И конца ей нет.
Одна рука у меня вывернулась в плече, но в остальном тело мое не пострадало. Я привязал руку к боку, чтобы мне было не так больно двигаться, и встал на снег. Идти было легко, только мешок оттягивал плечо.
Уже почти рассвело, так что я мог искать своего друга. Какое-то время я кричал, звал его, но он не откликнулся, и я направился вниз. Лавина выгладила скальный склон, и снег лежал ровным слоем. Спускаться было нетрудно, и все-таки я не удержался на крутизне. Ноги у меня внезапно поехали, я сел – и дальше уже спускался, как на салазках.
Ни уцепиться за что-то, ни остановиться я не мог. На огромной скорости я перенесся через трещину в скале. Влетел головой в сугроб и забил ногами в воздухе.
Освободиться мне не удавалось, потому что не обо что было опереть ноги. Я вертел головой, даже нос ободрал, но это не помогало. И вот, когда от усталости я уже и пошевелиться не мог, чувствую, кто-то тянет меня за ногу. Неужто медведь?
Раз – и я уже на свободе, вырван из снежного плена.
Передо мной стоит Месяц и смеется!
«Великий дух, спасибо, что спас меня! А тебе, Месяц, за то, что вытащил из снега!»
И знаете, что ответил Месяц? Он сказал: «Это было достойно с твоей стороны, Ястреб, так торопиться за мною вниз! Стремглав! Хе-хе-хе! До самой смерти не забуду это зрелище!»
Но если бы я рассказывал вам обо всех моих приключениях, я бы и до утра не закончил.
– Рассказывай, Ястреб, мы внимаем тебе с радостью!
И в огонь положили новые поленья.
– Так отыскали вы похитителей? – спросил нетерпеливо Келта.
– Отыскали! Нам поведали о них наши друзья из водного селения на одном из длинных и узких озер. Мы передали через них похитителям, что наше племя не простит им содеянного и что они должны вернуть все и сверх того возместить нанесенный ущерб.
Негодяи ответили, что добычу свою не вернут, а вернут одну только Утреннюю Звезду. Я подумал, что для начала мы заберем у них Утреннюю Звезду, а затем придем весной с большим отрядом и накажем возомнивших о себе воров. И вот мы с Месяцем пошли в их городище, окруженное валом. Но едва миновали мы ворота, как они коварно накинулись на нас, схватили и связали…
– Экие мерзавцы! – не сдержался Винд.
– Дальше и того хуже! Через их городище проходил караван купцов из южных краев, что лежат у моря, и эти купцы должны были нанять носильщиков, так что ж вы думаете? Супостаты продали нас им в рабство…
– Ой-ой-ой! – разнеслись над лагерем горестные выкрики слушателей.
– Купцы возвращались с товаром в свои земли, им требовалось много носильщиков, чтобы поспеть домой до зимы. Они уложили нам на носилки тюки с мехами. Тумаков от них мы получали больше, чем еды.
Однажды нам предстояло пересечь бурную реку, и мы с Месяцем нарочно замешкались, когда крепили груз к носилкам. Мы ступили в воду последними, а потом закричали, что нас уносит течение и что мы поищем лучший брод. Мы воротились на берег и медленно двинулись по нему. Когда же все остальные уже переправились, мы сбросили весь товар в воду и побежали по лесной тропе. Наш замысел почти удался, да только путь нам преградили четыре стражника, охранявшие караван с тыла. Мы с Месяцем совсем про них позабыли.
Они кинулись на нас, как собаки. Мы славно бились. Но нас было двое невооруженных против четверых здоровяков с оружием! Я получил такой удар по голове, что лишился сознания. Однако же Месяц среди всего этого переполоха сумел улизнуть, и его не поймали.
С той поры со мной обращались хуже, чем со скотиной. Мы шли еще долго. Края там совсем не такие, как у нас. Много скал и каменистых равнин. Леса лиственные, а не хвойные, как здесь, и даже кусты выглядят иначе. С южной стороны дул теплый ветер.
И вдруг с вершины одной из гор мы увидели вдали море!
– Ого! Море! Море!
– Да, самое настоящее море! Оно блестело вдали и казалось бесконечным. Караван остановился, и все мы принесли жертву Великому духу. Я не мог налюбоваться морем, оно очаровало меня, хотя и выглядело пустынным – гладкая бескрайняя равнина без холмиков, без деревьев. А вдалеке и не разберешь – море это еще или уже небо.
Когда мы добрались до побережья, купцы наняли три корабля. Посреди каждого возвышалась мачта – бревно, без сучков и ошкуренное. К нему крепилась рея с большим полотнищем – парусом. Мы погрузили товары, и я стал ждать, что меня вот-вот освободят. Но я ошибся. Самая тяжелая работа мне еще только предстояла. Нас, рабов, заставляли грести, когда ослабевал ветер. Тот, кто не пробовал, даже не представляет, что это за мука! Наше плавание по Великой реке – детская забава в сравнении с плаванием по морю. Много раз думал я, что умру от усталости. Но как только надсмотрщик замечал, что я опускаю руки, он сразу хлестал меня бичом. Мы двигались прямиком на юг, вдоль побережья. Иногда корабли приставали к берегу, чтобы пополнить запасы воды и пищи.
Однажды сильный ветер выгнал наше судно в открытое море. Земли видно не было, так что, когда ветер стих, мы не знали, где находимся. Каждый из кораблей хотел плыть в свою сторону. Споры все длились, и тут на горизонте показалось несколько кораблей. Наших начальников их появление не обрадовало, и они приказали как можно быстрее плыть прочь. Надсмотрщики стегали нас, и все равно им казалось, что мы гребем слишком медленно. Чужие корабли были проворнее. Они нагнали нас.
Купцы раздали всем нам оружие и сказали: «Бейтесь, на нас напали разбойники!»
Но мы, рабы, до смерти устали и не имели никакой охоты сражаться. Никто из нас не сопротивлялся, когда чужое судно зацепило наш корабль крюком и на палубу стали запрыгивать вооруженные люди. Те из надсмотрщиков, кто решил драться, кончили плохо. Их, тяжко ранив, побросали в воду.
То же случилось и на других кораблях. Морские разбойники захватили все имущество, и суда тронулись в обратный путь. Моя участь легче не стала: я по-прежнему должен был работать веслами и по-прежнему над нами стоял надсмотрщик с бичом. Но этот новый надсмотрщик был ротозей, и мы его обманывали.
На другой день после нападения морских разбойников буря вернулась. Она оказалась сильнее прежней.
