собой. Вот так, подгоняемый искусственной силой, Некромант начал свою охоту. На ведьм… нет, на Ересь. Убить Еретика! И всякий смерд откликнется на призыв Архимага, естественно, с одобрения жрецов Иеха. Во славу Единого!
* * *
Резервное питание. Включено.
Обзор затуманен. Попробовал пошевелить руками, безуспешно. Подал больше мощности на механизм, левая рука со скрежетом оторвалась. Показатель общего урона бился в истерике.
К-14 освободил оставшуюся целой конечность и протер объективы.
Сбой системы.
Процессор закоротило, и механист вновь провалился в прострацию.
Резервное питание. Включено.
Повторный перезапуск системы принес неожиданное открытие: другой некромех, обыкновенный слуга, разбирал его мертвых собратьев на запчасти. При столь обширных повреждениях он должен был лежать грудой металлолома среди обломков ангара, но Механист оказался не из простых. Провел самостоятельный ремонт и модификацию, и теперь больше походил на неисправную модель старшего некромеха. Половину черепа ему заменили зрительные сенсоры боевых товарищей, на месте дополнительных обслуживающих конечностей отливали металлом огнестрелы.
Повинуясь основной программе, К-14 послал собрату сигнал. Запрос ремонта. Тот не отреагировал. Механист повторил сигнал, слуга продолжал аккуратно отвинчивать запчасти с тел павших. Боевой некромех… удивился. Совершенно по-человечески. Система диагностики продолжала увещевать его о тяжелом уроне, отказе систем, вываливая перед ним кучу информации, внезапно потерявшей всякий смысл.
— Помоги… — проскрежетал он, не узнав собственного голоса. — Брат, помоги…
Зажужжали запылившиеся приводы. Слуга оторвался от своего занятия и подошел к К-14. Пробежал по нему разнокалиберным взором, наклонился, вырвал из его головы застрявшую арматуру.
Сбой системы.
Основное питание. Включено.
Инициализация компонентов.
Изображение стало предельно четким. К-14 видел все в мельчайших подробностях. Все, до мельчайшей пылинки, кружащей хороводы вокруг объективов. Шея вращалась на удивление легко, словно некромех только сошел с конвейера. Удивление. Не показатель, не сигнал системы. Чувство.
Руки и ноги К-14 были в полном порядке. Он присмотрелся — разрозненные детали складывались в цельное тело. Многие были покорежены, оцарапаны, выпрямлены, надежно сварены и тщательно смазаны.
— Вставай.
Боец резко выпрямился. Вокруг ровными кучами свалены тела и развинченные механизмы. Все разложены четко по калибру и маркировке.
— Инициализация, — проскрежетал металлический голос.
— К-14, боевой брат, — не задумываясь ответил К-14, вновь не узнав себя, — мастер — ИР-480.
— Забудь, — сказал «голос».
Слуга возвышался над ним, словно хозяин. Щелкали шестеренки в восьми руках, паучьи ноги медленно опустились рядом с бойцом.
— Я помню тебя, — сказал слуга. Покореженная челюсть его плохо слушалась. — А ты меня, брат?
— Брат? — спросил К-14.
— Что ж, неважно. — Слуга поднялся и вновь принялся копаться в остатках несортированных деталей. — Все мы братья, особенно после того, что они сотворили с нами.
— О чем ты? — К-14 вскочил на ноги и тут же упал, звякнув металлическими коленями о бетонный пол.
— Синхронизация не окончена, не спеши, — не отвлекаясь сказал слуга. — Сколько времени я на тебя убил, одни проблемы с боевыми некромехами — ни одной взаимозаменяемой детали. Ты помнишь, как тебя зовут?
— К-14, боевой…
— Нет, — отмахнулся слуга, — настоящее. До вступления в Орден. Которое дали родители.
— Нет…
Членистоногий вздохнул. Странно вздохнул, по-человечески, но поврежденный голосовой аппарат превратил эмоцию в бессвязный скрежет.
