совершенно вылетело, что советы от подобных ему людей, как правило, имеют второе, весьма неприятное дно.
Глава 8. Ревность как паразитирующая форма жизни
Имеет небольшое вытянутое тело, не обнаруживается обычными органами чувств, агрессивно и очень ядовито.
Из свитка «Загадки Лагона»
В надежде выспаться перед походом накануне я легла пораньше, но все благие намерения потерпели полнейший крах. Ровно посередине ночи Тейт бессовестно растолкал меня.
– Я тут подумал… – страстно зашептал он на ухо, забираясь под одеяло.
Тёплый, нежный, настойчивый… Точь-в-точь кошак, которого с вечера покормить забыли.
– Молодец, думать полезно, – сонно огрызнулась я и откатилась к стене, пресекая опасные манёвры.
Если б его можно было так легко заткнуть!
– Нет, я правда подумал, – ничуть не обидевшись, продолжил рыжий посягать на мой покой. В процессе одеяло с меня сползло, подло обнажая плечи и спину. Сон тоже испарился. – Припасы мы собрали, ну, лекарства тоже, оружие кое-какое… А нормальную одежду для тебя – нет!
– Какую нормальную? – пробормотала я, машинально пытаясь зарыться в перины и одновременно пнуть Тейта побольней. – Как у тебя, что ли?
– Если как у меня, то у тебя грудь не влезет, – фыркнул он и бесстыже запустил руку в вырез моей «ночной сорочки» – верхней части от старого, сильно растянутого комплекта одежды.
Я взвизгнула, двинула локтем Тейту по носу – и окончательно проснулась. Переосмыслила сказанное…
– А теперь, пожалуйста, заново, по порядку и поподробнее.
Рыжий, которому все мои пинки и тычки были что кошачья возня – только в удовольствие, уселся, подвернув ноги, и принялся тараторить. Смысл его проникновенного монолога сводился к тому, что подаренные Лиорой костюмы совершенно не годятся для дикой и непредсказуемой природы, а ботинки из укреплённой ткани так и вовсе порвутся на первом же склоне.
Вывод: нам надо срочно, ну вот прямо сейчас бежать и запасаться одеждой.
– А ещё попозже ты об этом подумать не мог? – поинтересовалась я, стараясь вложить в одно предложение все свои немаленькие запасы сарказма.
Тщетно.
– Ну, сначала я решил, что можно утром быстро смотаться, – солнечно улыбнулся Тейт, прямо-таки излучая оптимизм, и отмахнулся от слишком близко подлетевшего светильника. – Но ты ведь такая беспокойная, Трикси. Наверняка обиделась бы, что я промолчал.
Что ж, в логике ему не откажешь, хотя и несколько извращённой.
– И как теперь поступим? – спросила я мрачно. – Или в Лагоне есть круглосуточные бутики?
Рыжий непонимающе хлопнул ресницами, а затем милостиво решил не обращать внимания на странную лексику.
– Лагон вообще никогда не спит, Трикси, – фыркнул он и взъерошил мне и без того растрёпанные волосы. – Я знаю хорошее место. Прогуляемся?
Как там гласит правило? «Действуй рационально», кажется… Надо хотя бы себе признаться: до утра ведь теперь не усну и вскочу ни свет ни заря, чтобы успеть раздобыть подходящую для вылазки одежду. Значит, нет никакого смысла тратить ночь на бессонницу, а потом торопливо метаться.
– Идём, – вздохнула я. – Но ты правда зло. Тебя надо заслать к врагам и ждать, пока они сами взвоют.
А этот поганец вместо того, чтобы хоть немного устыдиться, смущённо улыбнулся. Как будто ему комплимент сделали, а не обругали.
Клинический случай.
