раз уж я тебя НЕ УБЕРЁГ"…, о чём это он тогда, а дядь Вов?
– Да всё о том же, – сокрушённо покачал головой дядя, – дело ведь не в том, что самостоятельный ты по жизни или нет, а в том, что до того как ВСЁ СЛУЧИЛОСЬ, у тебя у мыслей не было чтобы на ней жениться, верно я говорю? Вот видишь! В этом то и беда…, ну да ладно, чего уж теперь, "после драки кулаками не машут", случилось и случилось, живите, авось всё и обойдётся.
– Кстати о драке, – непонятно почему и зачем заговорил об этом Андрей, – у нас недавно, в "меде", одна студентка с тремя своими сокурсницами сцепилась, страшно так, яростно, причём когда мы растаскивать их начали, так по-моему, не они на неё нападали, а она на них…, и надавала она им, всем троим, по "первое число".
– Это ты к чему сейчас?
– У Ларисы, такое же выражение лица, как у той девчонки, сразу после драки.
– Да уж, – скорбно вздохнул несостоявшийся муж и отец, – победительница, та ещё победительница…, с лёгким паром! – поприветствовал ничего ему не отвечающих, умиротворённо молчащих женщин, – все "кости нам там обглодали, дочиста"? Молчите? Ну молчите, молчите…, пойдём, Андрюха, и мы попаримся.
– Иди, Андрюха, а я докурю и приду, – пыхнул папиросным дымом в звёздное небо дядя Вова пропуская племянника вперёд.
– Ага, – согласно кивнул Андрей и торопливо нырнул из стылой, сырой стужи в благостно тёплый, пахнущий горячим деревом предбанник. Торопливо поскидав с себя одёжку на потемневшую от старости лавку прошлёпал босыми ногами по приятно поскрипывающим половицам в парилку.
– Бабы как будто совсем не мылись: и вода вся целая, нарасходованная, и каменка раскалённая докрасна, как была так и есть, – проговорил Андрей услышав как за спиной скрипнула открываясь дверь, не оборачиваясь наливая кипяток в стоящий на полу таз, запаривая лежащие в нём веники, – ну и ладно, не захотели они как следует, зато нам весь пар достанется, – весело оглянулся через плечо на вошедшего в парилку родного дядю соскучившийся по родному дому "ребёнок", – сейчас как напа…
Пустой алюминиевый ковшик выпал из рук раззявившего, судорожно глотающего горячий воздух Андрея.
– Это что?! Это что ещё такое?! – обессиленно шлёпнувшись задом на нижнюю ступеньку парильной полки, еле выдавил из себя Андрей выпученными глазами разглядывая уверенно-увесисто висящий между бёдрами дяди Вовы массивный половой член.
– Чего, чего…, – угрюмо пробормотал в ответ присаживаясь рядом с ним пожилой мужик, – то же самое, что и у тебя, – мотнул взглядом на низ живота Андрея, – тебе вон, тоже, по наследству от Юрки, немаленький "агрегат" достался…
– Так не обо мне сейчас разговор! – подскочил и заметался по жаркой бане будущий врач, – я же знаю! Точно знаю, что ЭТО не восстанавливается! Регенерация ЭТОГО – невозможна!
– Я тоже раньше так думал, – тяжело-тяжело вздохнул чудом не сошедший с ума от произошедшего с ним, восстановленный от увечья мужчина.
– Ты главное не психуй, – родственно похлопал по плечу дядя Вова макнувшего голову в бочку с холодной водой, отряхнувшегося как собака и присевшего рядом с ним Андрея, – сначала надо сразу же принять это как данность, как нормальное дело, спокойно, тогда легче будет. Другой бы мог и умом повредиться, но ты, Андрюша, не из того числа, ты выдержишь. Ты ведь и с кое чем и пострашнее, и почудеснее сталкивался? Верно я говорю? Ну вот! – удовлетворённо усмехнулся на поникшее согласное кивание головы мучительно свыкающегося с невероятным, переваривающего небывальщину сидящего рядом "визави", – а тут то! Всего лишь, "двадцать первый палец" заново вырос!
– Как это случилось? – пристально рассматривая пол весь обратился в слух "без пяти минут доктор".
– Когда мамок похоронили, – неторопливо, обстоятельно начал повествование дядя Вова, – Ларка, категорично так, заявила, хватит мол, сил моих нет одной без тебя жить, и ко мне переехала. Сначала в соседнюю комнату. Потом где-то, через неделю, я ей говорю, пойдём в сельсовет, распишемся что ли, раз уж вроде как муж и жена живём. Сходили, расписались, а над нами все подхихикивают, чуть ли не в лицо…, ну да ладно. Тут она мне и заявляет, хочу мол, повенчаться с тобой, мы же оба крещённые, ещё с раннего детства. Ну я то, в церкви до этого ни разу и не был, а она постоянно, потихоньку, в райцентр поедет и шмыг туда. Я всё время над ней посмеивался, "заедал" её, как так можно и комсорг, и парторг после, и к попам в белом платочке. А она всегда только улыбалась в ответ и всё. В-общем, уговорила, сходил я с ней на ЭТУ ЦЕРЕМОНИЮ, пришли, вечером так хорошо посидели вдвоем…, ночью я просыпаюсь, чувствую, что как будто, вот-вот обоссусь…, сел на кровати и обомлел! У меня ЭТОТ стоит, как оглобля, из трусов прям вылез. Вскрикнул тут я от страха, себя не помня, а она, Ларка, тут как тут, что мол случилось? В комнату заскочила, свет включила и как в лихоманке её заколотило. Ночнушку на себе разорвала когда её через голову стягивала и прыгнула прям на меня, как собака на долгожданного хозяина. Мне прям показалось, что она этого ждала, уверена была что ЭТО произойдёт. Трое суток мы из постели почти не вылазили, никак "насытиться" друг другом не могли. Теперь она ребёнка ждёт…,
– Что уже?! – ошарашенно вскинулся Андрей.
– Да нет, не беременная пока, но уверена, что так и будет, раз член у меня самовосстановился, чудом, то и дети тоже, чудесным образом…, – вставая и набирая в ковшик кипятка, чтобы поддать на каменку, рассмеялся, – хорошо, что когда я зашёл у тебя ковш пустой был, а то бы ты себе ноги точно ошпарил!
– Только, Андрюха, об этом прошу тебя, никому не говори! Нельзя! – опять пыхтел папиросой сидя в предбаннике красный, распаренный дядя Вова, – и так в деревне всё косо на нас смотрят, что-то подозревают. Раньше посмеивались, а сейчас побаиваться стали, а это гораздо хуже…
– Да ну и хрен на них, – попытался пошутить Андрей.
– Ну-ну, конечно, – иронично усмехнулся в ответ дядя Вова, выдув дым в приоткрытую дверь, – я ведь ОДНО приобрёл, а ДРУГОЕ потерял. Ну ты понимаешь о чем я? Чувствуешь это, верно ведь? Вот именно.
– Ну, зато Лариса наверное очень довольна, – попытался успокоить дяду Вову Андрей.
– Ну! Та довольна! Ещё как довольна! Она же, перед отъездом в институт, "проверила" меня, видимо не могла свыкнулся с мыслью что у меня там – ничего нет. Пошёл я её проводить до дома, вечером, после кино, мы до калитки
