по началу поднял взволнованный взгляд на личико длинноухой хозяйки. Теперь она выглядела не злой и вполне спокойной. Всё-таки настроение у неё переменилось в лучшую сторону.
Юноша аккуратно заглотнул кисловатой жижи и Авилина наклонила колбочку вперёд, вливая в рот, всё больше и больше. По итогу, стеклянный сосуд полностью опустел. Парень немного скривился из-за терпкого послевкусия.
Дальше эльфийка принялась бродить по дому и расставлять подставки под лучины. Парочку она разместила на полках, одну поставила на стол, а одну на тумбу. Пощелкивая пальцами, девушка создавала простейшие чары огня и зажигала свет. Оранжевое мерцание выдавило серебристое сияние месяца и хорошо осветило, всю комнатку.
Тем временем, Годвин чувствовал, как стояк наливается стальной твёрдостью. Дыхание участилось, а мышцы напряглись и вздыбились. Голая девушка, скачущая вокруг и трясущая своими прелестями, пробуждала звериное желание. Немеющее тело подёргивалось, а в голову проникали мысли, сорваться с места и наброситься на красавицу, вопреки опасности получить отдачу. Пока возбудитель не подействовал на полную, он еще мог себя контролировать. Но вот дальше, лошадиная доза, намеренно залитая в глотку, точно отключит разум. А уж там, пускай Авилина сетует только на себя.
Когда эльфийка зашла к нему за спину, юноша вдруг обернулся и взглянул на неё в упор. От близкого присутствия такой красоты, по телу пробежала волна жара. Запястья рванули верёвку, а тело двинуло вперёд, чтобы прижаться к девушке, зажать меж собой и стеной, вкусить устами сладкую кожу, пронзить членом обитель тепла и нежности, и трахать её без устали, пока глаза не полезут на лоб. Все эти намерения успели проскочить в затуманенном разуме, прежде чем нерушимая хватка опустилась не плечо и развернула парня обратно, лицом к кровати.
Годвин злобно зарычал, как дикий зверёк и даже попытался вырваться. По заднице прилетел сильный удар ладони, призванный вразумить, но юноша не почувствовал боли. Он дернул плечом и закрутился на месте. Не видеть прекрасную эльфийку в его состоянии, уже было мукой. А вдруг, получится не только взглянуть, но еще и укусить мягкое тельце, или вообще повалить её на пол, и там продолжить бесчинства.
Чтобы удержать одичавшего юношу, Авилине пришлось наступить ему на голень и опустить на колени. Цепкие пальчики взялись за пук волос на затылке и не пускали, вертящегося пленника.
— Пусти... — молвил он не своим голосом. — Приласкаю.
— Если ты не замрешь, я тебя вырублю! — недовольно ответила она.
— Я замру, замру... — тут парень дернулся с необычайной силой — Только сначала выебу тебя!
Эльфийка хватанула его за шею сзади, беря на удушающий. Из-за сдавленного дыхания, бесноватые движения Годвина помалу затихали.
Фелисия кончившая в одиночестве, выбрела на помост навесного жилища и взглянула на соседний домик. Хоть стоны и прекратились но из дверного и оконного проёма лился свет. Девушка удивилась, почему после жаркого соития парочка не легла спать? Неужели они собираются продолжить?
Часть 11
Годвин очнулся, лежа на полу, одетый в одну рубашку и со стояком, твердым, как наковальня. Лучины в подставках успели догореть лишь на половину, а значит в отключке он пролежал не долго. На шее будто бы осталось сдавливающее чувство, хотя руки эльфийки давно её не сжимали. Юноша со связанными запястьями, не без труда поднялся на ноги. Возбудитель в крови порождал огромное количество энергии и вожделения. Глаза мгновенно отыскали голую Авилину, стоящую на кровати в мерцающем свете огоньков.
Стройные ножки с мясистыми ляжками, были расставлены немного шире, чем в обычной её стойке. Ладони держались на поясе, а локти слегка отъехали назад, выпячивая грудь. Пара вершин с острыми, будто кинжалы, сосками, смотрели на парня, вынуждая его приоткрыть рот и едва не ронять на пол слюни.
Надменное выражение на милом личике отлично сочеталось с прической из пары локонов, обнимающих щеки, и длинным хвостиком, выглядывающим из-за макушки. Она смотрела на Годвина, как на наглого раба, которого впору отхлестать плетью за непослушание. Такой вид, еще больше раззадоривал бурлящую в венах кровь человека.
Не долго думая, он ступил на встречу властной девице, с мыслями, что сейчас то он заставит её вопить так, что соседи, не то что проснуться, а созовут внеочередное собрание, чтобы запретить им трахаться в ночное время. К огромной радости бывшего гвардейца, не смотря на сокращающуюся дистанцию между ними, Авилина даже не шелохнулась. Вот её чудесный, плоский животик, с почти проступившим прессом, замаячил вблизи лица. Еще немного и удастся прильнуть к нему устами, провести языком от пупка вверх. А дальше запрыгнуть на кровать и продолжить целовать уже в губы, пока пульсирующий член, будет тереться об мягкую ножку.
Годвин был готов пройти сквозь град болючих ударов, ради такого. Стерпеть крики и унижения, и вновь получить ремнём по ягодицам, сколько угодно раз, лишь бы прижаться к безумно красивой эльфийке. Его бедный кончик, обтраханный узкой дырочкой, так и не кончил этой ночью. Зачем вообще жить, если нельзя вставить его в это прекрасное существо, и трахать, трахать, трахать...
Нынче юношей повелевала запредельная похоть. Потому, когда колдовская нить, натянулась и не пустила дальше, он рванул её, что есть мочи, не считаясь с последствиями. Паренёк хрипло закряхтел и потянул воздух в сжатую глотку. Судя по ощущениям Годвин сразу догадался, что он “посажен на цепь”. Крутанувшись на месте юноша, увидел те самые чары, которыми его некогда тащили в эльфийскую деревню. Только теперь, нить, сияющая золотистым светом, обвивалась вокруг шеи, а другой её конец был не в руках у девушки, а крепился к узкой полосе деревянной стены, между дверным и оконным проёмом. Длинны как раз хватало, чтобы поставить стопу на постель, но вот торсом дотянуться, уже никак не получалось.
— Смилуйся, Госпожа. — тяжело дыша, молвил парень — Позволь... Хорошенько... М-м-ф...
Он с трудом искал, нужные слова, способные жалостью иль хитростью выманить Авилину на его половину комнаты. В голову лезли одни пошлости и грязь. Не в силах ничего с собой поделать Годвин закинул на кровать ногу и докоснулся пальцами, до гладкой голени. В тот момент, он почувствовал себя счастливейшим из живущих. Нежное прикосновение, тут же отразилось приятным напряжением в члене. Юноша принялся корячиться, и тянуться ступнёй выше. Его нелепые потуги
