да… — с неприятным смешком отозвалась Крыска. — Не то, что какую-то уличную отброску!
— Я вовсе не хотела тебя обидеть. — чопорным тоном ответила Булка. Таким тоном экономка в поместье обычно оповещала нерадивых горничных, что те будут уволены без рекомендаций.
Крыска обернулась и одарила Булку взглядом, обещающим муки пострашнее, чем в Дагоновой башне. Булка чуть растерянно хмыкнула: не ожидала она от девчонки с самого дна такой чувствительности к интонациям.
— Хватит, Крыска! — оборвал ее Мартин, подметивший этот обмен взглядами ничуть не хуже опытного придворного. — Не вся Оверния вокруг тебя пляшет.
— А вокруг нее? — Крыска именно что окрысилась — оскалила мелкие острые зубки, поглядывая на Булку, словно примериваясь укусить.
Мартин не ответил, со странной задумчивостью глядя Булке в лицо.
— Ч… что? — пробормотала та, растерявшись под этим пристальным взглядом настолько, что даже привычное «Что вам угодно, сьер?» вылетело у нее из головы. Может, потому, что этот мальчишка вовсе не сьер?
— Ничего… — он торопливо отвернулся. И решительно объявил. — Вокруг нее — тоже!
— О! Значит, я могу насвистеть моим торгашам, что блааародные перевороты переворачивать надумали? — возрадовался Пыря.
— Если сможешь это сделать так, чтоб они не сообразили, что это ты донес. — резко кивнул Мартин.
Про то, что за сведения еще и должны были хорошо заплатить, Мартин напоминать не стал. Напоминать Пыре про деньги было глупо и оскорбительно. В чем-в чем, а в деньгах он соображал лучше всех. Было в этом что-то даже издевательское, особенно если вспомнить купеческих сынков, сорящих тысячами совернов на гулянках. Дай хоть одну такую тысячу Пыре — и вся столица уже принадлежала бы ему!
— Вы… все все-таки хотите… хотите… Вы что, не слышали, о чем я вам рассказала? Если вы расскажете — хоть кому-нибудь! — обязательно найдется тот, кто донесет герцогу! И он снова выиграет! И будет жить дальше! Счастливо! А папа… И мама… И я…
Дрожащий — не понять, от боли или от ярости — голос Булки ворвался в мысли Мартина. Да он, собственно, и думал о Пыре, чтоб не думать об этой… сьёретте-оборванке, так нежданно-негаданно вмешавшейся в их пусть отвратную, но хотя бы привычную, а главное, продуманную жизнь. С планами на будущее! Да! Даже отбросы хотят иметь будущее! И строят планы! Мартин почувствовал, как у него темнеет в глазах от злости.
— Мы весьма благодарны сьёретте за откровенность. — подражая актерам, отыгрывающим благородных сьеров в уличных представлениях, Мартин раскланялся. — Но ваши родители — мертвы. — отрезал он. — А мы пока еще живы, и хотим, чтоб это так и оставалось. С появлением благородной сьёретты среди нас, подлых отбросов, наши шансы на жизнь стремительно уменьшаются.
Она смотрела на него и хлопала глазами, тоже вроде актрисок из балаганов, изображающих явление Летящей народу.
— Что глазами лупаешь? — фыркнула Крыска. — Даже мне ясно, что если бы ты никому не нужна была, тебя б сюда не отправили! Придавили бы по-тихому, и всё!
— Как твой отец сказал: без тебя ничего не получить? — немедленно сообразил Пыря. — Вот и станут… получать. Сперва тут помаринуют, пока не взвоешь без няньки и кухарки, а потом предложат чего-нибудь — ты на всё и согласишься! Лишь бы есть досыта да спать в тепле.
— Так бы всё и было… если бы она к тому сьеру не побежала. — Мартин резко мотнул головой — остальные не понимали всей серьезности свалившейся на них беды. — Теперь у нас есть не кто-нибудь, а сам сьер герцог, которому от ее семейства чего-то надо. И те, кто задумали против герцога заговор, и теперь наверняка ее ищут, чтоб не настучала. И уж точно никому из них не нужны свидетели-отбросы.
— Нам срочно нужны деньги — на всех. Мы должны быть как можно дальше отсюда, когда за ней придут — неважно, кто. — глухо сказала Крыска.
— Я иду к торгашам. — объявил Пыря, решительно поднимаясь.
— Нет! — Булка метнулась вперед и ухватила его за рукав. Обвела остальных отчаянным взглядом. — Пожалуйста! Вы же… вы же сами сказали, что это рискованно. Эти торгаши… они ведь могут вам ничего не заплатить, а просто прогонят! Без денег! Давайте… давайте просто убежим!
— Вот же долбанутая! — глядя на нее с брезгливым сожалением, прищелкнул языком Пыря.
— Мы — отбросы. Видела, что на вывеске приюта написано? Для «безнадежно порочных». — криво усмехнулся Мартин. — Если отброс сбегает, его считают не поддающимся воспитанию и исправлению. Пойманному беглому отбросу полагается сто ударов кнутом, и если выживет — бессрочная каторга.
— Это если поймают! — в отчаянии вскричала Булка, удерживая Пырю уже двумя руками. — Вы просто как следует спрячетесь…
— Да не хочу я, чтоб меня ловили! — возмутился тот, отцепляя от своего локтя ее пальцы. — И прятаться тоже не хочу! Я хочу выкупиться у мадам Гонории, заплатить взнос в гильдию, поступить в лавку, и стать почтенным торговцем. А не ныкаться всю жизнь по углам и на улицу только по ночам выходить, чтоб стражи не загребли! А Чуч? Он, может, и вовсе в офицеры выбьется, а тут — хрясь! Как когтями Крадущейся по морде, какой-нибудь старый знакомец! «А не вы ли беглый отброс?» И пожалуйте под кнут заместо офицерства!
— Но он ведь все равно не выбьется! И ты тоже! Так какая вам разница? — пронзительно закричала Булка.
— Что? Да как ты… Ты чего несешь! — зашипела Крыска, совершенно по-крысиному скалясь. — Чуч самый храбрый, сильный и… он чего угодно добьется! И Пыря тоже! И я! Про Мартина уж не говорю!
— Но вы все равно отбросы. — вдруг совершенно равнодушно бросила Булка, садясь обратно на устилающие пол тряпки. В комнате после ее слов воцарилось яростное, звенящее молчание. Казалось, любое слово, да что там — движение, и четверо остальных кинуться на девчонку. Не бить, нет. Убивать. Она подняла бестрепетный взгляд и усмехнулась криво и зло, точно также, как порой мгновений назад усмехался Мартин. — Вы такие наивные! Ну понятно, ничего, кроме своих трущоб… и таких же трущобных крыс не видели, вот и думаете, что деньги все решают. Не знаю, чего хочешь ты… — она пренебрежительно скривилась в сторону Мартина. — А вот твои друзья… — она повернулась к Пыре и оскалилась не хуже Крыски. — Даже если ты найдешь денег на ученический взнос, учить тебя все равно не станут. Какой клиент захочет, чтоб его обслуживал отброс? Скорее всего, обвинят в краже, чтоб ученический взнос не возвращать. Так что каторга тебя ждет хоть так, хоть эдак. С тобой… — она повернулась к Крыске. — С тобой тоже самое: уж не знаю, куда ты там мечтаешь — в
