не меньше меня.
— Не обращай на них внимания, — шепнул мне парень, когда соскочил с тренажера. — Они просто хотят понять, на что ты способна. Так что не останавливайся и продолжал заниматься.
— Цирк, да и только, — фыркнула я себе под нос.
Марк еще раз бросил долгий взгляд на толпу, а потом протянул мне маленькое махровое полотенце, чтобы я вытерла им лицо. К тому моменту мои волосы уже начали прилипать к раскрасневшимся щекам и пересохшим губам.
Надо было заканчивать представление, и я уже стала думать, как бы эффектнее это сделать, как вдруг из толпы раздался выкрик.
— Эл! Марк! Вот вы где!
— Кажется, Тея нас таки нашли, — улыбнулся Марк.
Через минуту из толпы зевак вынырнула небольшая фигурка моей новой знакомой. Она выпрямилась, когда подходила к нам, и аккуратно заправила передние пряди за ухо. Руки девушки были сложены на поясе, а голова чуть приподнята вверх, и только горящие щеки, а также бегающие в разные стороны глаза выдавали ее волнение.
— Что случилось? — спросил Марк, который уже хорошо знал все привычки своей подруги.
— Юстин, — сказала девушка механическим голосом, будто зачитывала новостную сводку. — Он сейчас спорит с Виком по поводу назначения Эл.
— Тот кусок… — но я не успела спросить что хотела.
— Ребята! — послышался вопль из толпы. — Драка намечается!
Тут же со всех сторон раздался рев и улюлюканье. Кажется, многим из моей публики понравилась эта новость. Часть толпы сразу направилась к месту предполагаемых разборок под радостные возгласы и остроумные комментарии особо одаренных. Другая часть толпы теперь смотрела на меня во все глаза, ожидая каких-либо действий.
— Чему они так радуются? — все не укладывалось у меня в голове.
— Тут большинство проблем решается методом кулаков. Обычно это превращается в настоящее представление, — сказал Марк, пожав плечами.
— Тебе надо пойти со мной, — пробормотала Тея.
— Да я-то тут при чем?
— Они сейчас твою судьбу решают, так что лучше тебе быть там, — услужливо подсказал Марк.
Если пропустить ту часть, где мне втолковывают правила местной жизни и насильно стаскивают с тренажёров, то можно сразу перейти к моменту, когда я, в окружении заинтересованной толпы, подошла к «месту сбора». Перед палаткой Вика открывался поистине живописный вид: толпа людей, облепившая всю местность, огибала палатку небольшим полукругом, в центре которого стоял Юстин. Одну руку парень засунул в карман штанов, а второй активно жестикулировал, сопровождая свои действия крайне эмоциональной речью. Мне было сложно разобрать слова с такого далекого расстояния, но весь вид парня выражал, что тот снова чем-то недоволен.
Рядом с Юстином, взгромоздившись на большом деревянном ящике, обклеенным со всех сторон знаком «хрупкое», расположился Вик. Этот парень, восседав на конструкции словно на троне, периодически кивал в такт пламенной речи Юстина. При этом выражение его лица сквозило полнейшей скукой. Казалось, Вику нет дела до возмущений своего подчиненного, до собравшейся толпы и до того, что он сидел на коробке с чем-то хрупким внутри.
— Неужели ты не понимаешь! — разобрала я, наконец, слова Юстина. — В ней нет ни капли почтения ни к тебе, ни к тому, чем мы занимаемся. Разве может такой человек оставаться в нашей команде? — Вик опять кивнул. — Ты же слышал, что она о нас говорила вчера! Едва успела оказаться тут, как начала огрызаться. Да и за какие такие заслуги она вообще получила право остаться тут? Насколько ты вообще уверен в ее компетентности?
— Минуточку! — на этом моменте я устала слушать оскорбления в свой адрес и сделала шаг вперед. Юстин отшатнулся, явно не ожидав меня тут увидеть. — Как мои личные взгляды влияют на мои способности и компетенции?
— Думаешь, раз Вик позволил тебе с бухты барахты остаться тут, так ты сразу стала особенной? Да тебя просто пожалели. Так прояви хоть каплю благодарности!
— Ох и зря ты так, — мой голос сделался тверже. — Я, может, не такая гениальная как все вы тут, но я тоже много работаю над собой.
— Ох, приношу свои глубочайшие извинения, если вдруг задел вашу душонку. Речь идет о наших жизнях, черт тебя возьми! Как мы вообще можем довериться человеку, который нас ни во что не ставит?
— Ой, а не пошел бы ты?
Все это время Вик сидел на прежнем месте, подперев подбородок ладонями и улыбаясь. Кажется, его ничуть не трогало то, что в строю начались разборки. Зато толпа наблюдала за нашей словесной перепалкой в радостном оживлении.
— Вик, — наконец обратился к нему Юстин. — Я требую поединка! Если одержу победу, то она уйдет от нас. Проиграю — пусть остается. Сможет одержать верх, значит действительно чего-то да стоит.
— Хорошо, — довольно кивнул тот.
— А ну притормози, — происходящее нравилось мне все меньше. — Я с самого начала была против вступления в этот ваш отряд, но ты вчера мне всю плешь проел! И вот теперь, когда я все же согласилась, ты выступаешь против этого? К чему тогда все было?
— Таковы наши правила, — лишь пожал плечами Вик. — Он может возражать, если хочет.
— Но вчера он тоже возражал! Тогда, почему-то, тебя это волновало.
— Тогда и ты не приняла решение о вступлении в отряд, — просто ответил парень.
— Юстин, — тут уже вмешалась Тея. — Ты разве не видишь, что она ранена? Разве бой будет справедливым?
— И что? На войне вообще не существует справедливости!
Толпа начала гудеть. Их не столько интересовала речь Юстина, сколько само событие. И в тот момент я поняла, что все тут решается через зрелище. В самом поединке, ровно, как и в правде, нет никакого смысла.
— Вик сам предложил мне остаться тут. Так разве вы пришли сюда не точно так же? Разве он не приводил вас таким же способом? Так почему я должна кому-то что-то доказывать?
— Потому что я не хочу видеть тебя среди нас, — ответил Юстин сквозь зубы.
— А ну хватит вам! — раздалось где-то в толпе. Этот голос я слышала впервые.
Разом все стихло, а толпа начала раздвигаться, пропуская кого-то вперед. Молодой человек, которому на вид можно дать лет так тридцать, являлся, пожалуй, самым старшим из всех, кого я видела тут раньше. Он тоже был одет в черные штаны карго, однако по обеим его ногам, особенно на бедрах, виднелось много шнуров и повязок, к которым были прикреплены чехлы для различного оружия. Не человек, а прямо ходячий склад боеприпасов. Я сглотнула.
Он отличался от всех остальных не только количеством вооружения, но и своим видом. У парня были грубые черты лица: острый подбородок, резко выделяющиеся большие скулы, которые делали его лицо будто выточенным из камня,
