— холодно произнес он, буравя меня взглядом.
Но что примечательно, презрения в его взгляде я не наблюдала. И я ужаснулась тому, что меня это порадовало. Етишкин пистолет, так и до абьюзивных отношений докачусь! Подумать только - меня радует то, что муж меня не презирает, а просто ненавидит.
Боги, во что превратилась моя жизнь?
Решив, что я порефлексирую на эту тему позже, а еще лучше - и вовсе не стану об этом думать, я приготовилась к битве.
— Это чудесно, что ты вспомнил о нашем договоре, — начала я почти ласково. — Тогда может быть ты потрудишься объяснить, что это такое сегодня было в холле?!
Он вздернул бровь, будто не понимал, о чем речь.
У, хмырь болотный! Не беси меня, я и так злая! Медленно закипая внутри, я начала спокойно, но с каждым словом мой голос все нарастал и нарастал, и под конец я уже почти кричала:
— Сегодня я поздоровалась с тобой, там стояли придворные, а ты просто меня проигнорировал и прошел мимо! Разве я не просила тебя проявлять ко мне уважение на людях?! А это что тогда было?! И я хочу тебе сказать вот что - если ты не соблюдаешь свою часть договора, то я не буду соблюдать свою! Поэтому буду врываться к тебе в кабинет с «истериками» столько, сколько захочу, это понятно?!
Армен прищурился и грациозно поднялся. Не успела я моргнуть, как он уже стоял рядом со мной, поймав мой взгляд в ловушку светло-голубых глаз. И я отчетливо читала в них, что он недоволен. Очень недоволен. Об этом говорили не только его глаза, но и все его тело - плечи были напряжены, челюсти - сжаты, и каждая частичка моего собственного тела кричала мне, что нужно уходить.
Но все помнят, что я не слушаю голос разума, да?
Поэтому и сейчас, вместо того, чтобы убраться к чертовой матери, я лишь встала ровнее и твердо встретила его взгляд.
— Ты не смеешь стоять в моем кабинете и угрожать мне. Это понятно? Твое королевство - жалкое сборище бездельников, которые ни на что не способны без поддержки империи, а значит, и ты - никто, — угрожающе спокойно произнес он.
— Мое бывшее королевство ни на грамм не определяет меня как личность, — чуть ли не прошипела я в ответ, не отводя взгляда. — И если у тебя с этим какие-то проблемы разберись со своей чертовой головой, а ко мне относись так, как мы договаривались. Иначе… Вдруг я решу, что моя кровь мне и самой нужна?
Его глаза вспыхнули, и он медленно наклонился ко мне, удерживая мой взгляд. Инстинкт самосохранения уже просто рыдал в сторонке, умоляя меня убраться из этого кабинета. От мужа исходила опасность. Я ощущала ее каждым волоском на своем теле. Но также я чувствовала, что если сейчас уйду, то все так и продолжится.
Нет. Отступать нельзя. Пусть мне и страшно до жути, но я должна отстаивать свои права, иначе скоро буду прятаться в библиотеке от всех и вся, совсем как настоящая Элиша.
— Не смей мне угрожать, — тихо и вкрадчиво произнес он своим низким тоном.
Страх застревает комом в горле, но вот он медленно отрывает взгляд от моих глаз и проходится по лицу, замирая на губах… И в одно мгновение ужас сменяется совершенно обратным чувством. Угроза, источаемая всем его телом, неожиданно трансформируется в нечто иное - живое, бурлящее напряжением и опьяняющее желанием. И у меня перехватывает дыхание, а во рту пересыхает, когда он с шумом втягивает воздух и наклоняется ближе. Наши взгляды снова пересекаются, и по моей коже бегут мурашки, потому что радужки его глаз на глазах начинают темнеть, доходя до темно-синего цвета ночного неба.
И тогда я отступила. Сделала шаг назад, во все глаза глядя на мужа и не понимая, какого черта с ним творится.
— Армен? — зову я, и мой голос дрожит.
Он вскидывает голову, глядя на меня почти черными глазами, а потом он резко отворачивается и выдыхает.
— Уйди, — произносит он низким голосом.
— Но…
— Вон! Пошла отсюда! Убирайся! — вдруг орет он, и у меня внутри все одновременно леденеет от ужаса и вспыхивает от злости.
Что за биполярное расстройство?! Сначала смотрит так, словно хочет сожрать целиком, а теперь с криками прогоняет из кабинета?!
— Прекрасно! — фыркаю я, что совершенно не подобает кронпринцессе, и вылетаю из кабинета, хлопая дверью в надежде на то, что она свалится с чертовых петель!
Эстес с неизменной улыбкой переводит взгляд с пыхтящей от раздражения меня на кабинет и безмятежно интересуется:
— Полагаю, все прошло, как вы и планировали?
Кидаю на него мрачный взгляд и иду к двери.
— Можете сегодня не приходить за кровью, секретарь Эстес. Вы ничего не получите! — рявкаю я и вылетаю из приемной, не давая мужчине и шанса, чтобы возразить.
Все еще кипя от эмоций, я ворвалась в свою комнату, напугав Илону и Стефанию. Но мне сейчас было не до придворных церемоний. Кое-как я выдавила из себя улыбку и попросила их оставить меня одну, поскольку у меня неожиданно разболелась голова.
Илона тут же вызвалась приготовить мне отвар по особому рецепту своей матушки, на что я поблагодарила ее, но сказала, что мне просто нужно немного отдохнуть. И спустя полчаса расшаркиваний они, наконец, ушли из моей комнаты.
Я буквально сорвала с себя платье, сдернула все украшения с волос и быстро переоделась в юбку-брюки, упругий корсет на бретельках и накидку. Именно такую форму одежды мы с моим модельером сшили мне для танцев. Точнее, это был максимум того, что я придумала, стараясь не слишком отходить от одежды этого мира. Все же, вызывать больше подозрений, чем я вызывала уже - не хотелось.
Заплетя волосы в косу, я выскользнула в коридор для слуг и уже привычным маршрутом дошла до малого зала. А там добралась до артефакта, включила музыку и, наконец, позволила каждой эмоции выйти из моего тела.
Как и всегда я полностью растворилась в танце, но в какой-то момент снова поймала себя на ощущении, что за мной кто-то наблюдает. Так было каждый раз, когда я приходила сюда танцевать в течение прошлой недели. И что странно, я не могла увидеть своего «наблюдателя» ни при свете дня, ни во мраке ночи. Он словно был эфемерным духом, о котором напоминает лишь липкое ощущение
