немедленно кое-что сделать.
— Я должна позвонить Гэвину, — объявила Холли, отхлебнув из стакана.
Нужно сообщить ему о беременности и о другой реальности… о которой она не хотела думать. Ее роман с Гэвином катился к завершению: какое уж совместное веселье с ребенком в животе. Серьезности он не искал, сам так сказал.
— Не торопись, скажешь ему, когда будешь готова. — Ханна подняла свой бокал. — Я обещаю хранить твой секрет, пока его не расскажешь ты. Я и Уиллу не буду говорить.
— То, что Кэш не знает, ему не повредит, — согласилась Пресли, подняв руку со стаканом.
— И Люку правильнее ничего не знать. — Стакан Кассандры присоединился, и все они выжидающе посмотрели на Пресли.
Послышался звон бокалов.
— Что бы ты ни решила, насчет беременности или ваших отношений, — сказала Пресли, — мы тебя прикроем.
И все выпили за это.
Глава 21
Гэвин скучал: он не видел Холли прошлой ночью. Хотел удержать ее на пороге, но она уехала к себе, а он не из тех, кто цепляется как репейник. Во всяком случае, раньше не был таким. Но ему не пришлось сидеть дома одному, Кэш вызвонил и собрал братьев. Теперь они в его студии пили пиво и говорили о делах. К счастью для Гэвина, в основном о работе и спорте, а не о их отношениях.
Он сидел с братьями, а скучал по Холли. Он вернулся домой в одинокую постель. Теперь ему было трудно заснуть одному. Не хватало ее милого сопения под боком. Так что это было слегка тревожно.
Этим утром он проснулся, сварил себе кофе и потер грудь в ноющем месте. Сначала грешил на изжогу, но после того, как написал ей и пригласил в гости, сразу стало легче. Ему не терпелось прижать ее, впиться в мягкие губы, раздеть догола и оказаться с ней совсем близко. Гэвин отбросил тоску в сторону, приготовил на обед пару сэндвичей. К моменту сервировки в дверь раздался стук. Ура, его девушка здесь!
Он бросился открывать дверь.
— Милая…
Улыбка Холли была страдальческой, плечи напряжены. По спине пробежал холодок. Гэвин отмахнулся от предчувствия, он просто слишком много думал о ней.
— Заходи, раздевайся, — лучше совсем, — позвал он с улыбкой, — сбей меня с ног поцелуем.
Холли прикусила губу, ее горло дернулось, когда она сглотнула.
Что-то сейчас случится, предупредил его разум.
Гэвин узнал прежнюю версию Холли, серьезную версию, которая едва смотрела на него.
— Что-то случилось? — Он не мог не спросить. Если она скажет ему, то станет ясно, чем помочь.
— Причина, по которой я здесь… — начала Холли официальным тоном, и его желудок сжался: ведь чуял неладное все утро.
— Дорогая, зайди, здесь холодно, — перебил он.
Она кивнула и вошла внутрь, но не сняла пальто.
Еще один признак того, что происходило нечто ужасно неправильное.
— Нам пора заканчивать, — объявила Холли не своим, каким-то механическим голосом. — Мы пережили День благодарения, но в Рождество нам не уклониться от семейных посиделок.
Он моргнул: о чем это она вообще?
— Мы оба знали, что это временно, так что нет смысла дальше привлекать всеобщее внимание, — ее губы дрогнули в невеселой улыбке, — хотя мне было с тобой весело.
— Халс? О чем ты?
Она протянула руку для пожатия. Он посмотрел на протянутую ладонь, на ее нарочито спокойное лицо.
— Ты что? Предлагаешь мне пожать твою руку и расстаться?
— Так все начиналось, почему бы и не закончить так же?
— А почему вообще нужно заканчивать? Разве что-то случилось?
Его мысли метались. Ей что-то наговорили девчонки? Так они вроде бы не могут иметь что-то против него. Но почему она повернулась к нему спиной?
— Гэвин, — Холли опустила зависшую в воздухе руку, — я могу сохранить деловые отношения, если сможешь ты. Вряд ли наши отношения станут помехой в работе, ты ведь профи. Нам придется встречаться по работе, и у нас общие клиенты. Ты мне нравишься.
Почему ее заявление так ранило? Она ему тоже «нравилась» — слишком, о, слишком для того, чтобы позволить ей вот так буднично бросить его.
— Я тебе нравлюсь, — тупо повторил он, — но ты больше не хочешь меня?
Его мысли метались: что он сделал не так? Он знал, что после вечеринки у Мэгс она была не в себе, но он вроде бы успокоил ее? Холли провела ночь в его объятиях.
— Если Мэгс что-то наговорила тебе… — начал Гэвин.
— Дело не в ней, — перебила Холли.
Как это может быть? Она пришла к нему домой и так вот запросто хочет порвать с ним? Неужели то, как они были вместе, ничего для нее не значит? Он ужасно скучал по ней ночью, тосковал с утра, и, пока он лежал в постели один, она… что? Планировала разлуку? Хотела сказать, что не желает с ним больше спать? Как это принять без кучи ругательств?
Гнев был не вовремя, но он ничего не мог с собой поделать.
— Я не закончил отношения с тобой. Не позволю тебе уйти так, будто между нами ничего не было. Халс, что случилось, милая?
Гэвин перебирал каждую минуту их близости, подвергал сомнению все свои принципы, он уничтожил все свои прежние границы, пока помогал ей переступить свои. Он не отпустит ее легко, если вообще когда-нибудь отпустит.
— Мы должны когда-то остановиться.
Ее бойкий ответ разозлил его еще больше. И это заставило его ляпнуть определенно что-то не то:
— Я перевернул свою жизнь ради тебя.
— Сожалею о причиненных неудобствах, — безрадостно попыталась усмехнуться Холли, — это вышло неправильно.
Он приложил руку ко лбу, пытаясь собраться с мыслями и объяснить ей.
— Я больше ни с кем не встречался, пока был с тобой.
Черт, это прозвучало еще двусмысленнее. Ее рот приоткрылся, подтверждая, что чем больше он говорил, тем глубже копал себе яму.
— Хорошие новости, Гэв, теперь можно встречаться с кем хочешь.
Она повернулась к выходу.
— Холли, подожди, все не так. — Боже, почему было так трудно сказать ей все, что он думает? Что она принадлежит ему в постели и в жизни? Что все, что пугает ее, имеет решение, если они будут вместе?
— Я хотел сказать, что… — он с трудом подбирал слова, — не только ты нарушала свои правила.
Холли повернулась к нему, ее взгляд смягчился.
— Нам же весело вместе, верно? — сказал Гэвин, надеясь, что она согласится.
— Нам было весело, — ответила она глухо и подавленно, — но веселье превращается в настоящую жизнь. Насколько серьезно ты хочешь быть со мной?
Он шагнул в сторону, его накрыла новая волна страха.
— Что
