хочу пить… Угостишь меня?
Коченогий разом согласился и новые знакомые направились вместе…
Сумрачен был Коченогий.
Он был и голоден, и трезв, и зол…
Глава V
КАК УБИЛИ
Коченогий зашел и купил бутылку водки, фунт хлеба, полфунта колбасы и отправился с таинственным гастролером к берегу Днепра. Там они расположились, бульбульк-нули поочередно из бутылки, закусили и несколько времени сидели молча. Ни тот, ни другой не хотели первым начинать неприятный разговор. Наконец, Коченогий начал:
— Ну, я тебя ублаготворил: лакай водки, сколько хочешь — только говори, что знаешь…
Гастролер двусмысленно улыбнулся и, подкрепив себя снова живительной влагой, начал рассказывать то, на что его натолкнула судьба:
— В ту самую ночку темную пробрался я в Ц — кий сад довольно раненько — еще никого не было из ваших, и голодный развалился на траве и заснул; что у вас было раньше, не знаю, но проснулся я, когда услышал ссору около себя; вы чуть-чуть на меня не наступили. Я замер, думаю, еще обдерете последнюю одежонку, а то еще подколете, насчет моих кишечек пройдетесь. Вас было трое мужчин и две бабы… Мужчин двух я не разглядел, а тебя хорошо запомнил, когда ты закуривал сигарку… Бабы между собой спорили и одна ревновала тебя к другой, и та, которую ревновала, в сердцах выхватила нож и хотела ударить твою дох-таршу, ты выхватил нож — твоя захмелела и упала на землю, другая бросилась на нее и хотела подколоть, ты вырвал нож и всадил его в ту…
Во время рассказа Коченогий то бледнел, то краснел.
Гастролер продолжал:
— Дохтарша лежала, как мертвая, а подколотая упала на скамью и тихо стонала… Тогда вы посоветовались промеж собой, вы, мужчины… сняли с убитой сапоги и надели их на пьяную, которая была в одних чулках, и нож спрятали ей за чулок… Оторвали ушко и бросили… и ушли… Я затих… Потому знаю, как бы со мной поступили… Долго лежал я… Наконец слышу, пьяная встает, копошится… Я подполз ближе и вижу, она глядит на ноги и ухмыляется — не поймет, откуда у ней сапоги… Хвать за чулок, а там что-то твердое… Она пощупала и ничего, только пожала плечами… Вдруг она услышала стон и, не понимая, в чем дело, но по видимости испугавшись — кинулась в другую сторону… Остался я один… Ну, думаю, скверно, коли меня поймают тут в саду… Еще на меня взвалят. Я дралка, да через забор… а как убегал, нагнал пьяную… она водку пила, да все грозила в сторону, все не могла успокоиться в ревности…
А потом нас с тобой свело в ночевке… Я теперь твою тайну знаю и хочу, чтобы ты откупился…
Коченогий угрюмо молчал.
— Кто это — приколотая-то? Из основных?
— Нет, — отвечал Коченогий, — она появилась недавно, лет пять. Красивая была, молодая; да в пять лет состарилась, поседела, в старуху обратилась…
Коченогий начал хохотать. Схватился за живот. Спазмы охватывали его....
— Кто же она такая?
— А не знаем; как показалась посередь нас, так словно образованная и непорченая… и все водку пила, заливала — страсть! Бывало, стаканчик выпьет и пьяна… а там все больше и больше, а потом лущила, как воду… Гулящая была, как никто…
Коченогий говорил, а сам незаметно ближе подвигался к гастролеру.
Тот, ничего не предвидя, сидел спокойно. Вдруг Коче-ногий накинулся на него, схватил за горло и начал душить. Гастролер разом обессилел и начал хрипеть… Коченогий все крепче и крепче давил его и наконец увидел, что тот мертв. Коченогий огляделся кругом — было пусто… Он схватил за ноги удавленного, как хватал убитую им женщину, и поволок к воде… Ошарив предварительно карманы жертвы и не найдя в них ничего, кроме пуговицы, он толкнул его в воду, а сам быстро стал удаляться от места преступления. Он себя чувствовал легко, он избавился от свидетеля, а те — свои, те не скажут, те знают, что я, чуть что, и их припутаю. Коченогий начал хохотать. Он схватился за живот, спазмы схватывали его. Да, ему было весело. Он шел и ему вдруг непреодолимо захотелось узнать, что стало с удавленным. Он шел по берегу, а затем повернул на мост, подошел к перилам и стал вглядываться… Ему казалось, что у того места, где он столкнул убитого, только немного дальше, что-то чернелось в воде — точно голова человека…
Не успел Коченогий хорошенько вглядеться, как его окрикнул мостовой сторож:
— Чего стоишь?! Отойди от перил!
Коченогий вздрогнул и быстро пошел к берегу. Затем вошел в Ц — кий сад и уселся на скамейку. Он был сыт, пьян и нос в табаке и не было его… таинственного свидетеля.
Затем он встал и пошел. Он все ускорял и ускорял шаги. Наконец побежал быстрей и быстрей и бежал, пока хватило духу, а там остановился, бросился на землю и заснул, как мертвый…
Сыт, пьян и нос в табаке...
Глава VI
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДСТВИЯ
Следующим свидетелем был вызван Коченогий.
Он держал себя развязно, смотрел наивными глазами и представлялся глубоко оскорбленным, когда ему казалось, что следователь ловил его и подозревал в совершении убийства. По виду, более невинного, более непричастного к делу человека трудно было найти. Он отрицал все и даже вообще свое присутствие в г. Киеве. Он, как опытный босяк, запутывал, заметал след. Указывал, что он не прописан в г. Киеве, а что в то время жил в «Одессте», что могут навести справки; справки навели и оказалось, что действительно Коченогий был прописан там.
Следователь порылся в бумагах и спросил Коченогого:
— Кто был ваш отец?
Коченогий замялся. Он не ожидал этого вопроса и только после некоторой паузы отвечал:
— Хорошо не помню. Говорят, — купец. Говаривали мне.
— Вы грамотный?
— Грамотный.
— Напишите что-нибудь, — предложил следователь.
Коченогий исполнил. Он писал быстро, грамотно, толково. Следователь посмотрел и спросил:
— Где вы учились?
— В Одессте, — отвечал Коченогий.
— Кто давал вам средства учиться?
— Родитель, — брякнул Коченогий.
— Как же вы говорите, что не помните вашего отца, а помните, что он вас образовывал?
Коченогий молчал.
— Я вам напомню, кто был, по собранным сведениям, ваш отец…
Коченогий навострил уши. Ему, видимо, было очень интересно, что скажут по этому поводу…
— Ваш отец, — продолжал следователь, — был по прозванию Чумак, известный разбойник. Он был три раза ссылаем в Сибирь, три раза бежал и в третий
