прошлое и начать все с чистого листа. Разве не можем так поступить?
— Не можем, — хватаюсь за воротник его рубашки и тяну к себе еще ближе. Сердце барабанит, в висках долбит от злости. — Не можем, Бестужев! Потому что я для тебя ничего не значу. От меня тебе нужен только секс, не более. Но ты его не получишь! С дочерью общайся — никогда не буду против. Только найди нормальное объяснение… Почему ты нас бросил несколько лет назад…
— Мам, — слышу тихое и резко отстраняюсь от Эмиля. — Я готова.
— Обувь надевай. Другую блузку натяну на себя и иду.
Бестужев вместе с дочерью спускаются на улицу. Я в который раз за день переодеваюсь и иду следом за ними. Но выйти из подъезда не получается — Эмиль ждет меня у лифта.
— Ты же дочери что-то обо мне рассказала… Хотя бы скажи, что именно. Чтобы я имел в виду. Не представляю, как с ней объяснюсь.
— Это твои проблемы, — проворчав, прохожу мимо.
— Арина! Черт! — он берет меня за руку. — Ты специально выводишь меня из себя, да? Я впервые с ней общаюсь. Имей совесть, Волчонок.
— Теперь я еще и бессовестной стала, да, Эмиль?
Бестужев ухмыляется.
— Как я люблю, когда ты злишься. Ладно, в компании с тобой поговорю как надо. Вижу, ты сильно по мне соскучилась. Да и Эмилия тебя сдала. Волчонок, я тоже тебя безумно люблю. И тоже храню некоторые фотографии.
Мне остается только фыркнуть в ответ, выйти из подъезда и сесть в машину Эмиля. Дочь уже расположилась на заднем сиденье.
Обещаю малышке забрать ее вместе с Бестужевым. Более того, мой «хороший» босс дает слово, что мы втроем обязательно проведем вечер вместе.
В компанию едем в полной тишине. Я смотрю из окна, даже не поворачиваюсь к Эмилю. Точнее, иногда бросаю на него короткий взгляд и сразу же отворачиваюсь. Не понимаю, почему он так сияет от радости.
— Что тебя так забавляет? — спрашиваю уже на парковке.
— Может быть, то, что у меня есть прекрасная дочь?!
— Жалеешь, что вовремя не стал разбираться?
— Жалею. Расправлюсь с каждым, кто обвел нас вокруг пальца. В том числе и с твоим отцом. Надеюсь, не будешь обижаться.
— Обижаться? — вскидываю брови, резко оборачиваясь к Эмилю. — Ради бога. Делай все, что хочешь. У меня давно нет родителей. Какой с него отец, если чужой сын ему гораздо важнее и нужнее, Эмиль? Он наплевал на меня! Я лежала в больнице! Я подыхала! Я умоляла, чтобы с моим вторым малышом ничего плохого не случилось! И тогда за моей спиной не было никого, на кого я могла бы положиться. Только бедная Дилара. То на работу бегала, то в больницу. Потом, после того как меня выписали, в своей квартире за мной ухаживала, — всхлипываю. — Я только ради дочери упорно держалась на ногах. Не будь ее, я бы давно свалила как можно дальше. А раньше не могла! Было страшно! Потому что деньги Глеба могли лишить меня моей малышки. Понимаешь? Нет, ты ни черта не понимаешь! Знаешь, как я мечтала, чтобы ты появился в моей жизни вновь? Знаешь, как я искала тебя глазами везде? Знаешь, как ты мне был нужен, Эмиль?! Нет, ты ни черта не знаешь!
Эмиль притягивает меня к себе, обнимает. Целует в шею, зарывается в мои волосы пальцами.
— Чшшш… Прости, Волчонок. Прости меня, — горячо шепчет в губы. — Прости, родная. Обещаю, больше никогда не позволю кому-либо лезть к нам. Обещаю, что не дам в обиду ни тебя, ни дочь. Обещаю…
— Не надо давать пустых обещаний, Эмиль, — голос срывается. Перехожу на хриплый шепот. — Я так устала… Настолько сильно устала, что сил нет уже сражаться. Оставь меня в покое. Не делай больно. Я ведь больше не смогу собрать себя в кучу, если ты снова меня сломаешь.
— Не отпущу. Даже не мечтай. Больше никогда не отпущу. Ты только моя, Волчонок. Только моя. Любимая. Желанная.
Глава 23
Вчерашний день был замечательным, однако с Эмилем мы разошлись обиженно. У меня просто не было настроения. Молчала все то время, что мы сидели в ресторане, и наблюдала за дочерью и любимым мужчиной. Иногда переписывалась с Диларой и получала от Эмиля убийственные взгляды исподлобья. Мол, убери телефон от глаз моих подальше. Но я не слушалась. Потому что именно в тот момент мне не хотелось подчиняться.
Тайком смотрела на Бестужева и ругалась. Почему все случилось именно так? Почему мы разошлись восемь лет назад, толком не выяснив, что случилось на самом деле.
Но больше всего меня волнует другое. Неужели я не была нужна Эмилю, раз он за все то время ни разу не интересовался мной? Ведь я говорила… Сообщила о своей беременности. Хотя бы ради этого следовало!
Но все это уже не важно. Главное, что сейчас немного остыла. Совсем чуточку.
Я обещала Эмилю рассказать дочери о том, что Бестужев ее отец. Хотя мне кажется, что моя малышка и так догадывается, пусть и молчит.
Дверной звонок начинает орать, а мне на минуту глухой стать хочется. Голова раскалывается. Потому что я не спала целую ночь! Все думала о нем, о том, что обида внутри меня никак не утихает. Наоборот. Хочется орать на Эмиля. Хочется сказать, что все произошло из-за него, но в глубине души я же знаю… Виноваты мы оба.
— Мам, мне открыть? — внимательно смотрит в мои глаза дочь. — Ты снова болеешь, мам?
— Все в порядке, — поцеловав дочку в лоб, я иду к двери. Эмиль приехал, как и обещал дочери.
— Доброе утро, — здоровается он, проходя в квартиру.
Я лишь киваю и иду в спальню. Знаю, что выгляжу так себе. Без макияжа, вялая, усталая и немного больная.
— Что с мамой? — доносится из гостиной.
— Не знаю. Целый час такая. Может, болеет? И не разговаривает со мной.
— Так, разберемся. Ты завтракала?
— Нет, мама накрыла на стол. Я пойду…
Через минуту Эмиль заходит в комнату, присаживается на край кровати, где я лежу. Гладит меня по волосам.
— Дуешься?
— Нет. Отвези Эмилию, будь добр. Я хочу немного полежать.
— Арин, у нас на сегодня планы. Ты мне нужна. Не притворяйся больной, а?
— Притворяюсь? Слушай, я не хочу опять спорить с тобой. Пожалуйста, оставь меня в покое.
Эмиль молча выходит из спальни. А через пару минут заходит дочь, целует меня в щеку и спрашивает, не буду ли я против, если она поедет с дядей Эмилем. Я отвечаю, что, конечно
