Книга Убийства на водах - Полина Охалова

— Да, всех нас напугало это известие! Но хорошо хоть Станислав был с тобой рядом, было на кого опереться в эту ужасную минуту!

— Но именно в эту минуту его не было, он отошел, встретил какого-то знакомца.

Мери хотела спросить видели ли в этот момент Раевича и Белинского, но не придумала, как сделать вопрос. Словом, все ее ухищрения оказались бесполезными, и разговор быстро вернулся к обсуждению будущего вечера. Решили, что сочинением пьесы займутся Елена и Мери, причем придумают так, чтобы в ней нашлись роли для всех желающих участвовать в представлении. Катерина с Варей вызвались отвечать за подготовку шарад. Им в помощники напросились Леля и Надин. Леля заверила, что сочинение шарад — это ее любимое дело и предложила себя еще и в качестве фокусника, умеющего читать мысли. Дело закипело, злополучный бал и несчастная княгиня Вера были забыты.

Глава пятая. Тайны господина Ларина

Григорий Александрович Печорин утром того же дня, когда женский кружок обсуждал минувший бал и грядущий салонный вечер, отправился к тому самому ротмистру Юркевичу, о котором вспоминали дамы.

Именно он организовывал караулы и дозоры, и он же представил Печорину Дмитрия Ларина.

Ротмистр мало что смог добавить к рассказам остальных — подтвердил мнение, что Ларин был нелюдим, но в дозорах участвовать не отказывался. Друзей-приятелей однако не заводил, а в компании его видели, пожалуй, только за карточным столом. Юркевич не знал и где живет Ларин, но направил Печорина к корнету Первенцеву, тот — в свою очередь — к поручику Николаеву. Так Печорин со своим вопросом переходил из рук в руки до тех пор, пока один из унтер-офицеров все же не вспомнил, что однажды заходил к своему приятелю штабс-капитану Максимову, который делил квартиру как раз с прапорщиком Лариным.

Максимов уже долгое время лечился от тяжелого ранения в голову, сначала лежал в госпитале, потом перешел на квартиры, но почти весь день проводил, принимая ванны и прочие лекарские процедуры. Из-за ранения он довольно плохо видел, не выносил шума и согласился квартировать вместе с Лариным, так как тот был на редкость молчалив. Их общение сводилось к обмену утренними приветствиями, а по вечерам Ларин дома и вовсе не сиживал. Последний раз Максимов видел своего сожителя три дня назад и после того Ларин не появлялся. Вроде и вещи свои забрал, впрочем, вещей у него было немного, только одна шкатулка или коробка, в которой он что-то иногда укладывал и перекладывал.

— Что ж это было? — поинтересовался Печорин.

— Да я не приглядывался, да и вижу неважно. Что-то размером небольшое, — видно было, что штабс-капитан устал и хочет поскорее закончить затянувшуюся беседу.

После встречи с Максимовым Печорин пошел к коменданту, чтоб и того порасспросить о Ларине. На вопрос, почему его так интересует прапорщик, Печорин, подумав, прямо рассказал полковнику о своих подозрениях. И о том, что Дмитрий Ларин-пятигорский совсем не похож ни внешне, ни характером на того Ларина, которого описывал ему при встрече однополчанин Марков. И про то, что Марков после разговора с ним пошел искать старого своего приятеля, а на следующий день был найден убитым, а Ларин пропал.

Комендант сообщил, что Ларин, прибыв в Пятигорск, сказал, что приехал из Ставрополя на лечение и показал отпускное удостоверение на имя прапорщика Дмитрия Ларина.

— Не можем ли мы обыскать его комнату? — осведомился Печорин.

— Как же можно? А вдруг он вернется?

— Но мы же не без повода к таким действиям прибегнем. У нас есть мертвый поручик Марков, подозрения на Ларина пасть вполне тут могут, да и исчезновение его подозрительно. Может, и с самим прапорщиком случилось несчастье

— Этого мне еще не хватало, — проворчал комендант — у нас тут просто мясорубка какая-то, жертв больше, чем во время боевой стычки. Ну давай возьму с собой кого-нибудь из инвалидной команды, осмотрим комнату прапорщика.

Через полчаса комендант, Печорин и Петр Семенович из инвалидной команды взошли на порог дома, где квартировали Ларин и Максимов. Комната прапорщика была пуста, видно было, что хозяин собирался в спешке, лежащие в беспорядке на столе бумаги были залиты вином. Петр Семенович, поднимая опрокинутый бокал, из которого вылилось вино неловко задел стоявший на столе подсвечник. Выпавшая из него свеча закатилась под кровать. Инвалид на коленках полез за свечой, и спустя несколько минут, кряхтя, вылез из-под кровати, держа в одной руке свечной огарок, а в другой — несколько игральных карт.

Так вот что, наверное, хранил Ларин в своей драгоценной шкатулке! Больше ничего в комнате Ларина обнаружить не удалось. Комендант, явно чувствуя неловкость из-за вторжения с обыском в комнату офицера, поспешил ретироваться, с укоризной посматривая на Печорина. Тот и сам чувствовал себя неловко. Но все же он спросил у коменданта разрешения взять найденные карты, чтоб показать их знатоку.

«Что вы там хотите найти?» — с явным неудовольствием пробурчал комендант, но все же уступил просьбе.

Печорин отправился с находкой к Николаю Фомичу Скарятину — коллежскому асессору из Петербурга, который, как и Раевич, приезжал на воды почти каждый год, соединяя, как он говорил, «лечение с увлечением». Скарятин был бывалый игрок и числился среди пятигорских любителей метать банк главным знатоком всего, что связано с картежной игрой.

Николай Фомич долго рассматривал принесенные Печориным карты на просвет, проверял их на ощупь, изучал с лупой и наконец вынес вердикт — карты крапленые, великолепной работы наверняка из коллекции первоклассного шулера.

Глава шестая. Число подозреваемых множится

Придя вечером к доктору, Печорин застал там княжну Мери, которая утешала заметно расстроенного Вернера.

— Что случилось, доктор? — встревожился Печорин.

— Да вот Иван Иванович переживает, что не сумел справиться со своим поручением. Утверждает, что он стар и безумен, — ответила княжна.

— Да-да, — закачал головой Вернер, — стар и, судя по всему, подвержен галлюцинациям!

— Помилуйте, доктор, какой вы старик, что за странное кокетство! Да расскажите же наконец, что произошло! — потребовал Печорин.

Вернер налили себе воды из графина, выпил залпом и поведал о том, как он пришел нынче с визитом к Раевичу, который несмотря на отменное здоровье, очень любит подвергаться врачебным осмотрам, вероятно, потому что тогда можно, не жалея лекарского времени, часами рассказывать обо всех отправлениях своего организма. Вот и в этот раз он, раздеваясь за ширмою, «делал доклад» о функционировании своего пищеварения. Вернер, не очень вслушиваясь в рассказ, попытался приоткрыть ящик бюро, в котором в прошлый раз он видел вещицы убитых женщин.