это признак депрессии, но я не придавала этому значения. А сказать мне было некому.
Все это, скорее всего, привело меня к тому, что сейчас, находясь в другом мире, я не очень-то и хотела домой. Как бы странно это ни звучало, я не вспоминала о своем мире, немногочисленных друзьях, родителях, работе. Я просто застряла в паутине того, что со мной тут происходило, и совершенно не хотела выпутываться.
Стыдно признаться, но я видела некий шарм в происходящем и внутренне радовалась, что все-таки в моей жизни что-то, да происходит.
Но как бы я не мечтала о других мирах и волшебстве в детстве, я никогда не думала, что я буду разговаривать со своей матерью, которая стала призраком. Что обрету силу, которая будет считаться, чуть ли не феноменальной даже для этого сплошь магического мира.
Все эти мысли пролетали у меня в голове почти всю ночь, пока под утро меня не сморил спасительный сон.
Николь сказала, что она моя мама. Сказала, что поможет, что сделает все, чтобы я научилась пользоваться силой, чтобы смогла справиться со всем, что меня ждет, что даст мне уверенность в своей жизни тут.
Я слушала ее и не смогла ответить абсолютно НИЧЕГО. Сам факт того, что это приведение моя мама, полностью выбил меня из колеи. Я тупо кивала ей как та собачка на приборной панели. А потом, она ушла. Сквозь дверь.
Я осталась одна со всеми своими мыслями, но желания догнать и задать вопросы у меня не возникло. Мне нужно было самой переварить то, что со мной произошло. Как ни странно, вспомнила о Кристиане. Как он там, интересно? Ищет ли меня? Некрасиво как-то получилось.
Сон пришел глубокий, спокойный и крепкий. Проснулась я далеко за полдень, о чем говорило солнце, шпарящее мне прямо в глаз.
— Доброе утро, Анна. — Услышала я, не успев даже толком встать с кровати. — Прости, что без стука. Сама понимаешь, это проблематично. — Николь замялась, но взгляд от меня не отвела. — Надеюсь, тебе хорошо спалось. После инициации, обычно, сон достаточно крепкий. Магические каналы устанавливаются, крепчают и адаптируются под тот объем силы, который ты обретаешь.
— Доброе утро. Спасибо, спалось и правда крепко. Который час? — Я потянулась и откинула одеяло. Стесняться было бессмысленно. Николь — приведение, а за правилами приличия следить мне придется всю жизнь, по всей видимости. Хоть у себя дома я могу расслабиться, правда?
— Почти полдень. Завтрак готов, дух дома постарался. Ждет тебя внизу. Спускайся, необходимо познакомиться и продолжить разговор.
Она отвернулась и снова просочилась сквозь дверь.
Видимо я ее все-таки обидела. Ну не могла я называть ее «мамой», пока для меня это было слишком. Я понимала ее, она сделала огромное дело, практически подвиг, а ее непутевая дочурка решила, что она самая умная. Но я не могла. По крайней мере, пока что.
После всех банных процедур, я вышла из ванной и обнаружила, что кровать застелена, а на ней лежит платье. Да. То самое, которого я так боялась, когда была дома у Кристиана. С рюшами, рукавами-фонариками и кружевами. Моей одежды не было, а я уже мечтала облачиться во что-то очень удобное.
Скрипнув зубами, решила пользоваться тем, что есть. Накинула легкое платье. Радовало, что платье было невесомое, без корсета и я смогла надеть его без помощи кого бы то ни было.
На туалетном столике, в отличии от вчерашнего дня, стояли какие-то баночки, содержимое которых я не очень хотела проверять, а также расческа и шкатулка с кучей всяких заколочек, резиночек и шпилек. Расческе я обрадовалась как родной.
Расчесывая свои новые волосы, я невольно залюбовалась. Всегда хотела иметь такие длинные и такие темные, но смелости не хватало перекраситься настолько радикально, а отрастить длину не хватало терпения. Я бесконечное количество раз обрезала свои волосы коротко под каре, думая, что это единственная стрижка, которая мне идет. Сейчас, глядя на себя такую, я понимала, что мой внешний вид отражает мою магию. Огонь же был фиолетовый. Вот и у меня глаза и волосы приобрели соответствующий цвет. Вопрос только в том, почему у Кристиана, например, глаза были просто темные. Какая же у него магия?
Расчесав волосы, я сплела простую косу и посмотрела на себя в зеркало. Моя фигура тоже изменилась. Грудь у меня, конечно, всегда была неплохая, но сейчас она будто подтянулась, талия стала гораздо тоньше, на фоне чего, бедра округлились. Ростом я всегда была малышкой, но фигуры такой, у меня никогда не было. Хоть в чем-то плюс.
«Вот бы сейчас брючный костюм с рубакой а-ля с мужского плеча, смотрелось бы круто. Все-таки мода нашего мира гораздо интереснее, чем старомодные платья и костюмы для верховой езды» — Не успела я подумать, как по телу пошли все те же знакомые мурашки. Я подняла голову и в отражении на меня смотрела девушка с темной и густой косой, в классических брюках прямого кроя и белой рубашке. На ногах были лодочки на высоком каблуке, который раньше я не решилась бы надеть, но сейчас в голове образ был именно с такими туфлями. Я опешила. Снова. Со мной это слишком часто происходит. Повернувшись вокруг своей оси, я убедилась, что это не мираж. Что мой внешний вид изменился по-настоящему, и от платья не осталось и следа. Я обернулась и осмотрела комнату, но тоже не обнаружила платье. Куда-то же оно делось…
Я добавила этот вопрос к тому списку, который составила пока не могла уснуть. Пора было идти.
Я подошла к двери и осторожно выглянула наружу. Коридор как коридор. Старомодный и уже не такой обшарпанный, как была вчера спальня, в которой я вчера очнулась. Проблема нарисовалась, откуда не ждали. Куда идти-то?
Не успела я подумать об этом, в конце коридора загорелся бра. Наверное, намек? Я пошла в ту сторону. Оказалась около огромной лестницы, ведущей вниз. Спустилась и оказалась в просторном холле. Вокруг все было таким же старомодным, как и спальня с коридором, но обшарпанности я не уже не видела нигде. Помещение было величественным. Колонны по периметру, невероятная лепнина, балясины на лестнице были украшены узором, сделанным вручную, на ступенях лежал мягкий ковер без ворса, который был идеально чист. Пол в холле был сделан, судя по всему, из мрамора, а вдоль стен стояли красивые вазоны с живыми цветами. Холл вел налево, направо и на лестницу, с которой я сейчас спустилась. Освещение было такое же, как и в коридорах, на стенах висели
