а после, с легкостью, в одно мгновение пригвождает ее к земле своей невероятно сильной хваткой.
— Беги! Чего же ты стоишь! — сдавленно кричит Клем, — спасешься хотя бы ты.
Но я не могу бежать, я не могу бросить ее. Так что, вместо того, чтобы броситься наутек, я вцепляюсь в инквизитора и пытаюсь сбить его с ног, колотя кулаками по его мощной спине.
Он хватает меня второй рукой и легко, словно пушинку, прижимает к земле, так же, как КЛем.
— Да уймитесь вы, ведьмы! — Кричит он.
КЛем плюет ему в лицо и пытается руками дотянуться до его шеи, а я пинаю его ногами, пытаясь вывернуться.
Он надавливает на какую-то точку у нее на шее и Клем вдруг теряет сознание.
— Разве я не спас тебя? Дура ты эдакая? — рычит он мне в лицо. — Хватит брыкаться, или я тебя вырублю, как твою бешеную подружку.
— Ты отведешь нас обратно! — кричу я в ответ и продолжаю пытаться ударить его сапогом в живот..
— Зачем? — спрашивает он.
— Чтобы нас убили, как остальных. Чтобы закончили начатое …
— И ради какого пекла я бы стал тратить на тебя целый кусок драгоценного транила, который стоит прорву денег? Чтобы отдать тебя монашкам? Я вытащить тебя пытаюсь…
— И зачем я вам?
— Теперь я уже сомневаюсь, зачем ты мне сдалась, если ты такая дура. Прекрати лягаться! Я ведь могу и силу применить.
Странное чувство вдруг посещает меня. Я с удивлением осознаю, что верю ему. Если он и не говорит всей правды, то в его словах по крайней мере есть смысл.
— Так это был драконий металл?
— А что по твоему еще могло спасти тебя? — отвечает он вопросом на вопрос.
— И ты потратил его на меня?
— Ты сама все видела.
— Но зачем?
— Чтобы забрать тебя с собой.
— Быть твоей шлюхой?
Он снова рычит от злости и внезапно словно черная тень заслоняет небо и слышатся взмахи тяжелых крыльев.
— А это еще что? — спрашивает он глядя в небо.
От неожиданности я даже больше не пытаюсь вырваться и только смотрю наверх.
Черные крылья дракона с кроваво красными горящими линиями. Я не спутаю этот рисунок ни с чем. Такие крылья только у одного дракона, у Ивара.
31
С замирающим сердцем смотрю на огромный силуэт дракона, заслоняющий небо, на то, как он величественно взмахивает крыльями, заставляя деревья волноваться. В лицо мне бьет ветер, поднятый этими крыльями и я смотрю в удаляющйся силуэт со странным чувством.
Большая часть этого чувства — страх. Но есть в нем и маленькая, совсем неприметная область для надежды. А что если он вернулся за мной? Что если передумал и понял, что я не виновата ни в чем?
Сердце стучит как бешеное, и я забыв обо всем, иду вперед, туда, куда полетел он, словно его близость лишает меня всякой воли.
— Эй, ты куда собралась? — спрашивает инквизитор коротким окриком. — Хочешь поглазеть на дракона?
— Я должна…
— Понимаю твое любопытство, девочка, дракона увидишь не каждый день, но если выйдешь к монастырю и тебя заметят, я уже не смогу тебя спасти. Тебя кинут в море еще раз и на этот раз тебе точно не выплыть.
От его слов я как будто частично прихожу в себя. Наваждение, вызванное появлением Ивара рассеивается и я могу начать мыслить разумно.
Какова бы ни была причина его визита, я не могу рисковать и попадаться ему на глаза. Скорее всего он явился сюда, чтобы убить меня и окончательно оставить моих дочерей сиротами, чтобы никогда больше не думать о том, что где-то еще, возможно, в живых настоящая мать его детей.
После того, что он сделал со мной, глупо верить в то, что у него проснулась совесть, или хоть какие-то чувства…
Усилием воли заставляю себя отвернуться и не смотреть на взмывающего ввысь дракона, каким бы завораживающим ни был этот полет. Подумать только, а ведь совсем недавно этот дракон был моим мужем. Я делила с ним постель, делила свою жизнь, растила ребенка, строила планы. Ведь совсем недавно он был всем для меня.
В памяти возникает его злое и брезгливое лицо, в тот момент, когда он впервые увидел новорожденную малышку.
«Я ждал сына, — сказал тогда он.»
Все чувства, что я так долго подавляла в себе, вдруг рвутся наружу, проливаясь слезами. Я бессильно падаю голыми коленками на засохшие колючие иглы и обхватываю лицо руками. Чувство безвозвратной потери, которое, как мне казалось, навсегда улеглось в моей душе, уступив место насущным проблемам, теперь, при появлении Ивара, снова выплывают на поверхность. Нет… Я еще не забыла… Я еще не пережила это.
— Будь ты проклят, — шепчу я, зарываясь руками в причиняющие боль еловые иглы. — Даже если ты пожалел о своем решении, я бы не простила тебя. Даже если ты будешь умолять меня, я не прощу.
От собственных слов, словно бы новая сила появляется в груди, словно сказав себе эти слова я навсегда по-настоящему порываю с любой надеждой. Невозможно двигаться вперед, неся на себе груз надежды.
Все, что мне нужно — вернуть моих девочек. И я сделаю что угодно ради этого. Я уже выжила ради этого, и через что бы мне ни пришлось еще пройти, я пройду через это.
Из глубины собственных мыслей меня вытягивает мягкий глубокий голос Блэйка.
— Не хотелось бы лезть не в свое дело, но если тебя приводит в такое отчаяние невозможность посмотреть на дракона, я могу тебе пообещать, что когда мы попадем, наконец, в столицу, я попрошу знакомого дракона тебя покатать. Идет?
Я вытираю слезы и смотрю в его смеющиеся глаза. Знает ли он, кто я на самом деле? Сказала ли ему Крессида? Если знает, то я благодарна ему за эти нелепые шутливые слова. А если не знает…
— Ты думаешь я пойду с тобой? — спрашиваю я не поднимаясь с земли.
— У тебя не так уж много вариантов, Элис, — говорит он многозначительно и присаживается рядом со мной, чтобы его лицо было на уровне моего. — Ты можешь пойти обратно и попытать счастья с монашками. Этот вариант я тебе не советую. Ты уже пробовала и тебе явно не понравилось. Еще можно посоветовать тебе идти одной через все северные земли, ожидая, когда тебя изнасилуют и убьют добрые люди, промышляющие на дорогах. И третий путь — отправиться со мной, приняв мои условия добровольно. Я в свою очередь обещаю обеспечивать твою безопасность и обеспечивать тебя всем
