меня.
Я отстраненно замечаю элементы шикарного, чисто мужского интерьера, винтовую лестницу на второй этаж, приглушенный свет и панорамные окна. Но у огромного, в пол зеркала он заставляет меня остановиться, подходя вплотную и обнимая за талию. Он разворачивает меня к своему отражению, и моя душа скулит от того, что видит. Это так правильно видеть нас вместе, так чертовски логично, что сердце против моей, затуманенной черной магией, воли кровоточит и рвется из груди.
Остановите это, прошу! Умоляю!!! Не так все должно быть между нами! Только не так!!!
Но его руки уже хозяйничают на моем теле, мучают разбухшую грудь, насилуют налитые пики сосков, а тело его ритмично потирается о мои ягодицы своим пахом и стальным членом. И это кажется мне до боли эротичным, до безобразия порочным и до ломоты в костях возбуждающим.
Я вся вибрирую в его руках. Низ живота наливается свинцом и жаром, поясницу прошивает одна за другой огненные волны. Он еще ничего со мной не сделал, а я уже вся принадлежу ему.
Одна его рука жестко фиксирует меня за шею и подбородок, а другая спускается по животу, поглаживает гладкий лобок, потирает нежную кожу бедер, а потом легко, всего раз, пальцем проходится по мокрым, разбухшим нижним губкам, размазывая мои соки.
Шумное, протяжное шипение сливается с моим умоляющим стоном. Это слишком мало для меня!
— Ведьма! — рычит он куда-то мне в шею, и я чувствую укус, который почти срывает все мои планки к чертям собачьим. И его пальцы все-таки ныряют в мою влагу и начинают ритмично потирать клитор, доводя меня до исступления. Я в бреду. Я только и могу, что жадно хапать воздух и скулить под его натиском.
Его пальцы уже во мне, член трется о мою попку, а язык, зубы и губы вылизывают ушную раковину и покусывают мочку. Хаос Первозданный, пусть он только не останавливается, умоляю!
Я до безобразия влажная и готовая ко всему и уже даже не понимаю, что бессвязно шепчу ему почти без остановки:
— Пожалуйста, Кил, пожалуйста…
Он рычит и, прихватывая за волосы, тащит меня дальше в комнату, почти швыряет животом на спинку дивана и коленями разводит мои ноги шире.
— Твою мать, малышка! — его голос не узнать, таким хриплым он стал, — Я до кровати не дойду.
— И не надо, — тут же выстанываю я в ответ.
Он вновь рычит и яростно сжимает руками мои ягодицы, приподнимая их вверх. Ощутимый шлепок, укус, а затем нежный поцелуй туда же. Святой Космос, по внутренней стороне бедра сбегает капелька моего возбуждения, а внутренние мышцы моей киски сладко потягивает. Я на грани.
Захват за шею, рывок, разворот и вот я уже сижу на широкой спинке дивана. За его спиной ночная Террата, а перед ним обнаженная Ванда Балем с бесстыдно разведенными в стороны ногами. Возбужденная и готовая грешить.
— Давай же, — шепчу я.
— Заткнись, — и он тут же набрасывается на мой рот.
И это не поцелуй, это голимый разврат. Наши языки и губы терзают друг друга, вылизывают и насилуют одновременно, не даря облегчения, а только еще сильнее выкручивая вентиля нашей необузданной страсти. И в этот момент я не знаю, управлял ли кто-то мной или это я сама по доброй воли отдавала ему всю себя. Не знаю!!!
И вот уже одна его рука фиксирует меня за шею, а вторая потирает член о мою влагу, вынуждая меня судорожно подаваться к нему навстречу и обнимать ногами за талию.
— Моя, — рычит он мне в рот, прикусывая нижнюю губу и одним размашистым движением насаживает меня на себя.
Если я скажу, что разом попала в Рай, то совру вам. Это будет очень-очень-очень сильное преуменьшение. Мое тело разом затопило таким всепоглощающим наслаждением, таким неописуемым экстазом, что я чуть не отключилась от кайфа. Он поршнем накачивал меня, жестко, на всю свою длину, а я только и делала, что, откинув голову, варилась в этом котле запредельного удовольствия.
Но я будто знала, что это не предел и мне было даже страшно, что я до конца не выдержу ту лавину блаженства, что уже надвигалась на меня.
Он двигается без остановки, жестко удерживая меня за шею и волосы, а зубы без конца прикусывают мои губы, нежную кожу груди, мочку, соски.
Сейчас, это случится сейчас! Уже вот-вот…
Но за секунду «до», он ссаживает меня с себя и тащит к кухонному столу. Я почти в бреду перебираю ногами, не понимая, как вообще способна соображать и передвигаться.
Он укладывает меня грудью на стол и задирает одну ногу туда же, снимая с меня туфли и полностью открывая доступ к моей девочке. Секунда и вот он опять во мне, трахает так, что из глаз от надвигающегося экстаза срываются соленые капли. Я лежу и просто принимаю в себя его яростную страсть, пока гул в моем теле не взрывается, выгибая меня дугой и вырывая изо рта долгий протяжный стон крышесносного оргазма.
Меня скручивает и выворачивает, внутренние мышцы судорожно пульсируют и сокращаются, унося меня за черту и сталкивая в бездну. Разве так бывает? Нереально!
Я ощущаю, как его член практически каменеет внутри меня, а движения становятся еще более жесткими и ненасытными. Еще-еще-еще…Рык, тихое шипящее ругательство и громкий выдох, а на мои ягодицы выстреливают горячие струи его спермы.
«Вот и все», — отрешенно подумала я в полубреду. Но как же жестоко я ошибалась.
Отдышавшись и переведя дыхание, Кил закинул мое практически безжизненное тело на плечо и понес меня в ванную. Ссадил на плетеный лежак и включил воду, набирая огромную, утопленную в пол, ванну. Я силилась не отключаться, но, видимо, у меня это плохо получалось, так как пришла я в себя уже лежа в ароматной воде, прижатая спиной к груди патлатого полиморфа.
Его руки путешествовали вдоль моего тела, гладили, дразнили, совращали. Он поднял одну мою ногу на бортик и подтянул меня чуть выше, размещая так, что его огромный, перевитый вздувшимися венами, член расположился точнехонько под моей киской, вздрагивая и обещая скорейший второй раунд.
Я понимала, что он чертовски сдерживает себя. Головка члена сочилась смазкой, а руки его слегка подрагивали, касаясь моих складочек. Но он медлил. Изводил себя и меня мучил. Только лишь прикосновения умелых рук и развратный шепот о том, где и как он будет жарить меня всю ночь, в каких позах и на каких поверхностях.
— Но сначала здесь…
И уложил меня спиной на теплый камень бортика ванны, раздвинул ноги, погрузил в