Собрались мы быстро, благо для завтрака было ещё рановато, и тратить время ни на готовку, ни на последующую уборку не пришлось. Забавно, но вспомнились отчего-то рассуждения Лоран, что она-де всегда искала парня, который сам станет её кормить, а не требовать на обед первое, второе и третье по замшелым бабушкиным рецептам. Рыжий-то как раз под эти требования подходил. До сих пор он мне даже сушёное фуубе не позволил ножиком наскоблить к завтраку или миску ополоснуть, не говоря уже о чём-то более сложном. И, самое главное, не поймёшь, то ли у них в принципе не делят обязанности на женские и мужские, то ли я для него особенный человек…
На этом пункте я поняла, что уплываю куда-то не туда, и влепила себе мысленно оплеуху.
«Соберись, Трикси. Конечно, особенная – ты же добыча».
Звучит обидно, однако честно.
– Ты чего там застряла? – свесился рыжий из дыры и, не давая мне подняться по лестнице самостоятельно, выдернул наружу, как морковку из грядки.
Вот и вся галантность.
Ночной Лагон ни капли не напоминал наши города. Если жизнь в нём и кипела, то где-то глубоко внутри. А на поверхности царили непроглядный мрак и абсолютная тишина. В ложбинах скапливался туман, а рощи в безветрие казались сплошными кусками тьмы, неотёсанными каменными глыбами. Слабого сияния зеленоватых светильников хватало только на то, чтобы разбирать дорогу под ногами. Местная луна уже перевалила за край стены и спряталась; из-за движения облаков чудилось, что созвездия тоже клонятся к горизонту. Запах моря стал сильнее, и немного похолодало.
– Идти далеко? – тихо поинтересовалась я. Почему-то привычные окрестности в темноте вызвали тревожное, неприятное чувство.
– Угу, – подтвердил Тейт худшие опасения. – Может, понести тебя?
– Нет, спасибо.
Через двадцать минут я успела проклясть свою гордость. Ясно же, что рыжий преодолел бы это же расстояние минимум в четыре раза быстрее, даже с ношей. Сэкономили бы время и силы… и нервы – тоже, так как дорога оказалась неровная, опасная в темноте. Один раз даже пришлось перебраться по тонкому, почти прозрачному мосту через трещину в земле; там, в глубине, что-то зеленовато светилось и щёлкало. Мне стало жутковато, и я рефлекторно придвинулась к Тейту. Он обнял меня за талию и не отпускал, пока мы не вышли к зарослям высокой, в два человеческих роста, сизоватой травы с гроздьями лиловых соцветий. Пахли они вблизи сладковато и неприятно. Рыжий там замедлил шаг и немного обогнал меня, жестом попросив держаться позади.
– Только не говори, что здесь тоже опасно, – вырвалось само. Язык прикусить я не успела.
Вот что значит недосып.
– Угу, по врагу под каждым кустом и ловушки на дороге расставлены, – фыркнул Тейт. Кажется, это предположение его действительно рассмешило.
В зарослях обнаружилась тропинка. Она петляла, словно была проложена по минному полю в обход заложенных бомб. Шары-светлячки выстроились цепочкой и парили над нами, то слегка обгоняя, то притормаживая. Я шла второй, невольно пялясь рыжему в спину, и только поэтому заметила, что постепенно его походка изменилась. Если раньше он шагал так, словно в любой момент мог сорваться на бег, то теперь движения стали плавными, завораживающими. Даже со стороны чувствовалось, сколько в нём физической, животной силы, как слаженно работают мышцы. Но эта мощь не пугала, а… притягивала?
По спине у меня мурашки пробежали.
Я поймала себя на том, что пялюсь на его ноги, отвела взгляд и сглотнула.
Почему-то стало жарко.
– Пришли, – сказал вдруг Тейт. В голосе его появилась хрипотца, как случалось иногда ночью спросонья, но вместе с новыми движениями впечатление складывалось совсем иное. Не уязвимость, а чувственность. – Познакомлю тебя с интересным человеком.
Тропинка ныряла под землю и уже в туннеле начинала горбиться кривыми ступенями. Через некоторое время ход повернул, затем раздался вширь и ввысь. Образовавшуюся пещеру перегораживал целый водопад из бусин, нанизанных на нити, – десятки, сотни тысяч маленьких полупрозрачных шариков из материала, похожего на цветное стекло. По ту сторону занавеса что-то светилось,
