и даже ранний подъем нисколечко не омрачает действительность. Я встаю отдохнувшая и полностью довольная жизнью, как уже не бывало тоже очень давно. И, главное, я знаю, что делать со своей жизнью. Это ли не счастье.
Неспешно возвращаюсь в замок, который отзывается тихой радостью при моем появлении. Заботливо глажу его стены и поднимаюсь в свои покои.
Постель без одеяла выглядит осиротевшей, и я спешу возвратить недостающее на кровать, и выхожу на балкон. Нужно идти завтракать, с добычей еды в походных условиях мне всегда было тяжело. Морально не могу лишить живое существо жизни, а ягодами сыт не будешь, как и здоров не ото всех будешь.
– Ты вернулась.
Оборачиваюсь на голос, а на пороге моих покоев стоит Адам. Весь растрепанный, помятый, словно всю ночь не спал, а ворочался.
– Конечно, – киваю, мягко улыбаясь, и возвращаюсь в комнату, – а как же иначе.
– Я боялся, что не вернешься, что потерял тебя навсегда, – говорит он, тяжело дыша.
– Столько трагичности и фатализма в твоих словах, не находишь? – спрашиваю, с интересом наблюдая за драконом. – Ты поэтому не расчесался сегодня? Выглядишь отвратительно, постричь сразу хочется.
– Я чуть было не сделал это с утра, да, – кивает серебряный, – но мне вроде как нельзя. Волосы – магический накопитель, их беречь надо.
– Сочувствую, – киваю, пряча ухмылку. – Ладно, я завтракать собиралась, позволишь? – протискиваюсь мимо дракона в коридор, а он не двигается ни на сантиметр.
Молча смотрю на него, мол, что это такое? А серебряному хоть бы что, глядит на меня в ответ и не шевелится. Как всегда на дне его глаз плещется нечто непонятное, но притягивающее, манящее женские сердца, как свет, завлекающий бабочек.
– Я провожу, – в итоге отвечает он, приосанивается и берет меня за руку.
Сразу будто бы и волосы смотрятся аккуратнее, и сам дракон представительнее, весь привычно лоснится от собственного великолепия.
– Твой внешний вид зависит от внутреннего состояния, да? Хотела бы я выглядеть шикарной красавицей исключительно от одного хорошего настроения, – произношу задумчиво. – Правда, с плохим видом и состоянием можно и повременить.
– Ты и так красавица. У меня эти процессы несколько более утрированы, чем у ведьм, а так они естественны для любого организма.
Дальше идем в молчании, собственно, я не против. Едва обретя душевное равновесие, не хочется его быстро растерять.
Глава 48
Идеальное утро не портят даже совсем неидеальные ведьмы в лице Сицилии и Джолин.
– Приятного вам аппетита, дамы, – чинно киваю, присаживаясь. – Как оно сегодня? Никто не обижал? Тарелки больше не швыряются едой?
– Твоими заботами, все нормально, – кивает Сицилия, а Джолин смотрит на меня настороженно. – А между вами все наладилось, я смотрю, – показывает глазами на наши с драконом переплетенные руки.
Я же в свою очередь поворачиваюсь к Адаму и вопросительно смотрю на него. Тот не успевает убрать виноватый вид, и я сразу понимаю, что кто–то ночью жаловался. Укоризненно качаю головой, но вслух свои мысли не озвучиваю.
– Между нами всегда полный порядок, ведь мы истинная пара, да, милый? – бросаю на серебряного взгляд, полный притворной любви и обожания. – Как между нами могут быть размолвки, только если совсем ненадолго и не по–настоящему.
– Д–да, дорогая, – заикается дракон, – совершенно верно.
– Вот видишь, Сицилия, все хорошо. Теперь в нашем замке царит полная благодать, я так рада. И вам, кстати, тоже рада. Принимать в гости бывших врагов – это активно очищает сущность, – поправляю волосы и с довольным видом занимаю свое место за столом. – Присаживайся, милый, завтракать будем.
Серебряный, немного мешкаясь, садится–таки рядом и пододвигает к себе тарелку. Заметно, что он нервничает, не нравится ему сложившаяся ситуация, но не я в ней виновата.
Перевожу взгляд на Сицилию, она тоже обескуражена, явно рассчитывала на другое мое настроение. Однако, скандала сегодня не будет, не дождутся.
– Конечно, Жанин, я поухаживаю за тобой, – произносит Адам, возвращая себе напускную уверенность.
У Сицилии все не столь радужно с поддержанием нужного лица, она так и сидит с кислой миной. А бедная Джолин даже не понимает, что происходит, переводит растерянный взгляд с одного на другого и молча открывает, а потом закрывает рот.
– Тебе понравилась еда? – обращаюсь к ней с вежливой улыбкой.
– Честно говоря, нет, все было подгоревшим. Мама говорит, что это потому, что Адам по тебе страдает, а ты ерундой страдаешь, взбрыкиваешь постоянно.
– Джолин! – восклицает Сицилия, вмиг краснея.
– Все хорошо, дорогая, – нагибаюсь вперед, чтобы похлопать ведьму по руке, – девочка имеет право высказать наболевшее, а мы все послушаем и поддержим. Ведь так? – оборачиваюсь к дракону.
Тот поджимает губы и явно не собирается их разжимать в ближайшее время, а мать Джолин смотрит с таким ужасом и брезгливостью на мою руку, что я начинаю переживать, как бы бедняжку не стошнило. Если она устроит беспорядок, то замок уже без моих мыслей и желаний накажет ее. А обиды ведь пойдут на меня.
– Вот именно, я имею право, – произносит Джолин, насупившись. – Ты мне, мама, обещала учебу в академии после этого отбора. Он прошел, а я все еще здесь, и уже не уверена, что ты сдержишь свое слово.
– Нехорошо, Сицилия, – укоризненно качаю головой, – девочка заслуживает отделиться от тебя и зажить своей жизнью.
– Это вообще не твое дело, – шипит на меня старшая ведьма, – не вмешивайся в мою семью!
– А–хах, – искренне смеюсь, – какая твоя семья? Мы сейчас вчетвером одно целое. Впятером, если брать в расчет замок. Так что я помогаю Джолин по–родственному.
Пшеничноволосая, впрочем, почему–то не в состоянии оценить мое вмешательство, с ужасом смотрит и снова имитирует рыбу.
– Пойдем отсюда, дочь, – Сицилия поднимается из–за стола и тащит за собой дочь, – у нее проблемы с головой, нечего ее слушать.
Они торопливо удаляются из столовой, а я поворачиваюсь к дракону.
– Вот мы и остались одни, милый.
Глава 49
– Ты странная сегодня, Жанин, – медленно произносит Адам, – свежий воздух так повлиял?
Задумываюсь на секунду, а потом отвечаю.
– Ты знаешь, наверное, да, именно он, родненький, столько времени на была на воле, что организм сильно впечатлился.
– Тебя здесь никто не держит. Ты не преступница и не затворница, – произносит серебряный, багровея.
– Да, только у меня контракт на работу, оформленный магически, а, значит, я не могу его разорвать без последствий, да и твое проклятие, которое никто не говорит, как снять. Развели со своей подругой секретность, а мы, молодые, страдаем в неведении, – притворно вздыхаю.
Понимаю, что несет меня, и сильно, с драконом нельзя разговаривать в