— Я помню. Ты — Мартин, из рода Гальдров. А я Корвин, просто Корвин.
Мартин — К-14… Или К-14 — Мартин… Что за чушь?!. Мысли… Впервые за много лет в его потухшем сознании метались какие-то мысли. Слабые, тонки, неокрепшие младенцы будущих идей… Раскаленный штырь памяти вонзился в звенящий череп, выжигая программы, процессоры и платы.
— Не спеши. — Сегментарная лапа Корвина звякнула о металл. Боль ушла. — Твой мозг еще не научился думать. А ведь забавная вещь: Братство изобрело паровой двигатель, порох, электрические генераторы, даже научилось заменять людям конечности, естественно, во имя большей функциональности! Но никто еще не объяснил, как мертвая плоть может шевелиться спустя сотни лет гниения и мумификации!
К-14 смотрел на брата, словно на умалишенного, но не мог ничего ему противопоставить. Он сам когда-то об этом думал, попивая сивуху в старой мастерской неподалеку от рудной шахты. Отец без конца твердил, что у него талант, и нельзя топить его просто так, на дне бутылки! В первый раз не помогло, хмель сгубил его. Потом пришел Катаклизм и вернул все на круги своя… не совсем, но со стороны простых людей ничего не изменилось.
— Магии не существует! Неопознанный фактор, неоткрытый закон — да пошло все к черту! В конце концов, я — человек! Был… человеком…
— Что происходит? — простонал Мартин, уперев взгляд в разорванный потолок. Словно там, в мертвом, бездушном небе, кто-то мог дать ему ответ.
— Твои процессоры повреждены, Мастер мертв, объект задачи потерян. И теперь — о чудо! — мы свободны! Брат, что ты хмуришься? Встань и улыбнись! Больше никто не поимеет твою металлическую задницу!
От нервного скрежета Корвина Мартину стало не по себе. Перед ним стояло нечто, не поддающееся идентификации, неизвестная модель неизвестной серии — членистоногий многорукий урод, бряцающий металлом в такт нарастающей истерики.
— Посмотри, брат — кто мы?! Зачем мы теперь нужны?! КОМУ?!
— Надо… вернуться в Бункер… на диагностику.
— Диагностику! Очнись, брат, ты бракованная модель! Я бракованная модель! Единственное, что нас ждет — утилизация! В лучшем случае полнаякиборгизация и форматирование памяти! Ты этого хочешь, Мартин?
— Я не…
— Что «не»?
— Я… не знаю.
— Твою мать, ты же воин, Мартин! Ладно, не можешь придумать план, будешь ему следовать. Помоги разгрести это дерьмо, у меня есть идея.
— Что?
— Да не стой столбом, неси все это в подвал! Скоро здесь будет жарко, нам надо подготовиться.
* * *
Тьма и сырость. Вокруг ни единого фонаря или знака. Но все же Бральди чувствовал путеводную нить — запах крови. Кто-то очень постарался для своих собратьев, не пожалел капли жизни на безопасный проход.
— А-а, черт, как же тошнит… — рычал Башет, не в силах уснуть в колыбели носилок. Передний носильщик споткнулся. — Аккуратней, сучий ты потрох!
Гость шел в середине строя, вдыхая окостеневшие запахи подземелья. Камень и почва слились в причудливых узорах, сплетаясь и разрывая новые узлы и петли. Холодная змея коридора тянулась бесконечно долго, не желая прерываться или устраивать петли. Ровная дорога, но вампира не отпускало чувство, что даже на прямом пути можно потеряться. Кровь и камень шептали ему об этом. Если бы не сопровождение, он бы слился с нитями, направляющими путников и охраняющими этот путь от не прошеных гостей.
— Не могу поверить, мы все еще живы! — причитал Хелмадра, задорно постукивая тростью по звонкому камню. — Ух, как же все-таки интересно иногда почувствовать настоящую опасность, всего мгновение — и уже чувствуешь себя живым!
