внутрь. Я чувствовала волнение Риммы, но выглядела та сногсшибательно. Впрочем, я тоже не подкачала — хотела, чтобы все, кто будет на этом судилище, меня запомнили надолго.
Внезапно около лестницы мы едва не сшибли высокую, стройную женщину лет сорока: очень, очень красивую.
— Римма?
— Тетя?
Вырвалось одновременно у моей спутницы и незнакомки.
— Ты что тут делаешь? Почему не на лекциях? — строго спросила та.
— Пишу диплом! — с наглым вызовом ответила Римма. — Надеюсь, тетечка, мне не придётся закуситься с тобой?
— О как, — женщина, прищурив глаза, окинула нас быстрым взглядом. — А ты кто? — адресовывалось уже мне.
— Ее работодатель, — ледяным тоном ответила я.
— Команда поддержки, значит….
Римма улыбнулась улыбкой профессиональной стервы, отзеркалив тетку.
— Ладно, поддержка. Главный уже пришел, сейчас ждут меня. Через три минуты после меня заходите и вы. Заседание они уже начнут, а отложить не рискнут — тут уже хай я подниму, если что. И так перенос они не по регламенту сделали.
— Так мы работаем вместе, тетечка, — Римма явно обрадовалась.
— Выходит так, Риммочка. Но это не избавит тебя от объяснений. Позже.
Римма театрально присела перед теткой.
— Кто это? — тихо спросила я у сияющей подруги.
— Моя тетка, Строганова Лидия Михайловна, самый крутой адвокат по трудовому праву в городе. Шансы Стоянова выиграть только что значительно, просто значительно увеличились.
На душе потеплело: значит Мишо не собирался просто так сдавать позиции.
Отсчитав ровно три минуты, мы поднялись по лестнице и ворвались в приемную ректора.
Дорогу нам преградила полная тетка в тяжелых очках.
— Вам сюда нельзя, — рыкнула она, — ректор на совещании.
— Прочь с дороги, — с холодной яростью бросила я, глядя прямо в глаза секретаря.
Секунда, другая, она дрогнула.
Римма не стала ждать, а решительным шагом подошла к столу секретарши и начала скидывать с него вещи, бумаги, документы, телефон.
— Что вы! Что вы творите! — заверещала тетка, не зная куда бежать, — я сейчас охрану вызову.
— Только попробуй, — змеей прошипела я, сощурив глаза. — Рискни, тетя, и ты в университете будешь ходить оглядываясь до самого своего увольнения.
Оттолкнув ее, мы решительно распахнули двери конференц-зала и вступили внутрь.
Все головы за большим столом повернулись в нашу сторону. Деканы, профессора, доктора-наук университета — весь ученый совет почти в полном составе обратил на нас свое внимание.
На долю секунды восемнадцатилетняя девочка во мне взвизгнула от страха, но сорокалетняя женщина дала ей крепкий подзатыльник, велев заткнуться.
— Что такое? — ректор, худой высокий мужчина лет 60 строго и недовольно смотрел на нас из-под густых бровей. — Это закрытое заседание!
— Согласно пункта 5, параграфа 18 устава ВУЗа, представитель от студентов может присутствовать на заседаниях касающихся и задевающих интересы учащихся ВУЗа, — четко и звонко ответила за меня Римма.
Мои глаза нашли Михаила. Сердце дрогнуло от любви и нежности. Он смотрел на меня удивленно, затем взгляд поменялся на недоверчивый и растерянный. Я улыбнулась ему одними уголками губ.
Римма продолжала перечислять нормативные документы, разрешающие нам находится на заседании, я же прислушивалась к шуму за окном. Невнятный поначалу гул становился все сильнее и в нем уже отчетливо проступали отдельные слова и выкрики.
— Какого черта, Якимова! — взорвался мой декан. — В деканат ты не пришла, а сюда притащилась?
— Как только что сказала Римма, я имею полное право быть здесь, — зло бросила я декану, нисколько не дрогнув под его взглядом.
— Вы, девушка, не прошли процедуру выборов, — сухо заметил один из стариков, занимающих место в совете.
— А вы выгляните в окно, господа ученый совет, — холодно обронила я, — там есть на что посмотреть.
Многие встали со своих мест, многие просто повернули головы. На площади перед зданием администрации собрались студенты и даже кое-кто из преподавателей. Их пришло даже больше, чем я надеялась, площадь почти полностью была забита людьми. Студенты ВУЗа, аспиранты, выпускники. Все они стояли под дождем и смотрели прямо в окна ректорского кабинета. Стояли почти тихо, но всем было понятно, что в любой момент эта толпа может взорваться криками.
— Вот вам ваши выборы, — внутренне ликуя от потрясенных лиц, все тем же ровным тоном продолжала я. — У кого-то еще есть возражения по поводу моего присутствия?
— Вы понесёте ответственность! — рыкнул еще один член совета, — это несогласованная акция! Все участники понесут ответственность!
— И депутат городской думы тоже? — я кивнула на стоявшего в первом ряду собравшихся молодого мужчину, с удовольствием и злорадством наблюдая за перекошёнными лицами. Первый козырь пошел. — Он, кстати, имеет право и сюда подойти. Позвать?
— Согласно ст. 31 Конституции РФ, — продолжила за меня Римма скучающе-занудным тоном, — Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.
— Но согласно Уставу…. — начал было один из деканов.
— Вы хотите сказать, что Устав нашего ВУЗа противоречит Конституции? — ледяным тоном осведомилась Римма. — Напомните мне после слушаний зайти в прокуратуру и написать запрос о комплексной проверке уставных документов университета на предмет согласованности с законодательством РФ.
— Кстати, Константин Павлович, — продолжила я, не давая никому и рта открыть, — кажется там есть и ваша знакомая…
Рядом с мокрым Лешей стояла миловидная белокурая девушка, при виде ректора в окне кабинета помахавшая рукой.
Тот побагровел.
— Говорят у нее потрясающие оральные… ой… ну или как их там… а…простите… вспомнила ораторские способности.
Многие члены совета опустили глаза в стол, кое-кто едва сдержал улыбку. Сам ректор стал напоминать быка перед броском.
Я уже не боялась, смотрела в глаза взбешённому мужчине и чувствовала невероятный азарт, вкус риска и адреналина. Еще один туз упал на стол, и ректор понял, что я ни секунды не сомневаясь использую его. Мишо смотрел на меня и качал головой, то ли восхищаясь моим безрассудством, то ли мысленно ругаясь, а может и то и другое. Радовало одно — он уже не был таким бледным, в уголках губ едва заметно зародилась улыбка.
— Хорошо, — процедил сквозь зубы багровый ректор. — Вы можете остаться.
— Не только остаться, — холодно ответила я, — я буду внимательно слушать кто и в чем именно обвиняет Михаила Ивановича, послушаю приведенные доказательства, а так же, послушаю доводы, почему члены ученого совета поверили непроверенной информации одной-единственной обиженной девушки, а не сотням позитивных отзывов других студентов и главное, студенток, которых я, кстати, представляю. Почему вы решили, что правду говорит именно эта девушка, но не опросили других студентов, с которыми так же Михаил Иванович занимался персонально, и надо сказать, бесплатно. Я буду внимательно наблюдать за этим судилищем и судьями, за всеми. А после я выйду и расскажу обо всем увиденном студентам,
