Взгляд девушки лихорадочно метнулся к Агнешке. Но служанка сосредоточенно разливала чай и ничего не замечала.
Помощь пришла, откуда не ждали. В холле зазвенел колокольчик. Юля охнула, вздрогнула и выпустила чашку из рук.
Фарфоровая посудина упала на пол, расплескивая по ковру прозрачную жидкость.
– Ох, батюшки! – запричитала Агнешка, бросаясь на помощь. – Госпожа, у вас кровь!
Мужчины вскочили со своих мест, а Юля в легком трансе уставилась на порезанную ладонь, затем на осколки чашки. Кажется, она слишком сильно сжала ее, вот тонкий фарфор и треснул прямо в руке. Не могла чашка разбиться, упав на толстый ковер.
– Джулиана! Какой ужас! – Марк схватил ее за запястье.
Тут же подскочил доктор с какой-то тряпицей. Юля не стала его останавливать, в ее голове уже созрел план.
– Кровь! – пробормотала она слабым голосом. – Ах, я так боюсь крови!
А затем закатила глаза, вскинула руки и повалилась вперед, прямо на столик.
Десмонд не успел ее подхватить. Все произошло слишком быстро. Юля рухнула, прицельно сметая сервиз и флакон с лекарством. Последний стрелой полетел в сторону камина, ударился о мраморный выступ и с громким треском разлетелся на куски.
– Ох, простите, господа, – простонала “леди”, повиснув на руках у Марка, – мне так неловко, я разбила лекарство!
“А заодно и чайный сервиз – наследство Джулианы”, – ворчливо добавила совесть.
Виконт с доктором снова обменялись красноречивыми взглядами.
– Ничего, – заверил мистер Зицгерр, перевязывая Юле ладонь, – я сегодня же передам вашему жениху новый флакон.
Звонок повторился. Охнув, Агнешка вылетела из гостиной.
– Вы ждете гостей? – напрягся Десмонд. Он отошел от невесты и глянул в окно. – А, это всего лишь посыльный…
Юля тихонько выдохнула. Больше всего она хотела, чтобы новое действующее лицо избавило ее от общества жениха.
Вернулась служанка, неся конверт на почтовом подносе. С замирающим сердцем Юля схватила письмо. В душе затеплилась надежда: вдруг это написали по поводу школы…
Но нет, надежда погасла, не успев разгореться. Это было всего лишь уведомление от бытового мага. Он сообщил, что со следующего месяца повышает цены на свои услуги.
“И тут инфляция!” – молча выругалась Юля, комкая записку. Затем через силу заставила себя улыбнуться мужчинам. Те пристально наблюдали за ней.
– Господа, боюсь, мне придется оставить вас, – она приняла скорбный вид. – Я сегодня действительно чувствую себя очень неважно… Агнешка, помоги мне.
Юля протянула служанке чуть дрожащую руку, которую успел схватить Десмонд.
– Дорогая, я сам вам помогу, вы же моя невеста!
– Отведете меня в спальню и уложите в постель? – Юля скептично уставилась на него.
Марк немного смутился, но тут же исправился:
– Скоро я стану вашим мужем! Тогда вам не придется стесняться меня!
Юля скривилась. Похоже, блондинчик напрочь забыл то, о чем она ему на днях толковала. Или предпочел не вспоминать?
Но ей и самой не хотелось заводить разговор на эту тему. Во-первых, как уже выяснилось – бесполезно, во-вторых, кто знает, что еще предпримет ушлый женишок, лишь бы не выпустить невесту из рук? После попытки накачать ее лауданумом Юля уже ничему бы не удивилась. Этим двум ничего не стоит признать ее сумасшедшей и отправить в лечебницу для душевнобольных.
А значит, нужно срочно менять тактику!
Что Юля тут же и сделала. Заставила себя мягко улыбнуться, затрепетала ресничками и проворковала:
– Марк, вы так заботитесь обо мне… но все же…
Тут она закусила губу, опустила взгляд в пол и смущенно добавила:
– Моя спальня… это такое интимное место…
– Ах да, – словно опомнившись, он отпустил ее руку. – Но вы же не против, если я навещу вас чуть позже и занесу лекарство?
Пришлось согласиться, лишь бы избавиться от навязчивых гостей. Изображая бледную немощь, Юля оперлась на руку служанки и позволила вывести себя из гостиной. Следом вышли мужчины. Она чувствовала спиной их внимательные, задумчивые взгляды, а потому старалась идти как можно медленнее, тяжело переставляя ноги и постоянно вздыхая.
В спальне, едва дверь закрылась, попаданка выпрямилась. Скорбная мина исчезла с лица, уступив место собранности и деловитости.
– Так, – прошептала Юля, наклонившись к уху Агнешки, – скажи этим двоим, что я уснула, и выпроводи их.
– А что говорить, когда лорд Десмонд вернется? – тут же уточнила понятливая служанка.
– Скажешь, что я все еще сплю!
***
Когда в тот же вечер Десмонд заявился с пузырьком лауданума, Агнешка, печально шмыгая носом, сообщила, что госпожа спит и никак не может его принять. А еще клятвенно пообещала давать ей капли три раза в день, за что получила серебряный шиллинг.
– Следи, чтобы леди принимала лекарство, и сообщай мне о ее состоянии, – многозначительно предупредил Марк. – Получишь еще пару шиллингов.
Он ушел, а деньги через минуту оказались на подносе перед Юлей вместе с пузырьком лауданума.
– Значит, он решил тебя подкупить, – подытожила девушка, глядя служанку. – Что же ты будешь делать?
Агнешка безмятежно улыбнулась:
– Возьму эти деньги и куплю вам на ужин телячью вырезку. А лорду скажу, что лекарство вы пьете, все как положено.
Они переглянулись и вдруг рассмеялись как дети, только что провернувшие каверзу под носом у взрослых.
У Юли отлегло от сердца. Она предполагала, что Марк попытается подкупить служанку, но не могла просчитать, как поведет себя та. Агнешка могла стать ее слабым местом или верной защитницей.
Поддаваясь эмоциям, Юля вскочила, обняла служанку за плечи и притянула к себе.
– Спасибо! – воскликнула, забыв о социальном неравенстве.
Агнешка застыла столбом.
– Миледи, – пробормотала смущенно и зашмыгала носом с утроенной скоростью, – я же ничего такого не сделала…
Она чувствовала себя и польщенной, и удивленной одновременно. Никогда прежде хозяйка не вела себя со слугами столь открыто. Всегда держалась отстраненно и холодно, как настоящая леди.
– Прости, – Юля убрала руки. – Просто я хотела сказать, что не съем целую вырезку, но с радостью разделю ее с тобой. Что скажешь на это?
Агнешка на секунду задумалась. Госпожа извинилась, а теперь предлагает вместе поужинать?
Может, и правда Джулиана Гейбл повредилась умом, когда упала с лестницы?
Но такая госпожа ей нравится больше, чем предыдущая! А значит, она будет о ней заботиться и защищать, как обещала умирающей леди Бронсон.
