найти маму? – Я не произношу ее имени на случай, если печать утратила силу. Могут ли печати потерять силу?
Генерал долго молчит и переступает с ноги на ногу. Мне кажется или ботинки у него какие-то слишком неопрятные? Не в его духе. Возможно, дорога к шкафу Домицины гораздо труднее, чем я себе представляла.
– Юстус?
– Я тебе позже скажу.
Еще один стимул… Я не только верну свою пару, но и маму.
– Спасибо за обещание, но я предпочла бы клятву.
Он проводит рукой по волосам, но почти сразу останавливается, наткнувшись на связывающий их кожаный шнурок. Боги, да он еще более взволнован, чем я! А ведь не ему предстоит заколоть человека.
– Нет клятва. – Он стучит пальцами по плечу. – Клятва раскрывать магия.
Слава Котлу, что он об этом подумал!
Натянув нижнее белье и перетянув грудь, я хватаюсь за прутья клетки и глубоко вздыхаю, призывая храбрость.
Я думаю о Лоре, представляю его так явственно, что внезапно он появляется предо мной во всем своем мрачном великолепии.
Лор?
Он разговаривает с Киэном, только богам известно о чем, поскольку они говорят не на лючинском.
Лор!
Я пытаюсь к нему приблизиться, однако, как бы сильно ни старалась, дотянуться до него не получается. Упав духом, я понимаю, что перенесла к нему не свое тело, а только разум.
Бронвен, должно быть, наконец заметила мое присутствие, поскольку шепчет:
– Морргот? – Он резко поворачивается к моей тете, как раз когда она добавляет: – Фэллон смотрит.
Он кидается к ней, темные тени вьются над его расплывающимися очертаниями.
– Биокин?
Прекрасно осознавая, что ни он, ни Бронвен не могут меня услышать, я шепчу:
– Да! Да, это я.
Золото в его глазах вспыхивает.
– Морриган, как же невыносимо, что это наше единственное средство общения. Ты правда не можешь ее увидеть, Бронвен?
– Нет. Не могу.
Его грудь вздымается от прерывистого дыхания.
– Но она меня слышит?
– Слышит.
– Мо крау, Бронвен сказала, что тебе помогает Юстус. Скажи этому… – Он выплевывает слово, полное согласных и неровных гласных, которое, как я полагаю, передает его отношение к генералу, – чтобы подал нам гребаный дымовой знак о том, где вы находитесь. Мои вороны кружат над всем королевством.
– Он свяжется с нами, когда… – говорит Бронвен.
– Магия Фэллон освобождена. Я хочу вернуть свою пару, и я хочу этого прямо сейчас!
– Ей нужно сперва убить Данте, Лоркан.
– Что ей нужно – так это вернуться домой, вернуться ко мне. – От яростного хрипа моей пары щемит и без того ноющее сердце.
Хотя мне хочется остаться с Лором еще хоть немного, я выскальзываю из разума Бронвен и возвращаюсь в обсидиановое подземелье, пальцы вокруг прутьев напряжены, как и челюсть.
– Все нормально? – Юстус вопросительно приподнимает бровь.
Я так понимаю, у меня глаза побелели.
– Нормально.
Неправда. Ничего не будет нормально, пока я не вернусь к Лору.
Юстус продолжает странно меня рассматривать, нахмурив брови, словно впервые видит, как мои глаза меняют цвет.
– Может, мне пригодятся какие-нибудь заклятия?
Брови Юстуса разглаживаются.
– Кровь не действовать на него.
Иными словами, мне придется полагаться на свои физические и умственные способности.
Легкотня.
Плевое дело.
Все равно что отобрать конфету у спрайта…
Боги, да кого я пытаюсь обмануть?
Я вытираю вспотевшие ладони о розовый подол. Как жаль, что я не чувствую себя храброй. Жаль, что рядом нет Лоркана. Но будь он рядом, то взял бы правосудие в свои руки. В голове вспыхивает пророчество Бронвен – ясно, как то утро, когда она его произнесла.
«Лоркан верит, что убьет Данте и таким образом потеряет свою человечность: именно это произойдет, если он заберет твоего бывшего любовника из этого мира до того, как будет снято обсидиановое проклятие».
Я слишком эгоистична, чтобы рисковать человечностью Лоркана, поскольку не готова жить в мире, где его нет. По этой причине я не передаю Юстусу его просьбу о сигнальном огне.
– Вот бы Мериам могла снять барьер.
– Скоро.
Если подумать…
– Лор упоминал, что Данте стер печать в подземелье. Это была ложь?
– Если печать не свежая, стереть невозможно: кровь проникать глубоко в камень. Чтобы снять заклинание, ведьма должна вытянуть свою кровь.
– Вы способны управлять кровью Мериам, так что чисто технически вы могли бы снять заклинание, верно?
– Это…
– Это?..
Он напрягается, но затем расправляет плечи, отчего суставы хрустят, и бормочет на лючинском:
– Это возможно.
– Так камень с печатью барьера еще активен?
– Да. – Юстус широкими шагами направляется к выходу.
– Даже несмотря на то, что он раскололся?
– Да.
Я склоняю голову набок, волосы рассыпаются по плечам.
– На сколько частей он раскололся?
– На три.
Ну хотя бы не на множество.
– Все три находятся в подземелье?
– Нет. Обсудить позже, Фэллон.
– Но вы знаете, где все три части?
– Да.
– Где?
– Не в Люче, – говорит он, прежде чем приказать ожидающим в тесном коридоре солдатам отпереть мою клетку.
Глава 20
Мне отчаянно хочется продолжить разговор о барьере, однако вокруг слишком много обожателей Данте, чтобы обсуждать такую деликатную тему. По крайней мере, размышления о местоположении осколков отвлекают меня от того, куда я направляюсь и для какого деяния.
Когда мы входим в комнату перед хранилищем, я оглядываю вычурные двери. Увы, они заперты, и нельзя даже мельком увидеть бабушку или услышать ее ободряющий шепот.
Юстус ведет меня дальше по туннелю, мимо ванной, где я мылась в день освобождения моей магии, затем мы минуем бесконечный ряд закрытых дверей.
– Значит, Коста жил под землей? – спрашиваю я Юстуса.
– Только в конце жизни, когда повредился в уме и ждал, что Рибио восстанет без шаббинской помощи.
– Все эти двери ведут в комнаты?
– Не все. Некоторые ведут в различные места. Места, отгороженные стенами. Если подумываешь о бегстве, то знай: далеко ты не уйдешь. Даже паразиты не могут выбраться из туннелей Косты.
– Крысеныш-полукровка смог, – вставляет один из солдат позади меня.
Я резко оборачиваюсь, чтобы выяснить, какой идиот желает отведать железного клинка. Взгляд натыкается на прищуренные зеленые глаза солдата по имени Ластра.
– Полукровки – не паразиты, солдато Ластра, но я приму ваши убеждения к сведению и вернусь к ним, когда буду править Люче. У кого-нибудь еще есть мысли о полукровках, которыми он хотел бы поделиться со своей будущей королевой, пока в вашем распоряжении мое безраздельное внимание?
Ластра поджимает губы и отводит взгляд. Трус!
– Ты уже правишь Люче, Фэллон, – говорит Юстус. – Ты замужем за королем.
– Связана кровью. Не замужем.
Я смотрю на переплетенные круги
