Обелиск этот, высеченный из исполинского кристалла топаза, на восходе солнца вспыхивал золотым огнем.
Массивные квадратные основания завершались куполами из желтой меди, башенки и ротонды упирались в небо золотыми маковками, исполинские колонны стояли ровными рядами, поддерживая крыши и портики, а над всем величественно вздымались высокие башенки с позолоченными верхушками. Никто не взялся бы счесть покои и галереи; каждый ярус украшали роскошные сады; фонтаны и водопады блестели на солнце.
Процессия проехала под огромной аркой и оказалась в первом непомерно огромном дворе, где рядами застыли в ожидании слуги. Не успели путники сойти с повозок и колесниц, как те уже бросились разгружать царскую поклажу и на головах тащить ее во дворец. Со всех сторон зазвучала музыка — это из-за колонн выступили музыканты и двинулись приветствовать гостей.
Заметно опережая музыкантов, шагал высокий человек во всем зеленом. В руке он держал жезл из слоновой кости с золотым набалдашником.
— Это сам Верховный царь? — шепотом спросила Харита.
— Нет, это его управитель, — отвечала мать. — Он проводит нас во дворец и представит Верховному царю.
Управитель низко склонился перед царями, тихо к ним обратился, и все поднялись по ступеням и прошли через колоннаду во дворец. Харита, которой казалось, что даже у самого Бела не может быть такого величественного дворца, ступала на цыпочках, словно боясь прикоснуться ногою к мрамору.
Они вошли в первый зал, и управитель перепоручил их слугам, сказав:
— Вам приготовлены покои. Вы захотите отдохнуть с дороги. Верховный царь ждет вас с нетерпением и примет сегодня вечером в чертоге Океана. Вас проводят, когда подойдет время. — Он величаво кивнул. — До той поры, если вам будет чего-нибудь недоставать, зовите слуг.
Аваллаха с родными и челядью провели бесчисленными коридорами в открытый портик, за которым начинались двухъярусные покои.
— Ваши — верхние, государь, — объяснил слуга. — Нижние — для вашей свиты. Сам я буду здесь, — он указал на боковую дверцу. — Вы ни в чем не будете иметь нужды. Моя обязанность — исполнять любые ваши желания.
С этими словами он проводил их в комнаты и тихо удалился.
Харита привыкла к роскоши и богатому убранству, однако, войдя в отведенный ей покой, задохнулась от восторга: всюду, куда ни глянь, прохладные переливы шелка и богатый, теплый блеск сандалового дерева и тика. Она пронеслась по комнате, трогая все подряд, и выскочила к белой мраморной балюстраде маленького балкончика.
— Глянь, мама, ты когда-нибудь видела такой чудесный сад?
Брисеида вышла на балкон и увидела пышную зелень в самом разгаре цветения. Тенистые дорожки вились вдоль ручейков, берущих начало от мягко плещущих, обсаженных цветами прозрачных ключей.
— Замечательно, — согласилась мать. — Даже красивее, чем мне помнилось.
— А вот еще, — радовалась Харита, — моя собственная лесенка, чтобы я могла спуститься в сад, когда захочу. — Она взглянула на огромный сияющий купол над рощей акации как раз напротив балкона. — Что это? Главный храм?
— Нет, это зал Совета, в котором заседает Великий Совет.
— Я хочу пойти посмотреть на него! Я хочу видеть все!
— Скоро все увидим, — рассмеялась Брисеида. — Точно знаю, что занятий тебе хватит до самого отъезда. Давай же… — Она легонько подтолкнула дочь в комнату. — Смотреть будем потом. Сейчас нужно помыться и переодеться. Нужно быть готовыми к тому времени, когда нас придут звать.
Харита медленно вступила в комнату и тут же просветлела, заметив небольшую ванну, заранее наполненную душистой водой. Она тут же разделась и залезла в ванну.
— Ой, как здорово! — прошептала она, погружаясь в теплую воду.
— Ладно, купайся, — сказала мать. — Я пришлю Илеану тебя одеть.
— Я могу одеться сама, — отвечала Харита, плещась в плавающих лепестках.
— Волосы не намочи! — предупредила мать. — Мы будем обедать с Верховным царем в обществе остальных царей и их семейств; ты должна выглядеть как можно лучше. Илеана тебя оденет.
Когда служанка вошла, Харита еще нежилась в ванне.
— Если угодно, царевна, встань, и я тебя вымою, — сказала Илеана, присаживаясь на мраморный бортик.
— Я уже вымылась, — отвечала Харита, вставая. — Можешь вытирать.
Она вылезла из воды, и служанка завернула ее в широкое льняное полотенце.
— Царица выбрала для тебя голубое платье.
— Я хочу надеть зеленое.
— Царица велела следовать ее выбору.
Харита высокомерно пожала плечами и позволила надеть на себя голубое платье. Затем Илеана завила ее и причесала, а локоны убрала голубыми и белыми шелковыми лентами. На ноги были надеты новые белые сандалии, на шею — венок из маленьких белых цветков. Харита взглянула на свое отражение в большом зеркале из полированного серебра. Она увидела стройную девушку с волосами цвета солнечных лучей, высоким, ровным челом и большими зелеными глазами. Она на пробу улыбнулась и пощипала щеки, чтобы вызвать румянец.
Через несколько минут прибыл слуга и повел их в пиршественную залу. Едва Аваллах вошел в дверь, зазвучали фанфары и герольд провозгласил: «Царь Аваллах Саррасский, его супруга, царица Брисеида, царевичи и царевна!».
Зал освещали тысячи светильников. Гостей было много, разговаривали они громко, и Харита подумала, что герольда никто не слышал, однако, не успели они переступить порог, как Аваллаха подстерегли и заключили в крепкие объятия.
— Белин! — вскричал Аваллах. — Рад тебя видеть. Когда приехал?
— Вчера. Хорошо добирались?
— Сносно… сушь такая стоит. Мы ехали вместе с Сейтенином.
Белин понизил голос.
— Он на нашей стороне?
Аваллах кивнул.
— Хорошо. — Белин похлопал Аваллаха по плечу и повернулся к царице. — Брисеида, я не собирался тобой пренебрегать. — Он наклонился, и они поцеловались. — Очень рад тебя видеть.
— Не извиняйся, Белин. Тебя уже поздно перевоспитывать. — Она взглянула на Аваллаха. — Ты в точности как твой брат.
Белин рассмеялся.
— Нас раскусили, Аваллах. Эта женщина знает про нас все.
— Ты не один? — спросила Брисеида, всматриваясь в движущуюся толпу. — Не вижу Элейны. Полагаю, она здесь.
— Да, но, к сожалению, сегодня вечером ей пришлось остаться в комнатах.
— Жаль. Она хорошо себя чувствует?
— Неплохо. По правде сказать, я отговаривал ее ехать. Куда ей, на сносях-то? Но она настояла. Сказала, на свежем воздухе и в приятном обществе ей будет лучше, чем одной в душном дворце. Если она разрешится в поле у дороги — тем лучше, так она говорит.
Он беспомощно пожал плечами.
— Скажи ей, я завтра зайду. Может, ей захочется прогуляться по саду — если это не слишком ее утомит.
— Она с удовольствием пройдется. — Белин повернулся к остальным. — Кто тут у нас? Киан, Майлдун, привет; Эоинн, Гуистан, какие молодцы выросли. Я рад, что вы все приехали. Прокатимся вместе верхом? Может быть, завтра днем.
Царевичи в один голос выразили свое одобрение.
Белин заметил Хариту.
— А, Харита, маленькая моя лапочка. — Он обнял ее, потянул
