лиглингов он — машарагадунгва, гадкое порождение духов, как и нашвагуны. Он мог спасти их ещё дюжину дюжин раз, это ничего не поменяло бы.
Среди лиглингов ему не место.
***
Чиж и Гросох уже покинули крепость, оставив местных и дальше восторгаться вниманием, которое уделил им их верховный бог. Они прошли тем же путём, каким и пришли: через поле, через лесную опушку, прочь с холма и — к тому месту, где открывались порталы. Теперь солнце уже садилось: прошло в самом деле много времени. И Гросоху это очень не нравилось: чем дальше, тем ближе он был к тому, чтобы вернуться на плантации.
— Что ж, — Чиж держал на вытянутой руке кулон, который забрал от альта, — весьма занятная побрякушка. Слушай, дружище, а этот твой Лаарнель точно из Барадана, нет?
Гросох уже не удивился. Он понял, что этот человек готов болтать обо всём, что только видит.
— Не знаю, — ответил грайдец. Чиж сощурил один глаз.
— Во всяком случае, ставлю свой левый сапог, едва ли он из Насэфеля. Интересно, как он тогда собирается это провернуть…
Гросох нахмурился.
— Он сказал тебе, зачем хочет эту штуку?
Чиж хитро ухмыльнулся.
— Нет. Но благодаря нашему болтливому знакомому Суолилю у меня есть очень неплохое представление о его мотивах. Улавливаешь?
Гросох не улавливал, а потому пожал плечами. Что бы Лаарнель ни задумывал, он это сделает: кулон ведь будет у него…
— Спасибо тебе, кстати, — вдруг произнёс Чиж, убирая кулон.
— За что? — удивился грайдец.
— За то, что спас там мою шкуру, вопреки всему, за что же ещё, — хмыкнул разбойник. — Я едва ли знаю хотя бы одно такое существо, которое бы так поступило.
Гросох хмыкнул. Получается, не ему одному не хватает тех, на кого можно опереться.
— Пожалуйста.
— А, ну и ещё за то, что всё-таки рассказал о том, что Лаарнель хотел меня сдать. Правда, было бы гораздо лучше, если бы ты упомянул об этом пораньше, но лучше поздно, чем никогда… Наверняка хозяин пообещал тебе что-то за то, что ты спровадишь меня к Суолилю, нет?
Гросох фыркнул.
— Свободу.
— Ай… — протянул Чиж. — Вот это он моей скромной персоне цену-то заломил…
Гросох покачал головой. Солнце садилось всё ниже. Из человеческой крепости всё ещё долетал какой-то шум, но уже едва различимый. Снова проснулись те же птицы, которые пели здесь на рассвете. Поднялся ветерок.
— Вообще я всегда могу заявить, что ты доблестно погиб при выполнении приказа господина, — вдруг предложил Чиж. — А ты останешься в этом преживописном местечке. Будешь главным божеством у местных — смотри, какой ты фурор произвёл, только появившись! Как тебе идейка? Хороша, нет?
— Это не для меня, — твёрдо сказал Гросох. Чиж усмехнулся.
— Как же так! Тебе не приятны славословия и ношения на руках?
— Нет, — Гросох серьёзно исподлобья взглянул на разбойника. — Я вспомнил кое-что, когда мы сражались с альтом. Я — воин. Я должен биться, я должен одолевать врагов, побеждать! Такой жизни достоин всякий грайдец.
— Что ж, весьма благородно, но… — Чиж развёл руками. — Боюсь, в рабстве с достойными сражениями будет туговато…
Гросох сжал кулаки.
— Там достаточно мадралов. Я сразился с альтом, смогу сразиться и с ними.
— Мадралы-надсмотрщики? Да, Лаарнель любит жить на широкую ногу… Скажу тебе честно, Гросох: мадралы всё же покрепче альтов будут, так непринуждённо бороться с Принципом нам, жалким смертным, не получится… И потом, чего душой кривить: Суолиля мы победили втроём.
— Всё равно. Я больше не буду выполнять их приказы.
