же появилась в сети, будто только и ждала, когда я отвечу.
«И какой он? Симпатичный?»
«Психопат. Целый день гонял меня делать кофе, но ни одной чашки не выпил».
«Может, ты ему понравилась, и он хотел видеть тебя как можно чаще?»
«Исключено. Он смотрит на меня так, будто я у него в метро кошелек украла. Придирается без конца. Все ему не так. Мне кажется, он взял меня на работу, чтобы маму не расстраивать. А теперь хочет, чтобы я от него сама сбежала».
«А чего хочешь ты?»
«Денег хочу. Мне Даньку поднимать надо. А я уже докатилась до того, что мне Антоныч помогает — то фрукты Дане купит, то лекарства»
«Значит, сжала булки и паши. Паши и улыбайся. И на свой счет ничего не принимай. Может, он просто самоутверждается за счет сотрудников, потому что у него с бабами проблемы».
«Да вряд ли. Он симпотный. Бабы на таких виснут».
«Симпотный? А ты его во всех местах видела? Может, у него морда зачетная, а в штанах корнишон маринованный?»
Я скривилась и отправила Ленке соответствующий смайлик.
«А не пофиг ли? Все равно на него вешаться будут. Все недостающие сантиметры компенсирует банковский счет».
«Вот! Вот мы и подобрались к сути. Думаешь, приятно знать, что тебя не за корнишон любят? Что каждый оргазм — имитация? Как жить, если вместо презервативов приходится покупать напальчники? Да он страдает и оттого вымещает злобу на окружающих. Фрейда почитай, там много интересного. Ладно, спать пора. Тебе все-таки завтра на работу».
«Спокойной ночи!»
Сразу уснуть не получилось, я долго ворочалась, пытаясь найти удобное положение. Злилась на маму, на себя, на Ленку. Особенно на Ленку, потому что по ее словам выходило, что мой начальник такой несчастный, что я его еще и пожалеть должна. А вдруг Ленка права насчет причины его поведения?
Глава 30
Первый день работы с этой «помощницей» прошел отвратительно. Вместо того чтобы заниматься срочными делами я заставлял ее делать кофе каждый час. Как только кофе остывал, я выливал содержимое чашки в очередной цветочный горшок. А после того, как кофе перестало впитываться, оставлял нетронутую чашку на столе и просил заменить. Может, Катя подумала, что я редкостный еблан, но я, во-первых, кофе столько не выпью, а, во-вторых, я стал подозревать после третьей чашки, что моя новая сотрудница туда плюет. Отвечаю, я бы плюнул и не только в кофе, но и в рожу такому начальнику.
Но она с неизменной улыбочкой приносила мне кофе. Вот как она способна прогибаться ради денег. Я был бы не против, если б она прогнулась в другом месте, в пояснице, например, подставляя мне свою аппетитную задницу.
Дрянь, испоганила мне весь рабочий процесс!
Следующее утро я начал с… кофе.
В этот раз я отпил из чашки, до того, как она успела выйти из кабинета.
Скривился и поставил чашку на стол.
— Сколько я просил класть сахара, Катерина?
— Один кубик, — ответила она, не сводя с меня настороженного взгляда.
— Правильно, один кубик, — почти ласково начал я, — а вы мне всыпали одну упаковку как минимум. Это невозможно пить. Переделайте.
Она молча забрала кофе и ушла, а я довольно ухмыльнулся ей вслед.
Через несколько минут она принесла мне другой кофе.
Я поднес чашку к губам и сделал большой глоток.
— Отвратительно! — я поморщился. — Что это за дрянь, Катерина! Один кубик, один! Неужели так сложно запомнить?
— Но…, - начала она.
Я предостерегающе поднял палец вверх.
— Со мной не спорить!
Она лишь мола кивнула.
— Переделать, Катерина!
В крови просыпался охотничий азарт. Какое же на самом деле удовольствие гонять бедную Катю как зайчонка. В эту игру можно играть бесконечно.
Между тем Катя принесла кофе в третий раз. Мне хотелось увидеть, как от гнева вздымается ее пышная грудь, туго обтянутая белой блузкой, как сверкают голубыми льдинками глаза. Но она была спокойна. Эта ведьма была совершенно спокойна. Я же сейчас ноги о нее вытираю, а ей плевать. Или она привыкла угождать мужикам? Эта мысль вывела меня из себя.
Она поставила передо мной кофе, улыбнувшись. Посмотрим, с каким выражением лица ты принесешь следующую. Будешь бегать, пока я не добьюсь нужного эффекта. Или ты настолько безотказная?
Я шумно отхлебнул кофе и чуть не подавился. Твою ж мать, мерзость! Без сахара. На этот раз он был действительно без сахара!
— Вы что творите?! Он несладкий. В вашей голове хоть что-то держится?
— Он несладкий? — она захлопала ресницами. — А горячий?
— Да! Твою ж дивизию. Несладкий! Но горячий!
— Точно?
— Издеваетесь? Катя, это совершенно несладкий кофе. Замените!
Вместо того чтобы унести чашку, она достала из-за спины салфетку и развернула ее.
— Сколько здесь кубиков сахара?
— Один, Катя, один.
Не притрагиваясь руками к сахару, она бросила его в чашку и размешала.
— Кофе и один кубик сахара, все как вы любите, — проворковала она и, забрав поднос, вышла из кабинета.
Ну не гадина ли? Типа уделала меня?
Допив несчастный кофе безо всякого удовольствия, набрал Катю по внутренней связи.
— Свяжитесь с Токмаковым, к 11 часам пусть предоставит мне отчет по вводу в эксплуатацию третьего и четвертого литеров на Мясниковской. Еще позвоните в проектный отдел, спросите, когда они соизволят предоставить окончательную версию «Дома на прудах». И Стрелкову скажите, чтобы перестал переводить стрелки на другие отделы и тащил свою тощую задницу ко мне за пиздюлями. Все ясно? Если Стрелков через десять минут у меня не будет, то то, что я обещал ему, получите вы.
Сама виновата. Испортила мне настроение с самого утра. Теперь из-за нее огребать будут все сотрудники. Хотя Стрелкову давно пора было дать взбучку. Из-за его нерасторопности мы в этом месяце попали на несколько миллионов. Деньги не большие в масштабах фирмы, но раскидываться бабками из-за проебов сотрудников, я не намерен. Посмотрим, что будет блеять, стоя на ковре. А то, может, придется с ним распрощаться. Бесит! Все бесят!
Но, скорее всего, через десять минут вместо Стрелкова огребать будет Катя, потому что Стрелков умеет быть неуловимым и недосягаемым, а Катя здесь под боком.
Жаль, не отыграться на ней по полной. Мать бдит. Вчера звонила, спрашивала: «Ну как тебе девочка?»
Хотелось сказать, что девочка из тех, с кем она сама строго-настрого гулять запрещала, чтоб ее золотого мальчика не испортили. Да не стал. Сказал неопределенно, мол, посмотрю, как справляться будет.
Десять минут истекали, и я уже набрал в легкие побольше воздуха, чтоб заорать погромче:
