Книга Наследие Богини - Эйми Картер

— Интересно почему, — пошутила мама, слегка пихнув его бедром. Джеймс усмехнулся.

Позади них кто-то прочистил горло, и мамина улыбка померкла. Уолтер выступил вперёд.

— Брат, — обратился он к Генри, — с возвращением. Хорошо себя чувствуешь?

Что-то промелькнуло в глазах Генри, словно внутри него шла борьба. Тут как раз всё понятно: в их прошлую встречу они поссорились из-за меня. Но теперь я в безопасности, и есть куда более важные заботы. Например, спасти Майло.

«Успеете поругаться после войны, — подумала я, и направила эту мысль Генри. — Совет и так не очень сплочён».

Бровь Генри дёрнулась, и, хотя он даже не взглянул на меня, его плечи расслабились. После долгой паузы он ответил брату:

— Пока нет, но скоро буду. Как прошла битва?

— Прошла — и ладно, — ответил Уолтер с тяжёлым вздохом. Даже он не мог скрыть своего облегчения от того, что Генри пошёл на примирение. — Завтра нападём снова и будем продолжать так до тех пор, пока не продвинемся достаточно далеко, чтобы можно было говорить о разработке выигрышной стратегии. Джеймс сообщил нам о том, что вы увидели в Парфеноне. Возможно, там есть подсказки о дальнейших планах Кроноса.

— Возможно, — согласился Генри. Уолтер внимательно посмотрел на него. Я рефлекторно попыталась закрыть своим телом Генри от этого пронизывающего взгляда.

— А ты, брат, — поинтересовался Уолтер, — присоединишься к нам, как только восстановишься?

— Я не на своей территории. Сомневаюсь, что мой вклад будет сколько-нибудь значимым. Но да, — тихо произнёс он, — я присоединюсь к вам.

— И я тоже, — добавила я и, не давая никому времени возразить, добавила: — Я имею полное право сражаться за свою семью. Как только Генри станет лучше, он обучит меня.

— Нет. — Голос Генри был едва громче шёпота над моим ухом. — Я не пущу тебя на эту войну.

Опять двадцать пять: Генри по-прежнему считает, что я не в состоянии постоять за себя. И весь Совет отказывается признавать, что я могу им помочь хотя бы чуть-чуть. Даже небольшая помощь может оказаться решающей, но они вообще не рассматривают такую возможность. Разве я не доказала только что, что я не совсем бесполезна? Именно я предложила проверить Парфенон. Именно я нашла изображения. Пускай я пока ещё не могу сражаться наравне с ними, но я готова учиться. И параллельно с этим я могла бы сделать много чего полезного, а не просто сидеть на месте и накручивать волосы на палец.

Я открыла рот, чтобы поспорить, но меня опередила мама:

— Кейт может сражаться, если хочет, — сказала она. Наши взгляды встретились. — Если Генри отказывается её обучать, тогда я беру это на себя.

Генри нахмурился, однако Уолтер заговорил раньше:

— Хорошо. Раз этого хочет Кейт, пускай.

Он коснулся плеча мой мамы и развернулся к остальным олимпийцам, собравшимся на противоположной части круга.

Я смотрела ему в спину. И всё? После всего, что произошло, он больше ничего не хочет мне сказать? Не предложит взять на себя моё обучение? Не то чтобы я на это рассчитывала, да и всё равно бы отказалась, но всё же. Не станет настаивать, чтобы я оставалась в безопасности? Просто разрешение пойти и умереть, раз мне этого хочется.

Возможно, если я бы не была вся на нервах, это бы не задело меня так сильно. Мама знает, что я в любом случае собираюсь сражаться. Она знает, какая я и что со мной бесполезно спорить. Уолтер ничего обо мне не знает, и будь он хоть сколько-нибудь хорошим отцом, ему бы не было всё равно.

— Кейт, — позвал Генри, но я встала, выпуская его руку. Он может защищать меня, только если это не подвергает риску его самого. Я должна научиться управлять своими способностями, должна уметь постоять за себя, ведь только так можно защитить Генри и нашего сына.

— Тебе нужен отдых, — произнесла я несколько резче, чем хотела. Наклонившись, поцеловала его в щеку, прося тем самым прощения за грубость. — Я люблю тебя. Мне просто нужно побыть одной.

Его губы поймали мои, и мы ещё долго не отрывались друг от друга. Робко улыбнувшись ему, я опустила голову и поспешила к покоям. Хоть бы никто за мной не последовал! Но, конечно, это пустые надежды. Если не Генри, то Джеймс. Если не Джеймс, то…

— Милая.

Если не Джеймс, то мама.

Я замедлилась, чтобы она могла меня догнать, но не остановилась. Как она поступит, если узнает, что я заключила сделку с Кроносом? Поможет? Расскажет остальным членам Совета? Не могу сказать наверняка, и эти сомнения терзали меня изнутри. Я бы хотела доверять своей матери, не переживая о последствиях.

— Я просто хочу побыть одна, — пробормотала я, но она обхватила рукой мои плечи и шла рядом. Я не вырывалась. Не могла. Пускай в этот раз всё обошлось и тревожность меня опустила, кто знает, что будет в следующий? Любой разговор может стать последним, а я не хочу корить себя за то, что отвернулась от неё, как это было перед поездкой в Африку.

— Тебе не стоит сейчас быть одной, — сказала она. У её слов был какой-то подтекст, которого я не понимала.

Но она права. Моя б воля, я бы никогда больше не оставалась одна, но никто не даст мне никаких гарантий. Если случится худшее — если Совет не сможет остановить Каллиопу и снова заточить Кроноса в тюрьму, я всё равно смогу вернуться к Майло, но навеки стану игрушкой титана. Но я бы скорее позволила Майло умереть и провести остаток вечности в забвении в Подземном царстве, чем жить под властью Кроноса.

Мама привела меня в свою спальню, и едва она вошла, на ветвях, образовывающих ложе, расцвели пурпурные цветы. Я присела на краешек матраса и сделала вдох. Здесь пахнет летом.

— Прости, что не рассказала о твоём отце раньше, — сказала она, поглаживая меня по спине. Я позволила себе расслабиться под её прикосновениями. После многих лет страха, что вот-вот она испустит последний вздох, я больше не могу держать на неё зла.

— Всё в порядке, — сказала я, хотя это было не так. — Почему ты не сказала мне?

— Потому что эгоистично хотела, чтобы ты была только моей. — Устроившись позади меня, она провела пальцами по моим волосам и начала заплетать. — Мне нравилась наша жизнь, когда были только ты и я. Я скучала по родне, но ты заменяла мне всех. Последний раз я была так счастлива, когда…

Она резко замолчала. Я смотрела на свои руки. Ей не нужно договаривать