было девяносто четыре года, и я ни разу не пыталась прыгнуть на асфальт с такой высоты.
Несколько ртов открылись одновременно, а закрывались уже в разнобой, в зависимости от темперамента владельца.
Сюрпризик! И еще одно местное недоразумение. Хотя…, почему недоразумение? Как раз – голливудский стандарт. Но Перлите палтос, точно, а Бохаю и того больше. Их что – позабыли омолодить освежить и побрызгать одеколоном? Черт, нифига, ведь, не знаю о тех, с кем работаю…, впрочем, это у меня еще от жизни осталось. Надо порастрясти Йорика на эту тему. Тем более что он сам настойчиво домогается личного свидания. Ох, блин, боюсь, что не любовного. Топчется у зеркала, чтобы «случайно» выйти вместе со мной. Знаю я – что ему, ответственному общественнику, нужно. Покурить что ли? Пусть помучается.
– Пойдем уже, не майся.
– Я не маюсь, я причесываюсь.
– Заметно.
– Дин, а ты куда? Лифт – в другой стороне.
– Знаю. Выйдем через цокольный этаж второго корпуса, так ближе.
Я уже сто раз тут ходила, а мой спутник, похоже, впервые. Озирается опасливо, можно подумать, мы в темном лесу.
– Слушай, я заметила, что все удивились, когда папуаска сказала – сколько ей было…, а чему, собственно? Я тут стариков-то почти и не видела. То есть, совсем уж немощных. Думала – они молодеют по закону местной природы. Или как?
– Бог их знает, законы эти. Обычно, все выглядят примерно на свои, просто тут не много тех, кто умер в глубокой старости. Не спрашивай: почему? Не знаю. Но бывают, как видишь исключения. Да, вот, наш Бохай, хотя бы.
– Ха, он и так явный пенсионер. Сколько ж ему в реале-то?
– Он погиб в шестнадцать.
– Свистишь!!!
Йордан, пожал плечами и состряпал максимально индифферентную рожу, мол, думай что хочешь, я всё сказал. Ххе! Обидчивые все такие, прямо, не дотронься, ё моё. Чувствительные, как клитор, блин.
– Я же говорил, что здесь не пройдем.
– Почему? Уже почти пришли.
– Ты читать разучилась?
Ясно. Ещё один яркий представитель породы метропользователей. «По эскалатору не бежать», «Держитесь за поручни», « Вход», «Выход»… Над дверью, которой я давно уже пользуюсь, висит моя любимая табличка: « Выхода нет!» С детства она вызывала у меня недоумение. Как же «нет», когда дверь – настежь и люди в неё валом валят. Мамины попытки объяснить, что они ВХОДЯТ, не вносили ясности в ситуацию, скорее – наоборот. Мой не замученный еще диалектикой детский умишко выдавал четкую аристотелевскую формулировку: «Чтобы куда-то войти, надо откуда-то выйти!»
– Йоорик, – начинаю тихо и, как могу, спокойно, – скажи мне, пожалуйста, если на стене будет написано: «Йордан – пидорасссс!», ты накрасишь губы и пойдешь мужиков трахать?
Дальше двигаемся молча. Оно и к лучшему. Наверно, теперь не будет разговоров на тему: «Что ты собираешься вытворить, глупая малолетка». Всем, конечно, уже ясно: что-то собираюсь. Ну, и плевать! Имейте терпение, господа! Доживете – узнаете, что именно!
Погода моя любимая. Не по причине прекрасности, а, просто, потому, что ничего похожего я раньше не видела. Я всегда любила клочковатые сизые тучи, летящие по ясному небу, а здесь они опускаются так низко, что, буквально смешиваются с городом. Кувыркается такая лохматенция на уровне четвертого этажа, а из неё дождик капает. Прикол! И тут такое на моей памяти – всего второй раз, так что, можно сказать, что это была любовь с первого взгляда, а теперь – второе свидание. Интересно, можем ли мы уже позволить себе интим?!
Сон 6
Я на своем родном диване, кто-то невидимый мертвой хваткой держит меня сзади. Тело онемело. Надо как следует разозлиться, тогда проснешься.
Кое-как шамкая внезапно заржавевшей челюстью, выдаю не длинную, но энергичную матерную конструкцию и рывком поворачиваюсь на спину. В комнате потемнело, что ж – все правильно. Сейчас ночь, надо выключить телек. Где же пульт-то? Мерзкий был сон. Включить свет. Попить. Успокоиться.
Щелкаю выключателем – лампочка никак не реагирует, за то телевизор переключается с программы на программу и по всем идут невнятные помехи. Понятно – проснуться не удалось. Надо пойти в ванну, плеснуть на рожу холодной воды, вдруг, поможет. Стоп! Бред! Мне просто приснится, что я умываюсь, а моё настоящее тело продолжит сопеть и ворочаться на диване. Как бы мне, из собственного сна, облить водой свою реальную тушку, чтобы она проснулась? Задачка, взрывающая мозг (в котором, собственно, это все и происходит).
Жить бы себе мирно в этом недоразумении до самого утра, но я откуда-то точно знаю, что если открою сейчас дверь – там кто-то будет. Открываю – есть! Девица неопределенного возраста в белой блузке и юбке дебильного покроя держит в руках комнатный обогреватель с открытой спиралью, похожий на антенну-тарелку. Можно, не обращая внимания на эту дуру, пройти на кухню, но оттуда сейчас появится мальчик в полосатой футболке. Ага, вот он. А морда-то, морда какая мерзкая, фу.
–Отвали!– ору прямо в детские невинные глазенки, возвращаюсь в комнату и укладываюсь в постель. Вспомнила: я и не могу тут быть наяву, я же в больнице, ййё…
Пацан заходит и садится на корточки возле меня, смотрит пристально. Поворачиваюсь к нему задницей. Нехай любуется, а я буду глядеть в приснившееся окно.
Аааай! Малолетний кретин впился зубами в мою ногу. Убью урода!
Агрессор бросается к дверному проему, в котором полупрозрачно колышется его испуганная напарница. Когда я попадаю в прихожую, она уже, естественно, пуста. Может – в подъезде? Пытаюсь открыть входную дверь (плевать, что я в трусах, все равно – сон), не отпирается, зараза. Воздух ощутимо сгущается, как будто Самая Главная Домохозяйка взбивает его с сахарной пудрой в упругую пену.
Медленно и бесцельно брожу по квартире заросшей сталактитами и сталагмитами из великанских макарон.
Страшно. Не знаю, от чего, но жутко. Бабульки уже проснулись. Эх, вызвать бы специалиста из психоневрологии и спросить: к чему снятся кусачие полосатые мальчики?
Дина
– А что я такого сделала?! Физический контакт не запрещен! Я не виновата, что тамбур заклинило!
– Дура! Сама же и сидела там два часа, пока техники, слава Богу, не вытащили.
– Не ори на меня!!! Хотела и сидела! За то рожи твоей там не видела, уже плюс.
– Успокойтесь все!
Ого! За всё время нашего знакомства Перлита впервые повысила голос. Впечатлило! Ей позавидовал бы пехотный прапорщик со стажем. Не скажу, что мы с Йорданом резко успокоились, но, по крайней мере, заткнулись. Оно и к лучшему – не успели разругаться до мордобития. А то, как бы я пригласила его на ужин…, с