Чиж с уважением кивнул.
— Достойно. Очень достойно. Правда, чересчур пессимистично и как-то фатально, но…
Гросох тихо засмеялся.
— Я не знаю таких слов.
— О, прошу прощения, дружище! Перевожу на нормальный язык: слишком рано ты решил доблестно помирать — вот, что я хотел сказать.
Гросох нахмурился.
— Ты сам говорил, что я не справлюсь с десятком людей. А теперь говоришь, что смогу победить десяток мадралов?
Чиж сощурил один глаз.
— Смотря как сражаться. Улавливаешь? О, какой приятный сюрприз — наш мохнатый приятель!
Гросох обернулся. За ним и правда стоял тот лиглинг, Квадун. Теперь, однако, он был обвешан сразу двумя поясами, а не одним, и на них было гораздо больше ножей, длинных палочек и мешочков.
— Удачно ли завершилось освобождение племени?
— Он-н-ни ушли.
— Чудно! Надеюсь, это поможет им несколько пересмотреть свои взгляды в отношении тебя…
Квадун глухо залаял.
— Слишк-к-ком много хоч-ч-чешь, хи-хи.
— Что? Даже спасибо не сказали?
Квадун зашипел.
— Он-н-ни считают, что это я привёл люд-д-дей. Чуть не уб-б-били.
Гросох опять сжал кулаки. Квадун их спас — а эти зверьки на него набросились?
— Ы! — высказал он своё возмущение.
— Мне жаль, — со вздохом сказал Чиж.
— Н-н-не стоит. Я должен был б-б-бы это пред-д-двидеть, хи-хи.
Чиж развёл руками.
— И всё равно…
— Вы уход-д-дите в другой мир, так?
Чиж озадаченно моргнул.
— Эм… Да, вот-вот должен открыться портал…
— Возьм-м-мите с собой.
— Ах, так вот ты о чём! Решил оставить прошлое позади, нет?
— Мн-н-не здесь не место, — решительно произнёс лиглинг. — Мне об-б-б этом напомнили. Может-т-т быть, в другом мире буд-д-дет лучше, хи-хи.
Чиж хлопнул в ладоши.
— Да вы, парни, похоже, оба решили кардинально переосмыслить свои жизни, нет? — он хохотнул. — Итак, если ты готов быть первым лиглингом, вступающим в Рейбор…
— Всег-г-гда есть кто-то первый, хи-хи!
— Прекрасно! Ты уже собрался? А то порталы в самом деле вот-вот появятся…
— Всё моё на м-м-мне. Мне б-б-больше ничего не нужно.
— Хорошо! Тогда, эм… — Чиж встал в величественную позу, наподобие той, в которой он рассказывал людям, что они — посланники их бога. — Приветствую тебя в качестве жителя не одного только мира, но всего Рейбора, о Квадунуруна… Квадунгарва… Тьфу ты, такой момент испоганил!..
— Н-н-не называй меня так, — вдруг сказал лиглинг.
— Ого, да мы здесь имеем не просто кардинальное, а самое что ни на есть полное переосмысление! Как скажешь, дружище, как скажешь! И как же нам тогда тебя величать, о первый лиглинг Рейбора? Может быть…
— Ч-ч-чем ты меня назвал тогд-д-да, в подвале?
— Шапкой, — Чиж закатил глаза. — Слушай, мы же обсуждали это, мне надо было что-то сказать…
— Вот-т-т оно, — лиглинг опять залаял — видимо, таков был его смех. — Буд-д-ду Шапкой!
Чиж застыл с открытым ртом.
— Эм… — наконец выдавил он. — Ты уверен?..
— По к-к-крайней мере, не-лиглинги смогут это выг-г-говаривать, хи-хи!
Гросох кивнул. Имя — это очень важно. Всякий должен носить его с гордостью.
— Раз Шапка хочет, — многозначительно вставил грайдец, — пусть будет Шапка.
Чиж о чём-то задумался, но потом пожал плечами.
— С вами двумя зараз я точно спорить не буду. Шапка
