– Лидди, зачем ты соврала мне?
Вопрос вывел ее из оцепенения.
– Я не врала тебе.
– Врала, – он понизил голос до заговорщицкого шепота. – Ты сказала, что нашла блокнот Дойла под матрасом. А ведь это не так, правда?
Лидди не ответила.
– Ты нашла его в сейфе, – продолжил Валентайн, – где Дойл держал все важные документы. Например, страховку и сберегательные облигации.
– Кто рассказал тебе про сейф?
– Ради Бога, да я ведь сам помогал ему его устанавливать.
– О Господи, какая же я глупая! – Лидди провела рукой по волосам. На ее лице одно выражение сменяло другое. Победила улыбка. – И как я могла подумать, что мне удастся обвести тебя вокруг пальца.
Повисло долгое молчание. Его нарушил Валентайн:
– Ты отдала мне блокнот, надеясь, что я распутаю все это. Но стоит мне отодвинуть камень, под ним сидит еще одна змея. Дойл должен был хоть о чем-то обмолвиться.
– Я скажу тебе, что рассказал мне Дойл, – тихо ответила Лидди. – Только не впутывай в это меня и мальчиков.
Валентайн дал слово, что не станет.
– Когда Дойл вел расследование, до него дошли слухи о другой афере – в ней участвовали служащие казино. Сначала он не поверил, ведь у него было столько друзей в «Бомбее». А потом ему позвонил телефонист, который там работает. И сказал, что все именно так.
– Ты помнишь, как его звали?
– Спарки Родос. Он инвалид. Он участвовал в операции «Буря в пустыне» с несколькими работниками «Бомбея». Спарки сказал, что шайка его однополчан собралась ободрать Арчи Таннера.
– А с чего вдруг Спарки позвонил Дойлу?
– Сказал, боится, что их поймают и его упекут за решетку, а калеке там долго не протянуть.
– А что потом?
– Дойл поехал к Спарки домой. Спарки тайком записал совещание этой шайки и показал пленку Дойлу. Ребята разозлились, узнав, что Арчи Таннер потратил их пенсионные сбережения на покупку гостиниц во Флориде. Они обсуждали, как ограбить «Бомбей».
– Как?
– На автоматах.
– Так вот откуда эти записи в блокноте Дойла.
– Да.
– И что Дойл предпринял?
– Он позвонил в Отдел надзора за азартными играми и в Комиссию по контролю над казино. Они все проверили и сообщили Дойлу, что выручка от автоматов в «Бомбее» в норме. Дойл попросил перепроверить. Ответ был таким же. Тогда он связался с инспектором Дэвисом.
– Почему именно с ним?
– Дэвис проводил расследования по фартовым деньгам. Ну, знаешь, дело о ненастоящих монетах, которые всплыли по всему городу.
– То есть Дойл решил, что эти дела связаны.
– Наверное.
– Что было потом?
Лидди уставилась в чашку.
– Дойл должен был встретиться с Дэвисом в тот вечер, когда его убили.
– Еще что-нибудь он тебе говорил?
– Что зря выбрал эту профессию.
Она подошла к раковине и вымыла руки. Лидди двигалась замедленно, начав наконец осознавать, что Дойла уже не вернешь. Валентайн подошел сзади и осторожно положил руку ей на плечо.
– Еще один вопрос.
– Да…
– Фрэнк Портер в курсе?
Он заметил, что уголки ее губ поползли вниз. Фрэнк был крестным отцом Шона.
– Я не знаю, – ответила Лидди.
– Пожалуйста, не обманывай меня.
Ее плечи напряглись.
– Почему ты решил, что я тебя обманываю?
Всю жизнь Валентайн умел угадывать, когда люди ему лгали. Это был его дар – и его проклятие.
– Просто знаю.
Слезинка медленно сползла по ее щеке.
– Да. Фрэнк в курсе.
Валентайн протянул ей бумажную салфетку из корзинки на стойке. Лидди промокнула глаза. Ему хотелось сказать ей что-то теплое, чтобы успокоить.
Но ничего не приходило в голову.
19
Играют деньги
Вернувшись в мотель, Валентайн бухнулся на кровать, не раздеваясь, и вытащил свой телефон. Нашел в памяти номер Джо Кортеза из Службы иммиграции и натурализации.
Некоторые дни навсегда запечатлеваются в памяти. Первое празднование Рождества. Первый поцелуй с Лоис. Первый шаг Джерри. Особые события, которые – когда бы он о них ни вспомнил – словно бы произошли только вчера.
У Валентайна один из таких важных дней случился благодаря Джо.
А было все так. В 1982 году его отправили работать в зал с большими ставками в старом казино «Резорт интернешнл». Японский миллиардер по имени Токи Мицо, игравший в блэкджек, попросил казино повысить ставки до полумиллиона за кон. Дилер, важный француз в смокинге с заостренными уголками воротника, начал возражать.
– Но, сэр, это же неслыханно, – возмущался дилер.
Мицо в сердцах ударил по столу. Он проиграл четыре миллиона и даже бровью не повел. Несколько служащих казино плясали вокруг него, ловя на лету любой каприз. Мицо бросил взгляд через зал на Валентайна, который стоял, прислонившись к стене. Мицо знал, что он полицейский, которого уважали все крупные игроки, и жестом подозвал его к столу.
– Эй, мистер полицейский, что скажете?
Валентайн пожал плечами:
– Это меня не касается.
– Да ладно, – настаивал он. – Вы ж тут рядом все время.
Валентайн действительно все время был рядом. И видел немало игроков в блэкджек. Играть один на один с дилером, как Мицо, было опасно. Можно проиграться в пух и прах за пару минут.
– Ну, – ответил Валентайн, – вы же знаете поговорку.
– Какую?
– Играют деньги.
Мицо задумался. Потом просиял.
– И именно они вращают Землю, мои денежки.
– Ну уж точно не мои, – отозвался Валентайн.
Мицо рассмеялся. А вслед за ним и все остальные в зале. Даже дилер прыснул. Главный распорядитель казино нырнул под красную веревку, отделявшую Избранных Небожителей от Немытой Толпы, и зашептал на ухо дилеру.
– Значит, полмиллиона долларов, – констатировал дилер.
Валентайн снова прислонился к стене. Появилась официантка с тяжеленным подносом, уставленным бокалами. Ему она подала колу.
Валентайн отхлебнул. К тому моменту, когда его стакан опустел, Мицо просадил двадцать шесть миллионов долларов.
С той поры эту историю пересказывали снова и снова, поскольку это был самый большой проигрыш за один присест в истории казино. В Лас-Вегасе, откуда переманили Мицо, она всех раздосадовала. А Валентайн заработал репутацию. Выражение «играют деньги» стало лозунгом одной из городских рекламных кампаний.
