И нос чешется.
Этот слабо улыбнулся и взмахнул руками, будто стряхивая с них налипший песок. Магия, повинуясь жесту, угомонилась и перестала терзать волосы Людвига. Символы на полу погасли, оставив после себя запах гари и тонкие выжженные борозды.
Мысли о том, что фрау Вальд за такое сделает, перешли из области фантазий в категорию насущных вопросов, и Людвиг торопливо прикрыл испорченный пол ковром, пока колдун пытался продышаться, опершись о стол.
– Извини, почти не спал сегодня, – сознался он в ответ на удивленный взгляд Людвига. – К сожалению, я не из тех героических людей, которые могут провести на ногах несколько суток и сохранить способность адекватно мыслить и колдовать.
Он выглядел жалко.
Не в том смысле, что его хотелось жалеть (вовсе нет), но и смеяться над его слабостью тоже не тянуло. Честно говоря, при виде этого человека Людвиг вообще не испытывал каких-то особых эмоций. Кроме, может быть, любопытства.
– И как результат?
– Неплохо. Думаю, учебу ты потянешь. Так что, поедешь со мной?
Людвиг разгладил ногой залом на ковре и задумался. Он не горел желанием тесно общаться с блудным папашей, жить с ним бок о бок и изображать сыновью любовь.
Но любопытство!
А еще – возможность сменить обстановку, уехать в другую страну, подальше от дурацких сочувственных взглядов; возможность учиться; возможность жить своей жизнью, а не чахнуть под заботливым крылышком фрау Вальд.
– Я не планирую увозить тебя силой и не собираюсь играть в дочки-матери. – Мужчина правильно истолковал его сомнения. – Кроме того, я женат, и, подозреваю, жена моя не обрадуется, если возле нее будет постоянно маячить чужой ребенок. Так что, скорее всего, жить ты будешь не с нами.
Людвиг подумал еще пару секунд – и решительно протянул мужчине руку, как взрослый.
– Я согласен. Забирайте.
Этот кивнул и пожал руку.
Пожатие вышло слабым и каким-то рыхлым. Сначала Людвиг подумал, что взрослый боится слишком сильно сжать детскую ладонь, но нет, причина была не в этом. На самом деле он просто не мог сильнее.
Не мог физически – это еще полбеды. Мало ли, действительно устал, тяжелый день выдался. Но и в ментальном плане Людвиг ощущал в мужчине только редкие, совсем слабые проблески магии, и для этого ему не нужно было рисовать на полу странные загогулины. Обычно сила текла по телу как река, но у этого человека она тянула разве что на жалкий пересохший ручеек. И этот тип собрался его учить? Серьезно?
Первым желанием Людвига было брезгливо отстраниться, но потом возникла идея получше: он вцепился в руку этого со всей силы и позволил части своей энергии перетечь в чужое тело. Ничего сложного, он делал такое для мамы, когда она уставала. Но только для мамы – больше ни с кем не получалось, да и не хотелось.
Этот вздрогнул, удивленно уставившись на сцепленные руки, вокруг которых поблескивали искры.
– Что это? Как? Зачем?
– Да просто… Помочь решил. Я, конечно, необученный, но тоже кое-что умею. Потерпите пару минут, сейчас может быть немного неприятно, но потом сил прибавится.
Судя по виду мужчины, особого дискомфорта он не испытывал и оживал буквально на глазах. Если кому здесь и было неприятно, то только Людвигу, да и то по морально-этическим причинам. Все же не мама.
– И ты с любым так можешь? – заинтересовался этот.
– Нет, только с… Эй, перестаньте! Вы что творите?!
До этого Людвиг делился энергией добровольно, но все вдруг резко поменялось. Руку свело от боли, а ладонь этого стала жестче и горячее. Она сжимала как тиски и тянула, тянула, тянула силу. Не излишки, а все подряд, как мощный магический пылесос.
Очертания кабинета смазались и поплыли.
– Вот видишь. С контролем ты пока справляешься плоховато. – Голос доносился словно издалека, в ушах звенело, голова кружилась, воздуха не хватало.
Не хватало сил.
– Отпустите…
Мужчина отпустил, и Людвиг, не удержавшись, рухнул на колени и оперся ладонями об пол. Вернее, одной ладонью: боль прошла быстро, но правая рука онемела до плеча и едва шевелилась.
– Считай это платой за обучение и заодно первым уроком. И не делай такое кислое лицо, ты же сам решил поделиться силой, я просто взял чуть больше. Ничего страшного, отлежишься – и все пройдет, дети быстро восстанавливаются, а у меня сегодня есть еще дела, для которых понадобится энергия.
– Чтоб вы ей подавились!
– Поздно, я уже благополучно ее переварил.
– Я передумал! Никуда я с вами не поеду! – Людвиг почти рычал.
Злость клокотала в горле, от превращения в волка защищала одна-единственная мысль: в зверином облике не получится ругаться. У животных с человеческой речью плоховато.
– Поедешь, – спокойно возразил этот. – Во-первых, ты уже пообещал. А во-вторых, если я смог так запросто поставить тебя на колени, то и другие смогут. Уверен, тебе бы этого не хотелось. Но чтобы противостоять окружающим, нужно учиться. Я дам тебе информацию, инструменты, возможность познать себя и мир. Поверь, это намного больше, чем ты сможешь получить в своей глухомани.
– Заработаю денег и уеду в Берлин. Найду учителя там, наверняка не хуже вас будет.
– Возможно. Но когда это случится? Через сколько лет? Вспомни, что я говорил: времени у тебя не так много, в ближайшие годы ты должен освоить базу, иначе никогда не сможешь распоряжаться своей магией в полной мере.
Людвиг промолчал. Его подташнивало, очертания мебели двоились и расплывались.
– Съешь что-нибудь сладкое и отдохни. А потом начинай собирать вещи. Завтра утром выезжаем, – велел этот и вышел в коридор.
* * *
Когда фрау Вальд зашла в кабинет, Людвиг уже достаточно оклемался, чтобы стоять. Правда, для этого пришлось опереться обеими руками о подоконник (точнее, полутора руками – правая все еще плохо слушалась), но это в любом случае было лучше, чем лежать на полу.
– Что с тобой, солнышко? – встрепенулась опекунша. – Тебе нехорошо?
– Нет, все нормально, – уверенно соврал Людвиг. – Просто расстроился из-за разговора.
– Тебе не понравился твой… этот человек?
– Человек как человек. Все они одинаковые.
– Но ты согласился? Уедешь?
– Как будто у меня есть выбор. Я же не могу вечно у вас на шее сидеть.
– В доме, где растет пять пацанов, еще один никого не стеснит, я тебе не раз об этом говорила. И неужели ты думал, что, если захочешь остаться, я позволю какому-то русскому болвану увезти тебя силой?
– Он сказал, что мне надо учиться. Вы же не сможете…
– Да уж нашла бы учителя, не переломилась. А то и вообще… зачем тебе магия? Побегал ночью по лесу, повыл на луну, развеялся – и хорошо. А премудрости всякие – к чему они?
– Мама бы хотела, чтоб я учился, – выдал Людвиг последний аргумент.
– Эх… – Фрау Вальд вздохнула и порывисто обняла Людвига. От нее пахло жухлой осенней травой, хвоей и почему-то зайцем. Зачем взрослой серьезной волчице понадобился заяц, Людвиг спрашивать не стал. Мало ли, может, просто молодость
