тени.
— Обычный сон…и это радует. Жар немного спал… Надобно раны на спине смазать, чтоб заражение не началось, — назидательно молвил старец, положив ладонь на влажное от пота чело спящей Эрны. Затем он задумчиво покачал головой и принялся доставать из кожаной сумки какие-то зелья.
— Уже смазывал… той мазью, что ты мне оставлял… — вздохнул Айк, а перед глазами опухшие красные раны на белой коже, чудовищные следы его ошибки… Сейчас бы забрал эту боль и удвоил, в таком случае было бы легче…
— Тут зелья от простуды, как очнётся, дайте ей отвар… — лекарь положил на стол льняной мешочек с травами.
— Известно ли тебе, что Эйлит не принимала твои зелья и понесла от меня? — тихо спросил Айк у старца. — Может зелья твои не помогли?
— Быть того не может… — лекарь застыл на месте, изумлённо взирая на графа сквозь прищур своих серых очей. — Не могла она понести от Вас, мой господин…да и вовсе ни от кого не могла. Эйлит бесплодна, словно пустоцвет. Не даровал ей Господь возможность зачать… Лично с ней беседовал да осматривал, она даже кровь не роняла никогда, как обычно у девиц каждый месяц бывает. Так что это либо ложь, либо чудо… — Мудрый покачал головой от удивления. — Но на чудо это не схоже…
— Я тебе верю, старец, — Айк выдохнул с облегчением, словно гора с плеч свалилась, но тут же сжал пальцы в кулаки. — Солгала опять мне, чтоб наказания избежать… — процедил мужчина сквозь зубы. — Да мало ей десять плетей…
— Уж не сомневаюсь, что теперь Вы поступите справедливо, господин. Она оклеветала ни в чём не повинную девушку и заслуживает наказания… — старец слегка поморщился. — Хотя я не сторонник насилия, но всё же… А уж на счёт ребёнка я Вас заверяю… Не могла она понести…
Когда лекарь удалился, Айк велел позвать Дрого. Тот незамедлительно явился к своему господину.
— Прикажи воинам доставить Эйлит в крепость, она заслуживает сурового наказания, — процедил Айк сквозь зубы, в его очах полыхала ярость. — Немедленно… — пальцы невольно сжались в кулаки. — Нет пощады для лжецов и клеветников, Дрого… Мало ей десять плетей…
— Я распоряжусь, мой господин, — мрачно молвил управляющий. — Сам таковых не жалую…
Когда Дрого удалился, Айк тихо прикрыл за ним дверь и присел на край ложа, где спала Эрна. Её дыхание казалось немного прерывистым и хриплым, девушка вдруг начала кашлять, чуть приоткрыв веки.
— Эрна! — граф мгновенно склонился над ней, пристально вглядываясь в бледное веснушчатое лицо. — Огонёк… посмотри на меня…
Взор Эрны казался затуманенным и каким-то поблекшим. Граф пристально и жадно вглядывался в её глаза, на миг застыв в каком-то странном оцепенении.
— Айк… — хрипло прошептала девушка и повернула голову в сторону, словно не желая на него смотреть. Нет, это не сон… Он действительно рядом и в его очах бездна боли и раскаяния, но что теперь? Её онемевшее сердце молчало, будто заключённое в глыбу льда.
— Эрна… — мужчина коснулся пальцами её скулы, нежно поглаживая бледное личико. А она даже не глядела на графа, остекленевший взор был словно устремлён в никуда. Ведь лучше бы в этих очах пылала ненависть и ярость, лучше бы обзывала чудовищем и кидалась на него с оружием… Но прежние изумрудные искры погасли, во взоре Эрны более не горит душа яркими красками эмоций, там лишь пустота и отрешённость.
— Я знаю, что ты не сумеешь простить… Я знаю, что совершил чудовищную ошибку и чуть не убил тебя… — Айк заключил девичье личико в свои ладони, жадно вглядываясь в потухшие серо-зелёные очи. — Проси всё, чего желаешь… любая твоя просьба будет выполнена… Хочешь самые лучшие платья и драгоценности? У тебя будут наряды, как у королевы и я закажу у лучших мастеров-ювелиров украшения… Будешь делать всё, что пожелаешь… Чего ты хочешь, Эрна? посмотри на меня… — Айк говорил полушёпотом, в пронизанном болью голосе скользила надежда на прощение. Он явно раскаивался, в тёмных безднах очей читалась мольба, словно он у самого Господа просит отпущения грехов.
— Мне ничего не нужно от тебя… — хрипло выдохнула Эрна, продолжая взирать куда-то в сторону, говорить ей было тяжело, так как горло пекло огнём и грудь сковывало тяжестью.
— У тебя будет всё самое лучшее, Эрна. Вот поглядишь, когда оправишься от хвори… Я буду рядом с тобой, не оставлю… — Айк пытался заглянуть в её очи в поиске хоть каких-то проблесков эмоций, но казалось, она даже не слушала.
— Мне ничего не нужно… — прошептала девушка. — Когда оправлюсь, хочу лишь свободы…
— Так ты свободна, Эрна! Делай всё, что душе твоей угодно! Можешь и вовсе не работать, а можешь выбрать занятие себе по сердцу… Привлеку к работе горничную, чтоб помогала тебе с нарядами, коль захочешь…
— Нет… — она вяло покачала отрицательно головой, судорожно вздохнув. — Раз мне обещана свобода, я хочу покинуть твою крепость, твои земли навсегда… Как только смогу…
Слова Эрны прозвучали, как суровый приговор. А чего же он ожидал? Эрна не Эйлит, она не падка на драгоценности и наряды, да таких вообще ничем купить нельзя! Если эта отчаянная девчонка предпочла нежеланному браку отправиться в поход и даже сгинуть, то о чём говорить далее? Её не сломит страх перед смертью и опасностью, а вот человеческая подлость может ранить… Как и его… Айк осознавал, что внутренне они настолько схожи и близки, что даже думать не хотел о предстоящей разлуке…
— Я не отпущу тебя, Эрна, — он слегка отстранился, задумчиво глядя в сторону узкого зарешеченного окна своих покоев. — И куда же ты пойдёшь? Куда? — последнее слово граф буквально выкрикнул с неистовым отчаянием, словно пытаясь удержать в ладонях ускользающий ветер. Айк резко склонился над девушкой, чуть приподнял ладонями её голову, поворачивая себе и жадно вглядываясь в поблекшие изумрудные очи. — Куда, Эрна? Я не отпущу тебя… — взгляд графа казался каким-то обезумевшим, именно диким… уж точно не зря его так прозвали…
— Зачем тебе моё тело, Айк? Станешь удерживать меня силой? Брать меня против моей воли? Или сделаешь из меня очередную Эйлит, а потом вышвырнешь из крепости, когда надоем? — она говорила тихо и отрешённо, но каждое слово ржавым гвоздём вонзалось в сердце мужчины и рвало душу на части. Ведь он понимал, что ранил своим неверием Эрну сильнее, чем даже плетью… Она не простит. А та прежняя и задорная Эрна для него теперь умерла. Айк всё же хватался за призрачную надежду, что это скоропалительное решение она поменяет, едва схлынет обида, а он в свою очередь сделает всё возможное…
— Я скорее себе сердце вырву, Эрна… — он
