подобного типа судах. Даже не знал, как они управляются, но общие принципы мореходства не меняются.
Все, разбросанное на палубе, может служить оружием. Это надо иметь в виду.
– Иди! – моряк ткнул пленника древком.
– Мне надо поговорить с вашим навклером, – сказал Виал, но все же сделал шаг в сторону носа.
Он повторил свою просьбу и на гирцийском, и на данайском. Никакой реакции. Хоть не били за слова, моряк не имел таких приказов.
Руки у Виала оставались свободными, но его конвоир, да и другие моряки на корабле, поглядывали на пленника. Стащить ничего не удастся. Если только рискнуть, схватить первую попавшуюся вещицу… но не против копейщика.
Поднявшись на бак, Виал смог осмотреться.
На небе появились звезды; знакомые, но перекошенные созвездия. Так далеко на север Виал не уходил. К тому же в этой части Обитаемых земель. Звезды, указывающие путь, удалось отыскать на небе.
Северо-восток, как всегда.
Виал усмехнулся, добрался до гальюна и высунулся над планширом.
Как забавно, делать свои дела, поглядывая на сверкающие острова вокруг. Словно красота мира должна уступить грязным желаниям человека. Так всегда происходит, Виал уже привык к подобному.
Все же радует, что они вновь на корабле, хоть и не в лучшем положении.
– Мне нужно поговорить с навклером, – повторил Виал.
Моряк закатил глаза. Он, как и другие на корабле были смуглыми, гораздо темнее, чем данаи из Аретии. Да и говорил на другом диалекте, звучащем иначе, более грубо, чем у граждан полуострова. Хотя казалось бы, куда грубее тех людей, чья речь похожа на лай собаки.
Значит, все на борту были колонистами из восточных полисов. Они только кажутся мелкими и тощими, на самом деле они могут за себя постоять. Море для них родная стихия, даже в большей степени, чем для тритогенцев.
Первого пленника вернули к люку в трюм, но хоть не стали заталкивать. Другой конвоир отвел Эгрегия на бак, где тот проделал схожую операцию. Похоже, что кроме облегчения пленникам еще позволят прогуляться. Работорговец не хотел бы, чтобы его товар выглядел изношенным. Виал, а затем Эгрегий, прошлись по палубе, дожидаясь спутницу.
Когда Хенельга появилась на палубе, команда оживилась. Пленница, хоть не в лучшем виде, но все же единственная женщина на борту.
До бака Хенельга дошла без проблем. Гребцы на носу провожали ее ехидными комментариями и свистками. Небось жалели, что сидят спиной к гальюну, не смогут поглазеть на пленницу в интересной позе.
Конвоир полагал, что женщине придется помочь, но та легко справилась сама. Не дала ему возможности прикоснуться к себе, унизить ее. Хенельга набралась этого непростого опыта на корабле Арса, да и взгляды моряков ее ничуть не беспокоили.
Она не походила на рабыню, держалась прямо, не стесняясь наготы. Виал мог только позавидовать ее силе воли. Эгрегию пришлось взять себя в руки, но в его взгляде горела ненависть. Он бы не отказался сейчас, предложи Виал пустить на дно этот корабль.
Трогать парня не стоило, но радовало, что общий враг заставил его забыть о претензиях. Помощь Эгрегия понадобится. Виал не хотел бы, чтобы он начал пререкаться, когда потребуется действовать быстро.
Все трое собрались у люка, прохаживались и ожидали.
Конвоир застыл в отдалении, с испугом поглядывая на люк. Забормотал что-то на родном языке. Слишком быстро, на незнакомом диалекте. Но Виал понял, о чем бормочет моряк.
Второй конвоир осторожно приблизился к люку, заглянул в трюм. Там сейчас темно, словно в бездне. Ничего он не смог разглядеть.
– Четвертый где? – моряк взглянул на Виала.
– Там.
Спросил еще что-то.
– Не может выйти, без сознания, – сказал Виал, угадав вопрос.
Моряки переглянулись, обменялись репликами. Один из них направился на корму, а второй остался сторожить пленников. Он держался в двух футах от пленников и в стороне от трюма. Не хотел, чтобы на него напали рабы.
– Что они сделают? – спросила Хенельга.
– Похоже, то, что ты хотела. Зато я смогу переговорить с навклером.
– Они выбросят кемильца? – удивился Эгрегий.
Виал кивнул. Не стоило объяснять, что умирающий на борту не нужен никому. А мертвец вообще опасен. Из-за него судно становится нечистым, придется платить жрецам за обряд очищения. И даже после дух умершего может прицепиться к судну. Оно надо навклеру?
– Этого я не хотела, – сказала Хенельга. – Не так.
– А будет так, – сквозь зубы ответил Виал.
Навклер обитал под тентом на корме совместно с другими офицерами. Простые моряки спят на палубе, лишь в непогоду либо забираются в трюм, либо натягивают тент из парусины.
Корма возвышалась над палубой на целый фут. По сколоченной лестнице моряк забрался наверх и доложил о ситуации командиру. Чуть погодя появился навклер, что купил пленников и тот же офицер, с чьим кулаком познакомился Виал.
Хозяин судна кликнул гребцов, указав на пленников. Троицу чужестранцев окружили моряки, вооруженные нагелями. Схватить навклера не удастся, как бы не старались.
– Мне нужно поговорить с тобой! – крикнул навклеру Виал.
Гирцийская речь заставила данаев поежиться и отступить. Чуждость этих звуков пугала, гребцы не знали, что прокричал пленник. Это могло быть и заклятие, и проклятие – все, что угодно.
Навклер данаев взглянул на пленника. Сейчас его удалось разглядеть лучше, но никаких особенностей Виал не заметил. Он не встречал этого человека, тот никогда не заходил в порт Циралиса, их пути не пересекались.
Без страха – а чего ему бояться, – навклер направился к пленнику.
Заговорил он на данайском, либо плохо знал язык чужестранца, либо проигнорировал его.
– Твой друг умирает, тащите его наверх.
– Я навклер Косс Виал из Циралиса.
Договорить ему не дали. Данай ударом кулака свалил чужака на палубу, наступил на его голову.
Боль скрутила Виала, но хуже всего, что его товарищ не попытался вступиться. Это не принесло бы пользы, только вред, но Эгрегий был несдержанным, мог хотя бы дернуться. Но он стоял и спокойно смотрел на унижения спутника.
– Да мне плевать, откуда явился ты, – данай
