id="id23">
Глава 23
За два месяца и 28 дней до конца
Птица упала на бугристую тропинку посреди поля. Лапки и крылышки дергались еще несколько мгновений, а потом замерли. Маленькие черные глазки остекленели.
Возле упала еще одна. Тоже мертвая.
Затем еще.
И еще.
Они падали уже несколько часов.
Поле было усыпано трупами голубей, воробьев и ворон.
Люди в белых защитных костюмах заставили жителей деревеньки, прилегающей к полю, спешно покинуть дома.
Поле оцепили желтой лентой. Местные, одетые как кого застал птичий дождь, толпились вокруг, глазея на невиданное чудо.
Люди в защитных костюмах замеряли радиацию странными приборами. Они мерили и что-то еще. Деревенские только дивились, волнуясь за свои дома и огороды.
– У меня же молоко на плите осталось, – сокрушалась сморщенная старушка, вышедшая из дома в толстых вязанных носках и дырявых тапках.
Появились военные и принялись оттеснять зевак все дальше от их домов.
А с неба продолжали сыпаться птицы. Они зависали в воздухе, потом как-то странно, криво планировали и на землю падали уже почти бездыханными, пуча глазки-бусинки и ломая крылья.
Какой-то военный допрашивал парнишку лет двенадцати, который первым увидел падавших птиц.
– Когда это началось?
– Утром рано…
Мальчик уже почти не обращал внимания на мертвых птиц. Только удивлялся, сколько же их, оказывается, пролетало за день над их деревенькой и полем. А он и не знал.
– Что было перед этим?
– Да не знаю. Я просто корову отводил.
К ленточному ограждению, гудя и распугивая людей, подъехали машины с журналистами. Те повыскакивали из своих минивэнов, как муравьи из залитого дождем муравейника. Секунда, другая – и вот уже у одного на плече камера, у другого – мохнатый микрофон на длинной палке.
К журналистам тут же направились военные, а потому те начали спешно снимать все, что попадалось в объектив. Камера выхватила и приблизила мертвый раскрытый клюв. Кто-то уже брал интервью у местных, которые наперебой кричали в микрофон.
– На этот раз ты поставил Хичкока? – спросила Лиза. – Надеюсь, не забыл попкорн.
Сизиф шел по полю, не глядя, куда ступает. За ним шагала Лиза, пытаясь обходить дохлых птиц, что было непросто, ведь те лежали на каждом шагу.
– Он приближается, – тихо сказал Сизиф, оглядываясь вокруг.
– Кто? – раздраженно отозвалась Лиза. – Что все это значит?
Сизиф резко остановился. Лиза, смотревшая себе под ноги, чуть было не прошла сквозь него. Она остановилась буквально в нескольких сантиметрах.
– Знаки Судного дня, – произнес Сизиф.
Одна из птиц упала совсем рядом с Лизой. Если бы Лиза могла, она бы ощутила движение воздуха на щеке.
Лиза присела, чтобы рассмотреть птицу. Та еще трепыхалась несколько мгновений. Окровавленная от удара о землю птаха хрипела и шевелила крыльями, но вскоре затихла.
Лиза огляделась. У людей в руках были телефоны и ноутбуки.
– Это не прошлое, верно? – спросила она. – И не тренажер.
Сизиф опустился возле нее на мягкую полевую траву.
– Ты читала ведические тексты? Ну да, конечно. Но хоть Ветхий Завет?
– Ну… проглядывала разок детскую Библию, – Лизу ужасно бесил его высокомерный тон. – Помню что-то там про саранчу с этим… как его? Моисеем. И про голую бабу на слоне.
Сизиф даже смутился.
– Какая еще голая? А-а-а… Блудница на звере багряном? Откровение Иоанна Богослова.
– Ага, оно.
Сизиф усмехнулся и покачал головой.
– Голая баба… Ладно, постараюсь объяснить на пальцах: близится главный экзамен, на котором нельзя списать. Апокалипсис.
– Апокалипсис? – скептически переспросила Лиза.
– Именно поэтому в мире стало так много людей – все души стремятся воплотиться в последний раз. Ведь после шансов уже не будет.
– В смысле, не будет?
– Мир не вечен с точки зрения материального времени. Миры уже создавались и разрушались бесконечное количество раз. После окончания цикла мир либо разрушается, либо переходит в иное состояние. Следующее состояние мира зависит от общей кармы в конце предыдущего цикла. В перерывах между циклами происходят катаклизмы как в духовном мире, так и в физическом. Всем вам известна история про потоп. Она существует более чем в пятистах мифах разных народов. Это память о переходе между циклами.
Сизиф выдохнул и продолжил:
– Так вот, этот цикл близится к своему завершению.
Лиза подняла брови, «переваривая» услышанное и разглядывая собравшихся вокруг поля людей. Она стояла так, пока упавшая рядом птица не вывела ее из задумчивости.
– А чего же ты раньше мне об этом не сказал, морда козлиная? Когда, например, предлагал выбор межу вашей чертовой службой и сотнями реинкарнаций?
Сизиф пожал плечами.
– Как-то к слову не пришлось.
– Ну, кто бы сомневался… А при чем тут доктор?
Сизиф сорвал травинку и прикусил ее. Он будто бы все время тестировал реальность. А вдруг она как-то преломится в его сознании. Вдруг подсознание еще не забыло, каким был на вкус мир. Но судя по выражению лица, вкуса травинки он не помнил.
Сизиф поднялся на ноги и медленно пошел по полю. Лиза последовала за ним.
– Люди с нулевой кармой – это праведники, – продолжил свою лекцию Сизиф. – Мудрецы говорили, что мир существует, пока в нем живет тридцать шесть праведников. В Торе их еще называют цадиками.
– Так, я запуталась. Что мне надо было читать: Библию, Тору, Коран? Или, как их там, Веды?
– Неважно. Хоть что-нибудь. Кроме комиксов.
– Ясно. Я тупая и необразованная, а ты умный и все знаешь. От того и застрял тут со своей пародией на кофе.
Рядом снова упала птица.
– Так что там с этими твоими праведниками?
– Сегодня на рассвете умер тридцать шестой.
«И тут же начался птицепад», – сообразила Лиза.
– Он уходил медленно, больше месяца, – продолжал Сизиф.
– Как раз, когда началась эпидемия! – воскликнула Лиза.
Она смутно припомнила дикторшу, вещавшую в телевизоре в ту ночь, которая стала последней в жизни Лизы Чайковской.
– Да, когда началась эпидемия. Найти нового – та еще задачка. Один на миллионы, если не больше. Доктор – кандидат на его замену.
– Зашибись, – протянула она. – То есть без него миру типа кирдык?
– Миры рождались и умирали. Катастрофы – это следствие людских выборов. Каждый выброс ярости, гнева, зависти, агрессии идет в разрез с гармонией мира. И создает волну дисгармонии. Эта волна, порожденная в материальном мире, не может выйти за его пределы. А значит, должна проявиться именно в нем. Так возникают цунами, войны, землетрясения, эпидемии. Когда дисбаланс достигает критического уровня, мир схлопывается. Примерно так же, как организм матери выкидывает плод с несовместимыми с жизнью генетическими ошибками… Конец мира происходит не по нашей вине. Это всегда выбор людей.
Лиза обогнала Сизифа и встала перед
