своего цвета и вернуться. Десять забегов по пять человек, у Счастливчика было всего три десятка союзников, так что кому-то придется бегать по несколько раз. Еще одна причина проиграть.
Морган проводила взглядом первые пятерки участников. Они одна за другой добежали до леса и исчезли в густых зарослях. Для кого-то подобное могло стать проблемой, но сама девушка, да и все собравшиеся офицеры просто активировали граали и перешли на духовное зрение. С его помощью было прекрасно видно, как группы делятся на поисковые партии, расходятся кругами в попытках обнаружить свои ленточки… И только отряд Счастливчика бежал по прямой.
— Дилетанты, — хмыкнула Морган.
— Первая лента найдена! — по полю пролетел зычный голос лейтенанта, и в тот же миг отряд Счастливчика развернулся.
— Не может быть, — Морган сжала зубы, но именно ее наглые подопечные сумели первыми добиться успеха.
Девушка уже начала догадываться, что будет дальше. Счастливчик побежал и со вторым отрядом, и со всеми последующими — и каждый раз в лесу он словно знал, куда идти. Нет, Морган видела, как иногда ее ученики ходили кругами, но готова была поспорить, что все это только для отвода глаз.
А еще эта странная организация процесса — никто не стремился выделиться, все делали свое дело и как будто на самом деле доверяли друг другу. Неужели все это только из-за того, что они таскали друг друга на спине в первые недели? В паре странников учитель и ученик всегда доверяют друг другу, на этом строится часть их силы. Но в то, что подобные отношения возможны и в большом отряде, верилось с трудом.
Одной части Морган хотелось ругаться, но другая с интересом следила за тем, как Счастливчик все организовал. В его команде каждый раз бегали одни и те же пять человек, а все остальные по возвращении заливали их чистотой, помогая восстановиться, а потом подталкивали в спину, помогая разогнаться. В итоге небольшие перерывы после каждого забега не тратили время, а, наоборот, лишь увеличивали отрыв от других отрядов.
— Десять лент — десять очков команде Примеры, — лейтенант объявил результат, сжимая зубы.
Морган прекрасно его понимала. То, что задумывалось как легкое развлечение, превратилось в позор. Еще и на глазах у генерала. Девушка невольно подумала, как бы в следующих раундах военные не перешли грань… Впрочем, разве это ее расстроит?
* * *
Валяюсь на спине, любуюсь на перекошенную моську Морган. И ведь мы сначала собирались, как и раньше, скрывать от нее и остальных свои силы. Но потом Торопыга заметил генерала де Наварра и предложил показать себя. Все были за, даже франкийки, хотя, кажется, что им за дело до грандов королевства. И даже я сам… Никак не получалось выкинуть из головы мысль о том, что передо мной отец Луисы.
— Генерал нас точно заметил, — хмыкнула Монашка. — И пусть дальше мы провалимся, в чем я сильно сомневаюсь, слухи даже о первом туре уже пойдут.
— Кстати, Счастливчик! — Пустышка присела с другой стороны от меня. — Ты, правда, сделал на нас ставку? Сколько?
— Тот лейтенант дал нам столько времени, Морган исчезла, а местные так хотели поставить нас на место, что я не удержался. Тем более, если уж выкладываться, то на полную.
— Так сколько ты поставил?
— Сто тысяч, — я потянулся. — Хотел больше, но тогда коэффициент сильно падал, а так, если что, получим в десять раз больше.
— Получим? — Чистюля нахмурился. — Это твои деньги, я на них не претендую.
— Ты и не получишь ничего, — ответил я. — Просто сражаемся мы вместе, и поэтому часть выигрыша я планирую вложить в кассу отряда. На экипировку, на расходники, на всякие мелочи для выполнения заданий. Деньги не решают всех проблем, но если что-то можно решить с их помощью, так надо это делать.
— А ты философ, — Монашка рухнула рядом и прижалась к моему боку. Опять она за свое…
Я снова посмотрел на Морган. Сильно она нас не любит — взять тот же маршрут вдоль леса Куэнка. Древняя чаща, старая дорога, которой сейчас почти не пользуются — мы словно бросали вызов местным хищникам. Один раз к нам такая тварь подбиралась, от одного ее взгляда у меня по спине мурашки побежали.
