никого не оказалось.
Без ордера он не имеет права входить, ведь дом уже не считается местом преступления.
Для очистки совести он обошел вокруг дома, заглянул в амбар и коптильню. Двери туда были открыты. Одри шла за ним, главным образом потому, что ей не хотелось одной сидеть в машине на темной дороге. Колт вышел на дорогу и заговорил со своим помощником — тот наблюдал за домом из патрульной машины. Одри смотрела на темные окна и в который раз задавалась вопросом, знает ли Уэсли Содер что-нибудь о человеке, который много лет назад доставил неприятности ее отцу.
— Сегодня Сара и дети сюда не возвращались, — сказал Колт, когда они вернулись в машину. — Если ты не против, отвези меня к моему пикапу, и я нанесу визит Йодерам. Проверю, там ли Сара и дети.
— Давай лучше съездим туда сейчас. — Одри никуда не спешила; не спешила возвращаться в пустой дом. Неожиданно ей стало очень грустно. Последние полгода она жила одна в старом доме, но редко вспоминала о том, как ей одиноко.
И вдруг оказалось, что ни о чем другом она думать не может.
— Если ты точно не против.
— Я не против, правда. Мне нетрудно. И потом, уже так поздно, что лучше поспешить.
— Неплохо замечено.
Они ехали молча. У Одри из головы не шел исчезнувший много лет назад Джек Торрино. Что, если Содеру ничего не известно и он не знает, зачем Торрино приезжал в Винчестер? К кому еще она сможет обратиться за помощью?
Конечно, можно попробовать извлечь из головы детские воспоминания с помощью гипноза… Но готова ли она к риску? Ведь ей придется поведать психотерапевту обо всем, что случилось в ту ночь… Кстати, обязан ли доктор в таких случаях хранить врачебную тайну? Не лучше ли просто оставить прошлое в прошлом?
Она окончательно запуталась.
Поездка к Йодерам тоже ничего не дала. Детей уложили спать, а Сары в отцовском доме не оказалось. Аарон уверял, что не виделся с сестрой после того, как та вернулась к себе домой.
— Куда сейчас? — спросила Одри, как только они с Колтом вернулись в машину.
— Пожалуй, на сегодня хватит. Мне нужно еще немного подумать. Как говорится, утро вечера мудренее.
— Что ж, ты тут главный, тебе и решать.
— Прости, я ведь приглашал тебя сегодня поужинать, а вместо ужина заставил работать таксисткой…
Она ослепительно улыбнулась:
— Ничего страшного. Поужинаем в другой раз.
Прошла целая минута. Колт неотрывно смотрел на ее профиль. Ей не нужно было поворачиваться; и что с того, что в машине темно, если не считать подсветки на приборной панели? Она чувствовала, как он на нее смотрит.
— Что такое? — спросила она наконец.
— Ты серьезно?
— Конечно, серьезно! Всем нам нужно есть… иногда. И почему бы друзьям не ужинать вместе?
— Ну да… — прошептал он в темноте, и его слова показались ей лаской.
Почему в такое непростое время ее одолевают странные эмоции, приводящие в замешательство? Может быть, таким образом ее разум пытается убежать от происходящего. Но бежать некуда. Скоро все станет явным, в том числе и тайна, которую они с мамой хранили много лет.
Одри ехала в темноте и вспоминала то, о чем не хотела думать. Сейчас у нее не осталось выбора. Она прожила с тайной двадцать три года, одиннадцать месяцев и почти две недели — почему бы не рассказать обо всем сейчас? Вдруг теперешнее расследование каким-то образом не затронет прошлое ее семьи и газеты…
Нет, вряд ли ей повезет.
— Ри!
Она повернулась к Колту, моргнула.
— Что?
— Мы стоим на перекрестке уже целых две минуты.
— Ой… Прости. — Она тряхнула головой, посмотрела налево, направо и приготовилась трогаться с места. — Я была за миллион миль отсюда.
— Я так и понял.
Молча они доехали до ее дома. Одри припарковалась рядом с пикапом Колта.
Потом он снова подал голос:
— Спасибо, что повозила меня по округе и помогла побеседовать с Дженни Хувер.
— Жаль, что мы его не нашли.
Одри вылезла из машины. После того как Колт последовал ее примеру, она заперла машину брелоком.
— Может, завтра получится.
На крыльце горела лампа, но сюда, на дорожку, свет не доходил. Бок о бок с ним она пошла к его пикапу. Луна светила ярко, и она вдруг увидела, какое усталое у Колта лицо. Здесь его округ, и он отвечал за безопасность всех его жителей. Хоть ее и беспокоили собственные проблемы, она понимала: его бремя гораздо тяжелее.
— Да, может, завтра получится, — согласился он.
— Спокойной ночи, Колт!
Увидев, что Одри вот-вот уйдет, он тронул ее за плечо:
— Несмотря ни на что, я рад, что последние несколько дней мы какое-то время проводим вместе. Было отлично.
Как ей ни хотелось остроумно ответить и уйти, она не могла. Особенно сейчас. Ему нужна ее поддержка, и он прав.
— Да, было отлично. Я не хочу снова избегать друг друга, как раньше. Хочу, чтобы мы были друзьями. — Ну вот, она это сказала. Более того, она не шутила!
Колт улыбнулся, и она даже затаила дыхание.
— Ри, я согласен на дружбу, но хочу быть с тобой совершенно честным. Я всегда буду мечтать о большем.
Может быть, если бы он сказал, что хочет большего или ему нужно большее, ей бы и удалось развернуться и войти в дом. Но он сказал «мечтать»… Он всегда будет мечтать о большем.
Одри привстала на цыпочки и поцеловала его в подбородок:
— Спокойной ночи!
Он обвил руками ее талию и привлек к себе. Их губы встретились, и он поцеловал ее так нежно, что ей показалось: она вот-вот расплачется. Но она прижалась к нему, и поцелуй стал более страстным. Когда Одри поняла, что больше не выдержит и сейчас потащит его в дом, в свою постель, она отпрянула.
— Езжай осторожно!
— Хорошо. Спокойной ночи.
Одри взбежала на крыльцо, подошла к двери. Он ждал, пока она откроет дверь и войдет, а потом уехал. Она смотрела ему вслед из окна. Вскоре задние фонари скрылись в темноте.
Тогда она поняла, что больше не сможет притворяться, будто между ними ничего не осталось. Между ними всегда будет что-то чудесное, что-то особенное. Им нужно лишь придумать, как соединить прошлое с настоящим…
Зазвонил ее телефон, и Одри, вздрогнув, вернулась в действительность. Вытащила телефон из сумки и провела по экрану, даже не посмотрев, кто ей звонит.
— Андерсон.
— Ри, срочно приезжай в редакцию.
Брайан… Голос у него был взволнованный, расстроенный, обеспокоенный.
— Что случилось?
— Подвал залило. Вода там уже по
