оказалось точно, как никогда. В пылу этого сражения предсказать будущее было невозможно. Ему помогла как раз таки мудрость, ведь он так предусмотрительно захватил с собой склянки со своими зельями.
Поняв, что обломками своего ножа не удастся взрезать тушу, Константин вернулся в чёрную башню и сообщил своему наставнику о том, что сразил огромного кондора и хотел бы посмотреть, что можно извлечь из него. Однако не тут-то было. Оказывается, повстречать жутких тварей с хребта Шина — это достаточно редкое явление. А потому туда организовалась целая экспедиция, которую повёл сам глава чернокнижников Корлаг. Самый мрачный из обитателей этого оплота смерти, он был высок и статен. Его чёрные волосы всегда были зачёсаны назад и свисали до лопаток. Высокий ворот его изящной чёрно-зелёной мантии с маленькими ненастоящими черепами на месте пуговиц достигал подбородка. Кожа его была, как и у большинства некромантов, бледна. Руки облачены в чёрные перчатки. В них попеременно он держал свой посох с тёмно-зелёным древком и большим изумрудом на вершине. Наличие посоха означало, что он специализируется на воскрешении мёртвых. И вот этот чародей повёл небольшую группу учеников к месту, где лежал труп тоура. Константин в эту группу, конечно же, вошёл, как и его учитель. Ведь ему нужно было показать мастеру воскрешения мёртвых место, где лежала мёртвая тварь, и Корлаг с похвалой отозвался о том, что история победителя оказалась правдивой, ведь теперь они воочию видят, с кем бился некромант. Но, конечно же, чародей сказал, что это ещё не самый большой представитель этих существ. Над чёрной башней пролетают самые настоящие исполины. «Однако, — добавил главный некромант, — Это также означает, что они сильнее подвержены влиянию Мората и не являются тоурами» Что ж, некроманты смотрели и слушали то, что говорит и показывает чародей. Константин не всё понимал, а потому всякий раз переспрашивал у Вадима. Тот пытался шёпотом, не мешая основному процессу обучения, объяснять некоторые моменты. Что-то Константин мог понять сам. После долгой лекции настал момент практики. Некромант подозвал Алдо́тла — самого нового из своих учеников, и тот стал пытаться воскресить этого кондора в качестве своего прислужника. Корлаг подсказывала ему каждый шаг. И алхимик внимательно следил за тем, как движутся магические силы. Да, сейчас Алдотл делал то же самое, что и Анастасия, когда воскрешала умирающего человека в деревне И. Только если у мастера этого дела всё протекало гладко и быстро, то здесь было всё намного более тяжело. Зелёный сгусток эфира тянулся к ученику ещё более-менее равномерно, когда как сила света луны как будто бы прорывалась к нему с боем. Пару раз она чуть не сорвалась и не вернулась обратно. Однако в конечном итоге он и её привёл внутрь себя. Теперь должен наступить момент преобразования этих двух потоков в бледно-зелёный, однако тут возникли затруднения. Алдотл не мог этого сделать. И всякий раз он извлекал из своих рук только лишь вульту и плексо. Учитель терпеливо наставлял его, подсказывал ему, чуть ли даже сам не взялся направлять поток силы внутри его тела. Но ученик никак не мог преодолеть этот момент. Когда собственную силу помогает направлять Корлаг, всё получается. Однако стоит тому взяться самостоятельно, как всё выходит из-под контроля. Они провозились так достаточно долго, после чего учитель совершенно спокойно сказал, что теперь Алдотл знает, над чем ему работать. Тот лишь молча кивнул головой в знак согласия. Потом предстал другой ученик — Бальмонт и тоже пытался воскресить из мёртвых чудище. Но и тут также были трудности. В отличие от предыдущего, у него получалось образовать силу некромантии, этот бледно-зелёный поток силы, но вот выпустить его наружу — это оказалось совсем сложно. Управитель башни некромантов столь же долго возился с ним, но в итоге птица так и осталась лежать. Подобным образом он стал проводить обучение со всеми, кто пришёл сюда. Хорошо, хоть группа была небольшой, поэтому тренировки закончились под середину следующего толнора. За это время Константин сумел насмотреться на все эти тщетные попытки воскресить из мёртвых это существо и понять, что обучение некромантии — это достаточно продолжительный процесс. Одно радовало — время теперь не имело над ними власти, а потому поколения простых людей будут сменять друг друга, а они будут продолжать стремиться к собственному величию. А ещё алхимик сумел рассмотреть, как следует, этого кондора. Да, следы воздействия силы Мората были видны на нём — хвост и незначительная часть туловища уже начали обретать иную форму, пока что водянистую. Но кончики перьев хвоста уже начали обращаться тенью. А размер её, и в самом деле, был велик. Встретиться с таким существом — это большое испытание. И Константин, с одной стороны, мог гордиться тем, что победил его. С другой — печалиться оттого, что сделал это ножиком и сапогом, а не магией. Но так как в нём ничего человеческого не осталось, то никакой гордости или печали он не ощущал. Конечно же, никто не собирался оставлять такой ценный экземпляр просто валяться тут, чтобы он сгнил, в конце концов. Корлаг показал мастерство управления магией смерти — без каких-либо приготовлений и усилий он призвал в свою левую руку, свободную от посоха, зелёное пламя. Константин даже не видел, чтобы он использовал зелёный поток эфира и лунный свет, как будто бы он достал этот поток из какого-то другого места. Пламя это просуществовало в его ладони лишь миг, а после он сжал кулак, и это пламя засияло в глазах мёртвого животного. Оно тут же поднялось на ноги. Константин глядел на ту самую лапу, которую он пронзил прошлой ночью, однако нежить даже не прихрамывала. Тут же послышался голос великого некроманта: «Константин, я уверен, ты думаешь, почему я не дал тебе разобрать кондора на алхимические ингредиенты. Но просто ты должен понимать, что здесь изучается некромантия, а не алхимия. Труп этой птицы послужил на пользу ученикам зелёной магии. И он послужит ещё, чтобы наше дело развивалось» И алхимик был полностью согласен с этими словами. Более того, он даже поймал себя на мысли, что слишком увлёкся изучением своего старого ремесла в попытке покорить ядовитую магию, из-за чего совсем позабыл о некромантии. Следом за этим пришло и другое понимание — что он пока ещё не целиком избавился от человечности. Ему нужно продолжать работать на собой.
Держа эту мысль в себе, он старался уделять алхимии меньше времени и внимания, сосредотачиваясь больше на том, как то или иное знание в мастерстве изготавливать
