кто-то есть. Но этот кто-то не торопился открывать дверь. Я осторожно взялась за ручку двери и потянула ее на себя. К моему удивлению, дверь открылась. Так что же, она, получается, и не была заперта? Ох, не нравятся мне эти незапертые двери. Мой богатый опыт подсказывает, что ничего хорошего, как правило, за такими дверями ждать не приходится. Вполне возможно, что в квартире находится труп.
Ладно, посмотрим. Я открыла дверь полностью и медленно вошла. В прихожей было темно. Я двинулась дальше, намеренно не зажигая свет. Дальше я увидела полоску света. Скорее всего, она шла из кухонного окна. Бесшумно ступая, я прошла на кухню. Там никого не было. Я снова вернулась в прихожую. Дальше была еще одна дверь, вероятно, ведущая в комнаты. Я взялась за ручку и резко дернула дверь на себя. Потом сразу подалась назад и только после этого решилась посмотреть, что в комнате.
Около окна стоял худой как скелет мужчина, возраст которого сразу трудно было определить. Его рыжие волосы торчали во все стороны, а на лице блуждала какая-то непонятная улыбка. Вспомнив, что соседка Александровских – Олимпиада Константиновна – говорила про рыжие волосы двоюродного брата Елизаветы, я решила, что это и есть тот самый Анатолий.
Я решила проверить свою догадку и спросила:
– Вы Анатолий?
– Я-то? – как-то нараспев спросил мужчина опять с той же улыбкой и ответил: – Может, да, а может, нет. Да вы проходите, проходите.
Я подошла к колченогому древнему столу, который стоял посередине почти пустой комнаты. Кажется, у одной из стен здесь находился такого же возраста диван с продавленными пружинами. Я еще раз посмотрела на мужчину. Вроде бы он не представлял никакой опасности. Стоит спокойно, улыбается так приветливо. Только вот почему-то не хочет подтвердить, что он и есть тот самый Анатолий. Или же опровергнуть этот факт.
– Так вы скажете наконец, кто вы? – спросила я. – Мне нужен Анатолий. Анатолий Викентьевич Бесбармашников.
– А вы кто? – не ответив на мой вопрос, спросил мужчина.
– Я – Татьяна Александровна Иванова.
– Ну да, ну да, ну да, – вдруг заладил мужчина.
Я подошла к нему поближе.
– Слушайте, долго мы еще так будем стоять? Я спросила, кто вы, а вы не отвечаете. Покажите тогда свой паспорт, – попросила я. Странный он какой-то. Неужто мне «повезло» и чувак под наркотиками? – Есть у вас паспорт?
– Есть, есть, есть, – снова зачастил мужчина и переместился за мою спину.
Я на какие-то доли секунды утратила бдительность и тут же почувствовала удар по голове. Я как будто бы куда-то провалилась…
Сознание возвращалось ко мне постепенно. Я долго не могла понять, где я нахожусь и вообще – кто я? Что со мной произошло? Потом я вспомнила, что разговаривала с каким-то очень худым мужчиной. Вроде бы у него были рыжие волосы. Кажется, я что-то у него спрашивала, а он… Он ответил мне или нет?
Мысли проносились в моей голове, цепляясь одна за другую. Так где же все-таки я нахожусь? Вокруг меня была кромешная темнота. Только потом я сообразила, что я лежу с закрытыми глазами. Я немного приподняла веки и сквозь ресницы увидела очень слабый свет. Однако его было явно недостаточно для того, чтобы понять, куда я попала. К тому же у меня очень сильно болела голова. Боль разрывала мою голову изнутри, и в то же время голову как будто сковало железным обручем.
Я попробовала пошевелиться, но сделать мне это удалось с трудом. Руки и ноги плохо слушались меня, они были словно деревянными. Нет, надо что-то делать. Нельзя просто так лежать, тем более что я уже почувствовала холод. Может быть, попробовать сесть? Я оперлась обеими руками о твердую поверхность, на которой лежала, и попыталась сесть. Однако боль в голове настолько усилилась, что я без сил снова свалилась на холодный пол.
Да, это был земляной пол. Теперь я отчетливо это поняла. Немного погодя я предприняла новую попытку принять вертикальное положение. На этот раз мне удалось это сделать. Темнота немного рассеялась, а может быть, это просто мои глаза адаптировались к ней. Похоже, я нахожусь в каком-то погребе. Ну да, земляной холодный пол, на котором я сижу, и, кажется, такие же стены. Я похлопала по вертикальной поверхности, которая находилась рядом со мной. Черт! Как же меня занесло в этот погреб? Неужели это работа того рыжего? Похоже, что так. Значит, это был он, Анатолий Бесбармашников собственной персоной, наркоман, двоюродный брат Елизаветы Александровской.
Анатолий просек, что я к нему пожаловала насчет Елизаветы, и огрел меня чем-то по голове, а потом приволок в этот погреб. Да, но ведь я не сказала ему о цели своего визита. Что же он, догадался? Интересно, с чего бы? К нему полиция приходила? Да нет, не может быть! Скорее всего, все банальнее. Парень просто бэд-трип так называемый словил и увидел во мне вражину…
Да, Таня, провели тебя, как маленькую. Ну ничего, еще не вечер. Голова, кажется, болит уже не так сильно, как с самого начала. Пора выбираться отсюда. Только я собралась подняться во весь рост, как почувствовала, что к моей руке прикоснулось что-то мокрое и холодное. Я инстинктивно отдернула руку и прижала ее к боку. И тут же нащупала сумку. Слава богу, что сумка оказалась со мной. Я осторожно открыла сумку и вынула из нее телефон. Ага, шиш вам, Татьяна Александровна: сеть не ловится. В этом районе и на поверхности земли-то не везде ловит сеть, а уж в подвале… Простой путь не для меня, ясненько. Так бы позвонила Кире, скинула ему геотег, и пусть бы вытаскивал. Ладно, зато у меня есть фонарик. Я включила подсветку и завопила от ужаса: прямо передо мной сидела или очень толстая мышь, или худая крыса! Впрочем, какая разница? Я терпеть не могла этих тварей и боялась их как огня. Уж лучше лицом к лицу с бандитом.
Спокойно, Таня, спокойно. Вспомни, сколько раз ты уже с ними встречалась вот в примерно таких же «уютных» апартаментах, куда тебя швыряли безжалостные недруги. Я направила луч света прямо в морду мыши-крысе. Она отпрянула, а я осмотрела погреб по периметру и, к счастью, никакую подозрительную живность больше не обнаружила. Но ведь это не значит, что подобной мерзости в погребе нет, эти твари могут появиться здесь в любой момент. Одна-то ведь каким-то образом оказалась здесь!
Я последовательно осмотрела все помещение, скользя лучом света по стенам, и молила бога о том, чтобы фонарик
