свет иссяк, вот и все. Виктория единственный Архангел, кто может восполнить его, не летая в Академию. Впрочем, не важно. Пока что сила света мне не доступна.
— Да ты слабак, с какой стороны ни посмотри. Единственная причина, по которой я взяла тебя в ученики, это способность видеть будущее. Да-да, я догадалась. По-другому это не объяснить. С твоими навыками невозможно парировать таких атак. К слову, надо кое-что проверить.
Валькира подошла к Диего, внимательно осмотрела его. Диего отскочил от нее в тот же момент, как она потянулась за кинжалом, что был спрятан у нее за спиной.
— Интересно, — произнесла она и вонзила кинжал ему в ногу. Диего стиснул зубы от боли. — Значит, предчувствуешь, если тебя пытаются убить, но слеп, когда просто ранят. Нужно будет хорошенько изучить эту способность. На сегодня все, можешь отдохнуть. Дорогу в комнату найдешь сам, и будь добр, обработай ногу, ты мне нужен живым.
Диего сдавил пальцами рану на ноге, и с трудом поднялся по длинной лестнице, оставляя за собой кровавый шлейф. «Найду Викторию, и сразу же покину это место», — думал он, заглядывая в каждый зал, что попадался ему на глаза. Но какую бы дверь он ни открыл, везде были только голые стены. Ангел даже представить себе не мог, что завернув за угол, он врежется в Викторию. В отличие от него, на девушке не было ни царапины. Целая одежда, никаких синяков, а уж тем более кровоточащих ран. Наоборот, она выглядела очень бодро. Виктория была удивлена видеть Диего в таком состоянии. Пару секунд они рассматривали друг друга, затем кинулись друг другу в объятия. Осознав, что Виктория перед ним, а детей Войны нет поблизости, он взял ее за руку и сделал несколько шагов в сторону выхода.
— В чем дело? — спросил Диего, ощутив, что Виктория не следует за ним.
— Это ты мне скажи, куда ты собрался и почему так выглядишь? — она заметила рану на его ноге и поспешила приложить к ней налитые светом ладони.
— Нет времени объяснять, мы должны как можно быстрее покинуть это место. Войны здесь нет, только ее безумные детишки.
— Да я знаю, Война отправилась на охоту, — слишком спокойно говорила Виктория. — Но разве это повод улетать отсюда?
— Посмотри на меня! Чем тебе не повод? Эта женщина пытается меня убить под предлогом тренировок. Она кормит меня мясом твоего медведя. Заставляет мерзнуть на улице, а сегодня проткнула ногу кинжалом!
Виктория подняла взгляд на мужа, ее лицо выражало недовольство. И тут Диего внезапно осенило. У Виктории полный запас света, она хорошо выглядит и совсем не удивлена его ране. Ее не держат здесь силой.
— Ты ошибаешься на их счет, — произнесла Виктория. — Да, они очень грубы. Но ты пойми, обучаться у такого мастера, как Варшайз, — это уникальная возможность. Тому, что знает он, даже Стальная Екатерина не научит. Меня, к слову, тоже кормят мясом, но не Черныша, как ты думаешь. Медведь гуляет снаружи, я иногда выхожу его проведать.
— О… о чем ты говоришь?! — не мог поверить своим ушам Диего. — Они пытались нас убить, а теперь держат взаперти этого лабиринта! И что значит — ты ходишь проведать медведя?! Мы не виделись с тобой три года!
— Во-первых, не кричи на меня! А во-вторых, я не навещала тебя, чтобы ты не отвлекался от тренировок. Как ты не можешь понять? Нам нужны их знания, без них мы никогда не одолеем Голод. Даже если Война не станет нас слушать, к ее возвращению мы будет очень сильны. Сильнее, чем Варшайз и Валькира. Ты ведь сам говорил, грядет буря, нам необходима эта сила.
— Сейчас не время для шуток!
— Какие тут могут быть шутки?! На кону судьба Чистилища и жизнь моих родителей. Я не могу позволить Голоду или Чуме их убить. Мы останемся и продолжим тренироваться любой ценой!
— Я понимаю тебя, мне тоже не хочется, чтобы с Ангелами что-то случилось, но если останемся здесь, нас убьют. Эта Валькира не сегодня так завтра решит отрезать мне голову, а затем примется за тебя. Ты сама подумай, с какой стати им нас тренировать?!
— С такой, что им тоже хочется жить! Она тебе не рассказала?
— Не рассказала о чем?
— О том, кто такая Война, и почему вход в эту крепость украшают статуи убитых ею существ.
— Нет, меня не просветили на этот счет. Но, может быть, ты спустя три года соизволишь мне что-то рассказать?
— Я же сказала, что не хотела тебя отвлекать. В искусстве Войны нет места сентиментальности. Только ты и твой противник.
— Значит, ты отказываешься от нашей любви ради тренировок с каким-то безумным Демоном?!
— Не называй его так! Межу прочим, Варшайз очень мил и добр ко мне.
— Поверить не могу, меня променяли на Демона.
— Я променяла нас на будущее Чистилища. Все ради общего блага или ты забыл, зачем мы сюда прилетели?
— Это того не стоит. Я, я не согласен. Ты ведь для меня все.
— Тогда ради меня останься и продолжай тренироваться, только так у нас будет шанс справиться с Голодом. Что касается Войны, она — это безумие Создателя. Одна из навязчивых мыслей, что растекалась по его сознанию перед смертью. Сама по себе Война миролюбива. Она художник, скульптор, кто угодно, но не убийца.
— Я лично видел, как она пронзила Карла. Она еще какой убийца! А ее так называемые дети тем более!
— На то были веские причины!
— Какие еще причины?! Она просто рубит всех без разбору!
— Ты дашь мне сказать?! Иногда с тобой так тяжело разговаривать. Ты во всем видишь угрозу и подвох и никому не доверяешь. Просто боишься довериться. Именно поэтому ты так долго не решался подойти ко мне. Да о чем я вообще?! Ты так и не подошел! Это я протянула тебе крыло и предложила стать моим мужем.
— При чем сейчас тут это? Я тебя говорю, что наши жизни в опасности. Мертвые мы никому не поможем.
— Вот видишь, ты вновь меня не слушаешь. А точнее, считаешь, что я не могу быть права.
Диего умолк, он не хотел еще больше усугублять отношения с Викторией.
— Прости, просто я волнуюсь за тебя. Валькира говорила, что Варшайз издевается над тобой. Расскажи мне все, что знаешь.
— Война была рождена с мечом, который является ее неотъемлемой частью. Этот меч жаждет крови. Когда он хочет пить, Война теряет рассудок и впадает в безумство. Меч заставляет ее убивать всех, кто попадается на глаза. Именно так погибли родные Валькиры
