Куинн уже дрожала от вожделения. И он наверняка это чувствовал.
— Я буду очень осторожен, — пообещал он и поцеловал ее в макушку. Затем обхватил ее за талию и прижал к себе. Она спиной ощутила шершавую ткань смокинга. — Вот это мне нравится. То, как мы реагируем друг на друга.
— Будь осторожен с платьем, — попросила Куинн, помня, что платье валяется на полу вокруг ее ног. Но она сразу забыла о нем, когда Мика сунул руку ей в трусики, и замерла.
— Скажи мне, чего ты хочешь, — прошептал он. — Скажи, когда будешь готова.
— Я готова, — простонала она, спиной вжимаясь в него. — Только не останавливайся.
Лаская ее одной рукой, другой он обхватил ее грудь и сжал пальцами сосок. У Куинн на мгновение перехватило дыхание, и она забилась в сладких судорогах.
Мика крепко держал ее в руках, пока она приходила в себя, потом он подвел ее к кровати и усадил на край. Он встал перед ней на колени, и она обняла его здоровой рукой.
— А знаешь, мне нравится, когда ты ограничена в движении, а я ничем не связан.
— Это заводит тебя?
— Очень даже. — Дотянувшись до подушек, он положил их ей под спину и заставил откинуться на них, а сам остался стоять на коленях на полу. — Я тебя сейчас зацелую, а ты будешь лежать и не двигаться.
Почему-то это напугало Куинн. Нет, она не чувствовала себя беззащитной; она знала, что он остановится, если она попросит. Но то, как он поцеловал ее в ладонь, потом в запястье, а потом проложил дорожку поцелуев до локтя, вызвало в ней сильнейший трепет. Уж больно он был нежен. И ей было приятно чувствовать себя особенной, взлелеянной, хотя права у нее на это не было. А иметь право хотелось. Ей хотелось купаться в его внимании и заботе. Она впитывала все это в себя, как кактус — воду в пустыне после дождя.
— Мика, я хочу, чтобы ты вошел в меня.
— Я тоже хочу. Но сначала я хочу вдоволь полюбоваться тобой. Ты такая красивая. — Он ухватил ее сосок губами, а потом, многозначительно посмотрев на нее, осторожно стал целовать ее больную руку.
— Ты слишком… — Куинн никак не могла подобрать правильное слово.
— Осторожничаю? — Целуя ее, он переместился к ее животу, а затем с силой поднял ее колени, вдавливая ее тело в подушки, и раздвинул ей ноги.
Куинн никогда не чувствовала себя в такой полной его власти. В ней снова вспыхнуло желание. Ей казалось, что она умрет, если он не войдет в нее. Оставив ее лежать вот так, распахнутой, Мика встал и поспешно скинул с себя одежду, а потом опять опустился на колени.
Взяв Куинн за бедра, он подтянул ее к себе и вошел в нее.
— Как же мне нравится быть в тебе. До чего же хорошо!
— Да, — выдохнула она.
Куинн пыталась дождаться его, но у нее не получилось: она быстро достигла оргазма, выгибаясь под ним и выкрикивая его имя. Мика, приподняв ее бедра, задвигался быстрее и вскоре последовал за ней.
— Куинн, ты просто совершенство, — ласково произнес Мика, выпрямившись и гладя ее по животу. — Разве мы когда-нибудь сможем отказаться от всего этого?
— Ты нужен мне, — выдохнула Куинн, понимая, что рискует. Если она не будет соблюдать осторожность, то отдаст ему свое сердце.
Глава 10
Еще до приезда в Берлин Мика принял решение сделать предложение Куинн, а их совместное пребывание в городе только укрепило его решение. Однако он ждал, когда будут готовы кольца, и планировал сказать ей об этом по приезде в Вену.
Венская квартира была самым маленьким из всех его объектов недвижимости. Дом, построенный в шестидесятых годах девятнадцатого века для одного промышленника, впитал в себя историю Вены. Некоторые помещения были переоборудованы под современные условия жизни, однако дух старого времени удалось сохранить, например, паркет и винодельню, расположенную в подвале.
Когда экономка сообщила о том, что курьерская служба доставила посылку, Мика приказал достать из его запасов лучшее шампанское, и во время завтрака бутылка уже охлаждалась в ведерке. Конечно, он мог бы подождать и до ужина, но два раза на этой неделе Куинн возвращалась домой очень поздно, так как была занята своими исследованиями. В другое время она сидела в кабинете и надиктовывала свои заметки, споря с диктофоном.
«Это стереть. Это стереть. Да не записывай «это стереть», идиот — стоп! Конец! Выйти из документа… вот тупица! Стоп!»
После напряженной работы они договорились, что сегодняшний день начнут неторопливо. Мика потягивал кофе и читал новости в планшете, когда в столовую спустилась Куинн.
Ей удалось самой собрать волосы в свободный узел и надеть топ без рукавов и легкие брючки.
— Голодная? — спросил Мика.
Потягиваясь и зевая, Куинн одарила его лукавой улыбкой. В последнее время она чувствовала себя значительно лучше, а прошедшей ночью, отбросив осторожность, была очень энергична и изобретательна.
— Иди сюда. Я дал тебе поспать.
Она обошла стол, чтобы поцеловать его, и Мика едва удержался, чтобы не усадить ее к себе на колени. Вот такую, домашнюю.
— Куда мы сегодня едем? — спросила Куинн, садясь на свое место.
— Кажется, мы решили погулять в парке. — Мика намеренно не встал, чтобы отодвинуть ей стул, и ждал, когда она обратит внимание на то, что лежит у нее на тарелке.
— Может, сходим в… — Куинн замолчала и уставилась на зеленый бархатный футляр.
Футляр был открыт, и в подушечку было вставлено три кольца. Два обручальных были практически одинаковыми, только то, что предназначалось Мике, было пошире. В обоих кольцах по кругу шла полоска из бриллиантов.
Помолвочное кольцо было выполнено в том же стиле,
