траве, мягкой, словно ковер, явно никто не ходил. Ноги утопали по щиколотку в зелени, и ступать было легко и просто. Трава стелилась между кустами, огибала разлапистые ели и толстые старые березы. Было много мха, паутины, ягод, грибов. Всюду стояли скамейки, но они мило терялись в общей картине, будто их специально так создавали.
— В этом лесу можно жить, — смеялась Лена, фотографируя грибы и цветы.
И еще лес был поразительно музыкальным. Скорее всего, многочисленные птицы договорились и пели слаженно и синхронно. Каждый голос птичьего оркестра казался сольным и уникальным. Все стройно и гармонично. Никогда в жизни Лена не встречала настолько мелодичное место. И это прямо рядом с их поселком Крувазье.
Невероятно!
Лена то и дело фотографировала наиболее странные деревья, чтобы потом доказать самой себе, что они были. Алсу мельтешила впереди и напоминала призрак, особенно, когда попадала в тень деревьев. Порой она оглядывалась и требовала ускориться.
Они шли минут десять.
Зря Лена боялась заблудиться. Алсу вела уверенно. Вскоре указала на трехствольное дерево, которое росло из одного корня. Очень необычное и странное дерево, особенно, у основания. Как гигантская лапа дракона, торчащая из земли когтями к небу. На вид казалось зловещим, но прекрасно вписывалось в общий пейзаж.
— Мы пришли, — сообщила Алсу и обняла Лену. — После этого дерева ты все забудешь.
— Подожди, — отпрыгнула Лена. — Не надо забывать. Обещаю никому ничего не рассказывать.
Ответа не последовало.
Лена приготовилась сбежать. Но различила в кустах четырех мальчиков. Они стояли молча, особо не скрываясь, но и не делая попыток показать себя. По лицам видно, настроены решительно.
— Не заставляй применять силу, — зашипела Алсу. — Я из-за тебя нарушила кучу правил.
— Алсушенька, миленькая…
Как хотелось остаться! Лену вся эта ситуация явно забавляла. Надеясь на понимание, приветливо махнула мальчикам.
Они сделали шаг навстречу и сомкнулись неприступной стеной. Во взгляде только бездушная угроза. У Лены по спине пробежал неприятной холодок, словно ее проглотил айсберг.
— Надеюсь, это точно выход, а не вход, — пошутила она и наступила на площадку между трех стволов. Предположила, что ее сейчас начнет болезненно крутить-вертеть во всех кругах ада…
— Все, выходи, — позвала Алсу. — Я тебя сфотографировала.
— Дай посмотрю. — Лена соскочила с площадки трёхствольного дерева и стала рассматривать фотографии. Их было более десятка, «вскинула руки… прижалась щекой к стволу… задрала ногу… высунула язык… наклонила голову влево… вправо…».
Об кофту вытерла капли дождя с экрана, мотнула следующий кадр и внезапно на стволах дерева обнаружила странные существа, очень похожие на червяков или пиявок, только красного цвета. Лена непроизвольно пискнула, принялась удалять.
— По домам? — предложила Алсу и показала на тучи. — Щас ливанет.
— Да-да. — Лена глянула на часы. — Ё-мое! Мне за Серегой в садик! Какого фига я поперлась с тобой.
— Ты хотела посидеть на троне. — Показала Алсу на трехствольное дерево.
— С ума сошла? Каком троне? — Лена уставилась на подругу. — Совсем сбрендила. А я как лохушка купилась.
Алсу проверяла.
— Ты говорила клево.
— Хрень какая-то.
Лена припустила по тропинке к поселку, а Алсу в другую сторону, к дому.
Глава 32
Видения
Когда Алсу выводила Лену на поверхность, она думала только об отце. Янотаки напугал и толком ничего не объяснил. Велел спросить у Королевы и куда-то сорвался.
Всю жизнь из него лишнего слова не выцепишь. Все для него государственная тайна, даже погода на завтра — под строжайшим секретом. Эти Ёкки, воины защитники, похожи, как близенцы: только и слышно “не велено”, “не настаивайте”. Вот куда он пропал?
Пришла дикая мысль, что Янотаки сейчас тренируется, а потом завалится дрыхнуть под цветущим деревом или играть с другими Ёккаями в буки-блоки (карты). Бывает, так заиграются, что не дозовешься. Тем не менее, периодически срабатывала природная чуйка и он заявлялся на прием к Королеве загодя, особенно, в самые сложные моменты. Видимо, и этот раз все очень сложно. Как бы Алсу не бухтела, надо скорее всего поговорить с матерью.
Алсу увидела маму около остановки. Едва ее узнала. Как же она изменилась за сегодняшний день!
Она стояла под проливным дождем и прижимала к груди свернутый зонтик. Ее руки окоченели от холода, но она не решалась зайти в павильон остановки, видимо, боялась пропустить школьный автобус.
— Мама… мамочка! Что происходит?
Мама повернула голову, увидев Алсу, вздрогнула, пошла через дорогу. Она не слышала сигналов, скрежета тормозов, не реагировала на крики водителей. Она сосредоточенно шла к дочери. В данную минуту все ее внимание было отдано только изящной девушке в синих джинсах, белой футболке, с длинными волосами, небрежно собранными в пучок. Одна прядь постоянно норовила упасть поперек лица, Алсу неизменно ее поправляла и испуганно взирала на родительницу. Чувствовала себя виноватой, нервно покусывала губы.
Мать подошла, обняла, прижала к себе и… впрочем, сейчас не было сил для высказываний. Какой сегодня плохой день. Нескончаемо длинный, за гранью возможностей.
— Мам, ты что здесь делаешь?
— А ты? Я тебя жду со школы, а ты идешь от дома.
— Я провожала Лену.
— Да-да, — рассеянно кивнула женщина. — Полагаю, твое опоздание оправданно. Если ты не против, я хочу услышать подробный рассказ про Лену. Конечно, мне хотелось услышать, что подобное не повторится.
Хотелось, конечно, иначе, но реальность говорила — так тебе и надо. Из дома пропала, мать напугала, уроки не сделала. Страсти накалялись. А впереди еще четыре года, которые надо выжить.
Мать уже оправилась, взяла себя в руки. Светло-синие испуганные глаза изменили цвет до темно-синие, полные уверенности и спокойствия, нос гордо взденут, подбородок поднят.
— Надо поговорить.
— Об отце?
— Ты уже знаешь?
Дома мама приготовила легкий ужин. Без аппетита поели, дергаясь на каждый писк телефона.
Алсу в подробностях рассказала про кандзаши, про Лену.
Королева удивлялась и все переживала, что маленькая оплошность может привести к таким большим последствиям. Но радовалась, что все закончилось хорошо. Главное — тайна сохранена. У нее прямо бзик про
