда, не вхожу в эту категорию, вы меня насильно взяли. Сейчас был полицейский, так я хотела на вас нажаловаться, написать заявление, что вы меня изнасиловали! Все нормальные девушки так делают. Вы ведь мне зарплату не повышаете, возьму с вас, таким образом, компенсацию! — улыбаясь, подошла к нему.
Быков обнял секретаршу за талию, прижал к себе:
— Светка ты меня не зли, я сегодня весь на нервах! Самого изнасиловали, и думаю, предстоит еще не раз. Иди в приемную, сейчас подойдет Гусев, и пусть с тобой лясы не точит: ты как магнит, все мужики к тебе липнут. Титов тут мне заявил, что он меня заменит собой. Ты, давай, своим задом не крути налево и направо, а то найду другую секретаршу, хотя такой, как ты, в постели не найдешь. И где вас только этому ремеслу обучают?!
— В секции йоги. Там еще медитации учат. Садишься в позу лотоса, руки кладешь на колени ладонями вверх, глаза закрыты, и видишь свое будущее.
Раздался шум в приемной. Секретарь отошла от Быкова.
— Будущее, оно мне сейчас нужнее, чем воздух. Иди в приемную, наверно, Гусев подошел…
— Петрович, вовремя ты меня застал, хотел уже ехать домой! — радостным голосом проговорил он с порога. — А ты что такой невеселый, заболел?! Я вот в прошлом году переболел короной, до сих пор ощущаю в теле слабость, и вакцины не помогают.
Быков, слушая Гусева, пытался уловить в его голосе игру слов. Может, перед ним и есть тот человек, который в нём заинтересован. В стране рыночная экономика, кто посмышленее и понаглее, тот и выживает. Не зря органы ФСБ порекомендовали ему на должность начальника службы безопасности своего сотрудника-отставника. А отставных чекистов не бывает, так они сами про себя говорят. Гусев человек ФСБ, обижать его нельзя, на одной линейке со смотрящим Титовым, и оба люди серьезные. Первый имеет связи в правоохранительных органах, для него пощекотать ему нервы — раз плюнуть. Второй тем более опасен, не моргнув глазом, отправит туда, откуда еще никто не возвращался. А без них двоих бизнес не построишь, таковы реалии сегодняшней криминальной России. Даже у президента и то имеется своя служба безопасности. А так бы в первый день своего президентства «конкуренты» отправили его на тот свет. Экстрасенсы утверждают: если человек желает зла другому человеку, произнося вслух слова, то они исполнятся. Не успел высказать мечту наказать Морозова, как она исполнилась. Как тут не поверить в свою карму? Судя по сложившейся ситуации, она повернулась к нему спиной.
Гусев продолжал говорить. Быков молчал:
— Мы тут с Ежовым поработали на заводскую казну, накрыли банду расхитителей. Охранники с завода крали металл. Воров сдали в полицию. Все воришки — бывшие менты, а за душой ничего святого! Вот где мне набирать охранников, если уже люди в погонах, проверенные государством, и то крадут. Гражданских людей посади на ворота, так они все станки вывезут в первый же день службы. Обижаются, что им мало платил зарплату, так она на всех предприятиях у охранников одинаковая.
— Это как сказать! У тебя зарплата в разы больше, поделись с ними, и воровать не будут, — как будто прорвало Быкова. — Ладно, оставим на потом охранников, у меня к тебе дело серьезное. Не знаю, стоит ли говорить в кабинете, вдруг нас слушают.
Гусев покрутил головой по сторонам:
— Петрович, ты, что подался в шпионы, кто нас может слушать, кому мы нужны?! Кабинет чист, вчера лично проверял, есть сомнения, давайте еще раз его осмотрю. Дойду до своего кабинета, возьму аппаратуру, — повернулся идти.
Быков его остановил:
— Уже поздно, машина закрутилась! Перед твоим приходом со мной беседовал полковник полиции. Тебе о чём-то говорит фамилия Ермаков?
— Знаком! Начальник бандитского отдела, раньше его подразделение называлось шестым отделом! В девяностые годы жулики при одном его упоминании трусы сушили. В прошлом году на День полиции с замом Ежовым заезжали его поздравить, бутылку бренди подарили. Ежов вместе с ним служил. Выпили по сто грамм и закусили! А что? По Ермакову есть вопросы?
