не успел разрядиться, пока я обследую погреб. Я обнаружила, что высота здесь сравнительно небольшая и что у одной из стен находится лестница. Я пощупала ее: деревянная и, кажется, довольно крепкая. Ладно, какая бы она ни была, все равно ничего другого под руками нет. Осторожно ступая по перекладинам, я добралась до верха и головой уперлась в люк. Я попыталась открыть крышку, но у меня ничего не получилось. Тогда я стала сдвигать ее в сторону. Опять неудача! Да что же это такое? Чугунная она, что ли? Я набрала в легкие побольше воздуха и что есть силы крикнула:
– Помогите! Есть здесь кто-нибудь? Вытащите меня отсюда!
Сначала было тихо. Потом мое ухо уловило какой-то шум, вроде бы чьи-то шаги. Тогда я снова закричала:
– Я в погребе! Вытащите меня! Я не могу сдвинуть крышку! Помогите!
Наконец откуда-то сверху раздался встревоженный женский голос:
– Сейчас, сейчас, подождите немного! У меня самой не получается, крышка очень тяжелая. Кажется, пошла…
Я действительно увидела над головой полоску света, которая становилась все шире и шире. Наконец пространство над моей головой стало окончательно свободным, и я увидела протянутую мне руку.
– Давайте вашу руку, держитесь крепче за мою. Вот так. Еще немного.
Я вылезла из погреба и увидела стоящую рядом худенькую невысокую женщину с какими-то блеклыми, невыразительными чертами лица. Одета она была в трикотажное платье и пластиковые шлепанцы. Ее негустые русые волосы были собраны в пучок и заколоты дешевым пластмассовым «крабом».
– Где мы находимся? – спросила я женщину.
– В сарае, – ответила она. – Здесь есть погреб…
Про погреб она могла бы и не говорить. Я посмотрела вокруг и увидела захламленное небольшое помещение, уставленное какими-то коробками, ящиками и отдельными досками. Действительно, сарай.
– Давайте выйдем отсюда, – предложила женщина и первая пошла к выходу.
Я пошла за ней. На улице я спросила свою освободительницу:
– Кто вы и как вы меня нашли?
– Я – Евдокия Петровна Малашенкова, можно просто Евдокия, жена Анатолия… ну, гражданская жена, мы не регистрировались, – объяснила женщина.
– Подождите, Евдокия, вы что же, живете в этом… в этой квартире, в которой прописан Анатолий? – с удивлением спросила я.
– Нет, нет, я здесь не живу, здесь жить невозможно. Толя временами наведывается к себе.
– А живет он где? – спросила я. – Я имею в виду Анатолия Викентьевича Бесбармашникова. Это он? Мы говорим об одном и том же человеке?
– Да, да, все правильно, это он. Живет он у меня.
– Как вы здесь оказались? – резко спросила я. В самом деле, они что, ОПГ работают? Нормальная баба перепугалась бы до полуобморока, услышав вопли из подпола. А эта – ничего, нормально.
– Так прибежала сразу, вас выпускать, – пояснила женщина. – Давайте, я вам все по порядку… а то запутаюсь…
– Ладно, – кивнула я. – И еще, Евдокия, мне необходимо осмотреть квартиру вашего гражданского мужа, то есть Анатолия Бесбармашникова, – решительно сказала я. – Идемте туда.
Мы с Евдокией вернулись в двухэтажный дом и вошли в квартиру Анатолия. Я начала обследовать жилое помещение на предмет черной куртки-ветровки с названием американского города. Но под руку мне попадалось только какое-то тряпье, которое и одеждой-то нельзя было назвать. Пожалуй, наркоман Анатолий использовал свое жилище как место для принятия дозы: я отыскала несколько использованных шприцев, в которых еще оставалась желтоватая жидкость.
– Евдокия, – обратилась я к женщине, которая все время, которое я потратила на осмотр квартиры, находилась рядом и испуганно наблюдала за моими действиями. – Я жду вашего рассказа. И где сейчас находится Анатолий?
– Я отвезла его в кризисный центр, – смущенно ответила Малашенкова, потупив взгляд. – Вы ведь уже, конечно, догадались, что Толя злоупотребляет наркотиками.
– Злоупотреблять можно алкоголем, – возразила я. – К наркотическим средствам это определение не очень-то подходит.
– Простите, не знаю, как вас зовут… – начала Малашенкова.
– Татьяна Александровна, – отрекомендовалась я.
– Татьяна Александровна, а что случилось? – спросила женщина. – Вы уж извините, что так получилось, ну, что вам пришлось в погребе сидеть. Просто Толя… у него бывает такое состояние, когда ему что-то мерещится, вот он и…
– И что же ему померещилось на это раз, что он заточил меня в погреб? – иронично спросила я.
– Он сказал, что пришла какая-то… вы уж извините, но он назвал вас ведьмой.
Хм, ведьмой меня действительно называют мои недруги, есть такое дело. Так что «наркоша» Анатолий оказался не так уж и не прав. Надо же, как он угадал мое прозвище.
– И поэтому он решил от меня избавиться? – спросила я.
Евдокия промолчала.
– То есть вы были в курсе, что он меня тюкнул по голове и в погреб запихнул?
– Уж извините, Татьяна Александровна, в курсе… – пробормотала женщина. – Я и приехала как могла быстро, чтобы вас выпустить. Решила, что вы пока все равно без сознания, одна я вас не вытащу – видели, ступеньки какие? А так – быстренько заброшу Толика в кризисный, тут недалеко. Вернусь – и вас освобожу…
– Так, Евдокия, теперь мне необходимо произвести осмотр у вас дома, там, где вы живете.
– А что вы ищете, Татьяна Александровна? И что же все-таки случилось? Вы ведь не так же просто пришли сюда? Не так просто что-то ищете среди вещей Толи, правда? – начала спрашивать меня Евдокия.
– Да, правда. Я – частный детектив и расследую убийство двоюродной сестры Анатолия – Елизаветы Александровской, – объяснила я.
– Лизу… убили? – охнула Малашенкова. – Не может быть! Как же так? За что ее убили? И кто убил?
– Я как раз и занимаюсь поисками убийцы Елизаветы, Евдокия. А подозреваемым в ее убийстве является ваш гражданский муж Анатолий, – сказала я.
– Ой, нет! Толя… он не убийца! Он не может убить, что вы! – начала горячо восклицать женщина.
– Вы так считаете? Меня-то он ударил! Чуть посильнее – и мы бы с вами тут не разговаривали. Почему же Анатолий не может быть убийцей? Где он берет деньги на дозу? Ведь его двоюродная сестра – весьма состоятельная женщина. Кстати, соседка Елизаветы сказала, что Анатолий неоднократно приходил к ней, но она его прогоняла. К тому же Анатолий применил силу по отношению ко мне. Так что ваш муж не такой уж и безобидный, как вам кажется. А уж если у наркомана есть ломка, но нет денег на дозу, то он готов на все!
– Нет, нет, простите, Татьяна Александровна, но вы ошибаетесь, – почти шепотом сказала Малашенкова. – Да, конечно, Толя досаждал Лизе своими приходами к ней домой. И тем, что выпрашивал деньги. Мне и Анастасия Александровна, мать Лизы, сколько раз выговаривала. Ну а что я могла сделать? Но Толя