Рассмотреть, кто же этой такой, у меня не получилось, но зато я отразил попытку подчинить меня страхом. Встал на пути, принял удар и не просто заблокировал, а сжег пламенем чистоты красной розы. Кажется, тварь это удивило, и она решила отступить. Было жалко немного, что не проверили силы по-настоящему, с другой стороны — мы еще и не готовы к таким схваткам. А вот армейское соревнование — совсем другое дело.
В этот момент нас позвали на начало второго раунда. Дистанционное поражение целей планировалось проводить на соседнем полигоне. Огромное поле было разбито на десять огневых рубежей, каждый новый все дальше от мишеней. Условия были примерно теми же. Отряд должен выставить на каждую дистанцию по пятерке и поразить все мишени зачарованными кинжалами. Звучало просто.
Но только звучало. Морган, ждущая второго раунда, улыбалась. Она как никто другой знала о главной нашей проблеме при работе с дистанции — низкие уровни идальго. Если другие отряды могли выставлять на большие расстояния тех, кто дотягивался до мишени чистотой, гарантируя попадание, то нам придется полагаться только на меткость и крепость рук.
— Хомяк, Пустышка, Торопыга и Вышка, — я назвал тех, кто будет выступать вместе со мной.
Выбирал тех, кто выделялся либо владением меча, как я или Вышка, либо уровнем чистоты, как Хомяк или Торопыга. Возможно, вместо Пустышки лучше бы подошла ее сестра, вот только Монашка не зря получила свое прозвище. Она умела лучше большинства из нас делиться чистотой и, что гораздо важнее, умела организовать других.
— Марш! — генерал де Наварра объявил начало второго раунда, и я почувствовал сотни устремленных на меня взглядов.
Проигравшие в первых раундах команды с ходу перешли на бег, чтобы обогнать нас еще на старте, и это сыграло с ними плохую службу. На простейшей дистанции сразу двое солдат допустили промахи, а в этом раунде учитывалось не только время, но и количество попаданий. Максимум пятьдесят…
Первые три линии мы прошли чисто, задержались на восстановление и вышли на новую дистанцию — сорок метров. Первыми ударили Торопыга и Хомяк, их чистота еще позволяла им не рисковать.
— Помните, действуем как на тренировках. Представьте, что сейчас у вас в руках не метательный нож, а всего лишь один из тысячи мечей нашей техники, — я не мог прибавить уверенности чистотой, только словами.
К счастью, их хватило. И наши тренировки тоже сказались. Четыре кинжала резко вылетели вперед и хлестко ударили каждый в свою мишень. Я выдохнул — мой, пятый, тоже отправился в полет. Еще одно попадание.
Следующее узкое место было на пятом рубеже, когда Торопыге пришлось бросать кинжал без подстраховки чистотой. Потом на восьмом — когда уровень Хомяка тоже оказался недостаточным. На девятом мы впервые промазали, причем сразу дважды. Пустышка и Торопыга переволновались и неправильно рассчитали угол броска. До этого мы уверенно держались на третьем месте в раунде, а теперь откатились сразу на пятое.
К счастью, на последней линии начали промахиваться и вояки, а мы, наоборот, взяли себя в руки, и все пять кинжалов попали точно в цель. Второе место в бросках и все еще первое в общем зачете. Морган встретила нас тяжелым испытующим взглядом. Генерал де Наварра тоже о чем-то задумался.
* * *
Бесит! Морган поняла, что Счастливчик раздражает ее настолько, что еще немного и она решится на какую-нибудь глупость. И от этого раздражение на, вообще-то, талантливого идальго становилось только больше.
На третий этап — выслеживание — у нее не было надежд. Не после показанного Счастливчиком в первый раз. И, действительно, он опять использовал свое противоестественное чутье и привел каждую из пятерок раньше других. Лейтенант уже был готов убить Морган взглядом за такого участника, командиры полков хмурились, а вот генерал де Наварра был доволен. Еще бы — такой повод накрутить хвосты своим.
— Четвертое испытание, сражение командиров, — в голосе лейтенанта Пачего появилось предвкушение. Он тоже ждал, что теперь-то наглых выскочек из Примеры поставят на место. — Все сражаются по очереди, пары определяет жребий. Победители проходят дальше, проигравшие — выбывают. Число очков за раунд увеличены в два раза, но получат их только первые три места.
Морган усмехнулась. И кто после этого скажет, что
