покажется никому. Особенно тому, кто стоит под этой крышей. Итак, чьи интересы вы представляете?
Я решил играть в открытую — по крайней мере, частично.
— Дона Хосе Артиго.
Генерал удивленно поднял брови
— Кто это?
— Деловой человек.
— Я вас предупреждал, насчет нервов.
— У меня нет другого ответа.
В моем понимании — это был один из немногих моих шансов остаться в живых. Украинцы — очень падки на деньги.
— Хорошо. Где его найти, этого делового человека?
— В Уругвае.
— Где?!
— В Уругвае, там есть международный район на побережье. Он постоянно живет там.
— Что он там делает?
— Строит. Вкладывает в строительство недвижимости на продажу. Инвестиционной. Еще торгует мясом и вином со странами СНГ. Через меня.
Генерал задумался. Полагаю, он понимал, что я говорю правду — в конце концов, нет проблем, чтобы проверить это.
— Итак, это деловой человек — но вы называете его доном, верно?
— Верно.
— И почему же?
— Потому что он сам просит его так называть.
Я внимательно следил за генералом — и понимал, что заинтересовал его. Реально заинтересовал. Оказывается, я не просто агент российской спецслужбы, я посланник некоего человека, который называет себя доном. Это не может не интересовать. Потому что генерал — умный человек. И понимает, что это в украинском раскладе — он как минимум валет. А в международном — он даже не шестерка. Его никто не знает. И он никого не знает. Он не знает, что продают и что покупают, что пользуется спросом, и по каким ценам. Он не понимает, кто и чем занимается, кто как зарабатывает себе на жизнь. Он не понимает, как можно встроиться в международные цепочки отмывания черного нала, торговли оружием и наркотиками. Потому то он — даже не шестерка, он никто и звать его никак. Если он попробует полезть куда-то, не знаю брода — его раскулачат, отберут все что есть и замочат. А вот я — кем бы я ни был здесь, в Украине — там я, по крайней мере, карта. И это имеет значение. Потому что страна под названием Украина — разворована почти до основания, под ноль. И пора валить подальше от крыши, пока мокрый снег народного гнева — не пошел вниз и не рухнул тебе на башку. А значит — надо решить две задачи. Даже три. Куда выехать, как спасти деньги и чем потом заняться. В этом — мало кто может помочь генералу Пивовару — потому что Украина в международном криминальном раскладе, это захолустье. Поставщик дешевого мяса в сексуальное рабство, черный рынок оружия (но та же Румыния или Болгария кроют Украину в этом как бык овцу), людей для разбора на органы, дешевой и забитой рабочей силы, еще более несчастной, чем пресловутые «полишпиплы[41]»
А я — могу. И потому я — пока нужен.
— Хорошо… — сказал генерал — оставим пока эту тему. Мы все проверим, и вернемся к нему. С вами будут хорошо обращаться. Не сочтите за труд ответить на один вопрос, как думаете, что мы должны сделать, чтобы спасти Украину?
— Смириться с неизбежным.
— С чем именно?
— С территориальным разделом. Либо отделить Галичину и весь Запад, а самим признать себя частью русского мира, либо отделить восемь областей Юго-Востока и идти в ЕС. Вы никогда не склеите чашку — она уже разбита. И если даже вы ее склеите — она все равно останется склеенной. И рано или поздно не выдержит. Бандеровщина — была подавлена в сороковые, но в конце восьмидесятых проявила себя, сорок лет спустя. Так же будет и тут. Никто никого не простит. Ненависть будет передаваться из поколения в поколение. Чашка уже разбита. Лучше приобрести новую, чем пить чай из этой.
— Не ожидал. Думал, вы умнее.
— Я и есть умнее. Но это так. Вы хотели знать мое мнение — вот оно.
— Как насчет военной диктатуры и наведения порядка? Многие люди захотят жить в стране, где обеспечен порядок и какое-то подобие справедливости — как бы эта страна не называлась.
Я отрицательно покачал головой
— Нет, не выйдет.
— Почему же? У генерала де Голля вышло. У генерала Пиночета — тоже вышло.
Я еще раз качнул головой
— Совсем не то. У Уго Чавеса уже не вышло. И не потому, что он всего лишь полковник. Знаете, почему?
…
— Я какое-то время жил в Латинской Америке… достаточно, чтобы кое-что понять. Там военные — представляют собой особенную касту, они происходят из местных «хороших семей», то есть аристократии. У них есть земли и ранчо, они с детства видели, как родители управляют ранчо, а потом делали это сами. Они нанимали и увольняли людей, продавали скот и кукурузу. И если латиноамериканские генералы — выходцы из хороших семей совершают государственный переворот — они, хоть и с эксцессами, но готовы к управлению страной, это для них не сложнее, чем управлять собственным ранчо. А вот полковник Чавес — был уже не из хороших семей, он был выходцем из самого низа. И он умудрился довести первую по нефтяным запасам страну мира до состояния банкротства… точнее, это его предшественники сделали, но основу заложил он. А вы… речь не конкретно о вас, речь о всех постсоветских генералах. Мы же выходцы из низов все. От сохи. Пролетарское происхождение не скроешь, хоть десять Бентли купи. Каким ранчо мы управляли? Да советскому генералу дай золотодобывающую компанию, он и ее разворует и спустит в унитаз. Куда уж до управления страной…
Пивовар мелко рассмеялся
— Я не прав?
— Вы не знаете Украину, Александр…
— Расскажете?
— Не все… но кое-что расскажу.
Пивовар — зачем-то достал мобильный, посмотрел и сунул обратно в карман. Пишет разговор, что ли?
— Когда все начиналось, у меня денежное довольствие составляло две тысячи восемьсот восемьдесят шесть гривен. Если брать по старому курсу — один к восьми — то считайте. За эти деньги — Украина ждала, что я умру за нее и убью за нее. За триста с чем-то долларов в месяц.
— Никогда этого не понимал — заметил я
— Чего именно?
— Жалоб. Мне мало платят. Меня обижают. В конце концов — если тебя что-то не устаивает, кто мешает встать и уйти?
— Да я не жалуюсь. Я привожу пример.
…
— … Когда я уходил со второй ротации — столько зарабатывал комвзвода. Ну, примерно…
Генерал помолчал и добавил
— В день…
— На контрабанде?
— На контрабанде, на левой водяре, на много чем другом, о чем я умолчу. Существовала строгая такса на те или иные
