только не уничтожит самих себя. Вот и посмотри, так оно и произошло, к сожалению. Гонка вооружений ни к чему хорошему никогда не приводила.
Валентин, размышляя о сказанном Ветровым, задал новый вопрос.
‒ Хорошо, а сколько же людей там смогут спастись? Ведь туда направляются все новые и новые группы!
Старший навигатор поморщился, но все-таки ответил Сонцеву.
‒ Вал… Я думаю, что под куполом уже нет больше места для этих групп. Вход для них закрыт, а разрушение материка ‒ вопрос времени.
‒ И что будем делать? Может попробовать перенаправить этих людей в Антарктиду? ‒ вопросы без конца сыпались из уст Сонцева.
‒ Вал, прими одну простую истину. Этим людям ты не в силах помочь. Во-первых, они тебе не поверят, а во вторых ‒ Антарктида же не резиновая со своими скудными природными условиями. Или, к примеру, вы при полете над полуразрушенными городами наблюдали множество воюющих между собой за территории группировок. Люди эгоисты в большинстве своем. Они и в Антарктиде себя так поведут. И здесь неважны расовые предрассудки или языковые барьеры. Важны территориальные претензии. Кто раньше займет территорию, у кого больше оружия и силы, те будут стремиться эту территорию сохранить под своим контролем и приумножить.
‒ Но все же нужно что-то делать ради спасения этих людей? Среди них ведь есть женщины и дети! ‒ с этим вопросом в голове Валентина болью полыхнула мысль о пропавшем сыне.
‒ Да, верно. Вы продолжите полеты, съемку происходящих изменений, и, конечно, будете предупреждать людей и оказывать им посильную помощь. Но!.. У нас мало времени и собственных ресурсов. Поэтому все оставшиеся стратолеты должны будут вести наблюдения в зоне нахождения Эримитиса. Тем более, стратолетов у нас осталось только восемь…
Ветров замолчал, а Валентин от неожиданности привстал.
‒ Как восемь!? – удивление в голосе граничило с недоверием.
‒ А так, ‒ устало махнул рукой Ветров, ‒ Пока вы находились в Западном полушарии, ученые решили уточнить возможное время и место раскола Эримитиса. Для этого экипаж Йетиса должен был исследовать разлом. Его стратолет влетел в разлом, понадеявшись на свою неуязвимость и скорость, но напоролся на вырвавшуюся под огромным давлением из глубины струю магмы из тяжелых тугоплавких металлов. Их просто залило этим металлом, и стратолет, потеряв управление, ушел вниз. Другой стратолет, под управлением Мироку, страховал сверху. Они попытались применить захваты, но их постигла та же участь.
Сонцев молчал, потрясенный, глубоко переживая гибель навигаторов. Некоторые из них приходились ему друзьями, некоторые‒ соседями. Они были лучшей частью своего народа. Через некоторое время он поднялся с кресла, взглянул прямо в глаза Старшему навигатору.
‒ Старший навигатор, разрешите завтра последний полет к куполу?
‒ Разрешаю, ведущий навигатор Сонцев… к сожалению, Вал, на этом потери отшельников не закончатся. Главное, чтобы они небыли напрасными. И, кстати, постарайся не поворачиваться спиной к инспектору Дрейку. Он когда-то был моим старым боевым другом. Но сейчас, после пропажи учебного стратолета, в нем что-то поменялось. Он ждет любую нашу оплошность или малейшую ошибку, чтобы ей воспользоваться и попытаться рассорить эримитисов.
‒ Я понял, Игорь Геннадьевич, присмотрю за ним. ‒ Сонцев кивнул и пошел к выходу. А Ветров подумал, что только этот эримитис ‒ его единственно возможный преемник. Других просто нет. И, главное, только он сможет разобраться в записях бортового журнала капитана Эосфора, хранящегося у него. И именно он сможет спасти остатки некогда многочисленного народа эримитисов, потомков колонистов.
Глава 34
Первая ночь беглецов, спасающихся от верной смерти от природных катаклизмов на вездеходе, прошла довольно спокойно, благодаря принятому ими решению посылать вперед разведчиков. Ведь из-за катаклизмов дорога перестала быть узнаваемой даже хорошо ее знающим капитаном Вернером, и таила много опасностей, которые не позволяли вездеходу разогнаться. Вездеход становился хорошей мишенью для засады, а по дороге им могли быть уготованы ловушки знакомыми Риосу и Вику Шрамом и его бандой. Риос после прочитанной на маскировочной ткани надписи два долгих часа не мог успокоиться вслух и сожалел, что тогда, при встрече на складе, Вик их всех не сжег. Генри Кинг не сдержался и перебил Риоса.
‒ Слушай, Риос, тебе бы комментатором на нашем местном телеканале надо было работать! Тот тоже, когда что-то было ему не по нраву, начинал болтать всякую отсебятину. И остановить его было уже невозможно.
Только тогда Риос, обидевшись, замолчал, дав возможность другим отдыхать. Лиана и Эмилия, откинув спинки кресел, превратившиеся в небольшие удобные спальные места, заснули. Остальные, кроме Вика и Риоса, управляющих вездеходом, каждые два часа менялись, уходя в разведку и, возвратившись, также ложились подремать.
Ближе к утру Риос, сменивший накануне Вика, заметил машущих им на дороге Диего с Маркосом. Он осторожно затормозил и, переключив дальний свет на ближний, приглушенно предупредил.
‒ На дороге Диего с Маркосом машут руками.
Вернер быстро подхватился с сиденья, схватил карабин и, откинув крышку люка, выскользнул в предутренний сумрак. Вик тихо шепнул Риосу.
‒ Выключи свет.
Тот быстро среагировал, и в вездеходе повисла тревожная тишина. Буквально через пять минут в люке показалась голова Вернера.
‒ У нас будет вынужденный ночной перерыв. Кто-то оставил на дороге небольшой сюрприз в виде двух сенсорных бронебойных мин. Хорошо, ребята шли впереди и вовремя заметили красную полоску света поперек дороги от спрятанного инфракрасного датчика. Так что, кто хочет размяться, могут пока выйти из вездехода. А Санди пойдет со мной «подарок» обезвреживать. Так, Санди?
Тот довольно усмехнулся. Капитан Вернер, как друг семьи Кингов, был в свое время частым гостем во дворце, подбирал дворцовую охрану и знал их всех очень хорошо. А Санди он знал лучше всех…
Санди, привстав с кресла, невольно мысленно вернулся в свое далекое прошлое. Когда-то он работал в группе, единственной во всей стране занимавшейся исследованием и обезвреживанием различного вида мин с возможностью детонирования буквально от всего: движения, тепла, света, радиоволн и даже запахов. Все электронные начинки разбирались, тестировались и собирались вновь. В этой группе постоянно было около десяти человек, со временем исчезавших из этой жизни благодаря очередному такому «сюрпризу» и потере бдительности. После пяти лет такой жизни Санди понял, что ему необходимо уходить, иначе он закончит, как другие. Он ушел и искал тихой мирной жизни. Он попробовал работать на рыболовном судне, пробовал торговать. Наконец, попробовал себя в роли хозяина бара, на этом и остановился. Появились постоянные клиенты, «друзья», выпивающие с ним на халяву. Он и не заметил, что стал таким же, как и его собутыльники. Пока,
